Довима со слонами – «Довима и слоны» – кадр-загадка Ричарда Аведона

«Довима и слоны» – кадр-загадка Ричарда Аведона

Это — одна из самых знаменитых фотографий в мире. Снятая более полувека назад для рекламы новой коллекции Кристиана Диора, «Осень-зима – 1955», она до сих пор приковывает внимание зрителей. А художники и критики по сей день гадают, что же именно хотел сказать Ричард Аведон этой своей работой.

Об истории создания «Довимы и слонов» известно немного. Съемка проходила в Париже в августе 1955 года, в здании Зимнего цирка («Цирк д’Ивер»). Впервые фотография была напечатана в сентябрьском номере знаменитого журнала мод Harper’s Bazaar. Элегантное черное платье на модели — первая работа тогда никому не известного 19-летнего юноши, которого мэтр Диор недавно взял в ассистенты. Звали юношу Ив Сен-Лоран.

Ричарду Аведону (Richard Avedon) было тогда 32 года. Он уже был знаменитым и высокооплачиваемым фотографом. Фотографом-революционером — в те годы было принято снимать моделей в студии, в довольно статичных позах. Аведон же предпочитал необычные места для фотосессий, стремился передать движение, запечатлеть жизнь. Ему заказывали снимки журналы Vogue, Harper’s Bazaar, Look, Life, Theatre Art.

Довима в тот момент тоже была знаменитостью. Самая высокооплачиваемая модель Vogue, первой получившая приставку «супер-» к названию своей профессии, она воплощала все идеалы красоты и стиля тех лет: элегантность, роскошь, аристократическую отстраненность.

Довима стала настоящей находкой для Аведона. Она свободно чувствовала себя перед камерой, очень хорошо «понимала» одежду, в которой ей приходилось работать, а главное — безоглядно доверяла фотографу. «Я знала, чего он хочет, еще до того, как он успевал все объяснить. Он просил меня делать экстраординарные вещи, но я всегда была уверена, что в итоге получится замечательная фотография», — говорила она. Возможно, это было сказано именно о «Довиме и слонах».

Первое, что бросается в глаза, — резкий контраст между девушкой и слонами. Для достижения такого эффекта Аведон использовал сразу несколько средств. Это цветовая гамма — белоснежные лицо и руки модели, угольно-черное платье против серой кожи слонов. Фокус — четкая фигура Довимы на фоне постепенно теряющих резкость животных. И, конечно, сама идея фотографии.

Последнее — предмет жарких споров. Что именно хотел показать Аведон? Только ли красивое платье? Будь так, вряд ли о снимке помнили бы через 60 лет. Мнений множество. Одно из них возвращает зрителя к юным годам фотографа. Он с детства пытается ухватить хрупкую, трагическую красоту, которую на фото так резко оттеняет неуклюжая мощность, незыблемость животных. Причиной этому — беда с любимой сестрой Ричарда. Луиза Аведон, его первая муза, сошла с ума.

Другая версия — стремление автора отразить скоротечность жизни. Юная прелесть Довимы подчеркивает возраст, мудрость и печаль слонов. К теме старости Аведон будет еще не раз возвращаться в своих более поздних работах.

Третий вариант утверждает, что «Довима и слоны» — это воплощение архетипа красавицы и чудовища или богини, покоряющей диких зверей.

Эксперт по американской и афроамериканской культуре Малин Перейра в своей книге «Воплощая красоту: эстетика американских писательниц XX века» утверждает, что роскошная, свободно стоящая Довима воплощает собой такие понятия, как колониализм и капитализм, в то время как слоны в цепях — олицетворение угнетенных, невидимых, колонизированных народов.

Но в то же самое время модель вовсе не вольна распоряжаться собой. Она делает только то, что скажет ей фотограф, принимает только те позы, которые должны понравиться заказчику и зрителю. Символ этого — огромный белый пояс, который аллегорически приковывает ее к полу, так же, как цепи приковывают слонов.

Что бы ни хотел сказать своей работой Аведон, доподлинно известно лишь то, что сам он снимком был недоволен. Пересматривая его позже, он говорил, что фото можно было сделать лучше. Что надо было принести на съемки вентилятор — чтобы пояс лег по-другому, параллельно ноге слона, что стоит справа от Довимы. Самая знаменитая и самая дорогая фотография Аведона, «Довима и слоны», не вошла в «Автобиографию» фотографа — книгу, изданную им самим в 1993 году.

Мало кто знает, но у этой его работы есть другая, гораздо менее известная версия — с иной композицией, иным платьем и совершенно иной атмосферой.

По словам Аведона, ее негатив утерян. Но кто знает, может, автор-перфекционист, недовольный одним лишь углом пояса, сам предпочел «утерять» неудачный, по его мнению, кадр?

P.S.

Кстати, «Довима и слоны» занимает 14 место в рейтинге самых дорогих фотографий в мире. В 2010 году фотография была продана на аукционе «Кристис» за 1,15 млн долларов.

fototips.ru

Довима, суперутонченная модель эпохи утонченности. – Ярмарка Мастеров

Разбирая фотографии старых рекламных постеров Kramer, Coro и других крупных брендов аксессуаров и одежды, я часто встречала одну и ту же элегантную темноволосую женщину, которая с одинаковой элегантностью смотрелась в рекламе Dior, Chanel, а так же на обложках журналов. К счастью, сейчас с помощью интернета можно найти практически любую информацию. Итак, позвольте рассказать вам немного о Дороти Джуба, известной как Довима – звезде индустрии моды из пятидесятых годов.

Сейчас большинство из нас знает имена супермоделей восьмидесятых и начала девяностых: Синди Кроуфорд, Наоми Кэмпбелл, Линды Евангелиста, и зачастую считаем, что прежде это понятие просто не существовало. Однако, супермодели появились ещё в далеких 1950-х, и одной из них была Довима – обладательница самой тонкой талии в мире моды. При росте 176 сантиметров, объём её талии составлял всего 48,3 см (19 дюймов)!

Дороти Вирджиния Маргарет Джуба — полное имя, от начальных букв которого и образован псевдоним До-Ви-Ма.

Дороти родилась в 1927 году в Квинсе. Детство и юность будущей красавицы было омрачено тяжелой болезнью. В 10 лет девочка заболела ревматизмом, причём так серьезно, что последующие восемь лет была прикована к постели. Даже обучение происходило на дому, к ней приходили учителя. Дороти много рисовала, а свои работы подписывала первыми слогами имени — так появился псевдоним Довима, придуманный в двенадцатилетнем возрасте.

«Я никогда не считала себя красивой женщиной. Ребенком я была костлявым, долговязым существом с уродливыми передними зубами – я сломала их, играя в мамином шкафу» — рассказала однажды модель.

В 18 лет Дороти справилась с тяжелой болезнью и устроилась продавцом леденцов в магазин на Пятой Авеню. А в 1948 году она вышла замуж за работника банка Джека Голдена.

В мир моды она попала совершенно случайно: однажды Довима стояла у лифта, ожидая подругу, к ней подошел человек и сказал: «Пойдемте со мной!». Через полчаса у девушки была новая укладка, а также 17,5 долларов за фотосессию для журнала «Glamour».

Уже на следующий день Довима стала моделью агентства «Ford» и начала работать с Ирвингом Пенном. Её успех был молниеносным, очень скоро она стала самой высокооплачиваемой моделью, ей платили от 30 долларов в час.

По словам друзей, Довима совсем не изменилась, даже когда деньги полились рекой (5000 долларов в первый год; 15000 во второй; 30000 к 1945-му) и она немного привыкла к этому новому миру. К 1953 году она успела поработать едва ли не со всеми знаменитыми фотографами. При этом, модель трудилась с полной отдачей. Она могла создать любой образ, а затем сменить его в считанные минуты.

Я всегда чувствовала себя как будто в фильме, — говорила она, — и я снимаюсь в этом фильме, только на самом деле это не я.
После той первой сессии Vogue снимал меня каждый день, и я сама уже начала думать о себе как о модели. Я была то примой-балериной, то танцовщицей, то кинозвездой, то клоуном, то брошенной женой. Я была всем, что можно выразить с помощью взгляда, жеста, позы, настроения и правильно подобранного костюма. Чем больше требовали фотографы, тем больше я готова была отдать. Я находила способы за три минуты изменить прическу… Иногда, если мы работали не в студии, я переодевалась в такси или под деревом. Однажды я переодевалась даже в телефонной будке.

Но Эйлин Форд, глава агентства, всё больше утомляла её. И потому Довима приняла предложение Натали Пейн, бывшей модели Ford, перейти в только что созданное агентство Plaza Five.

С Довимой иногда бывало непросто, — рассказывала Натали, — но если она опаздывала на студию, то обычно так раскаивалась, что её все прощали. Не уверена, что кто-то стал бы терпеть подобное поведение от какой-нибудь другой модели.

Молодая женщина стала любимицей Ричарда Аведона. Настоящий успех пришел к ней именно во время работы с этим легендарным фешн-фотографом. Самым знаменитым и дорогим её снимком стала фотография Аведона «Довима со слонами» 1955 года, Фотографии этой серии были сделаны в цирке д’Ивер. Платья модели создал молодой и малоизвестный дизайнер Ив Сен-Лоран, работавший ассистентом Кристиана Диора. За одно такое фото покупатель заплатил рекордную сумму в $1 151 976 на аукционе Christie’s в 2010 году.

Она была суперутонченной моделью эпохи утонченности – уж точно не девушкой из соседнего дома, — сказал однажды о ней Джерри Форд.

В 1955 году муж Довимы потерял работу и начал жить за её счет. Женщина настолько любила его, что терпела его пьянки и скандалы. Сама она говорила: Если бы не муж, зачем мне это было нужно? Думаю, он единственный мальчик в моей жизни, который считал меня красивой.
Довиме платили 30 долларов в час, и это была самая высокая ставка для модели, но она решила повысить до 60 долларов и работать не более 4 часов в день. Говорят, она ненавидела свою работу, считая, что к моделям относятся несерьёзно, но продолжала этим заниматься, причём талантливо: любой образ был ей под силу. Худенькая красавица комплексовала по поводу своей фигуры, ведь в то время был популярен совсем другой тип – женственный, с формами. Она никогда не сидела на диетах, наоборот ела всё калорийное, стараясь набрать заветные кг.

Модель очень высоко ценили, но она не останавливалась на достигнутом: в 1957 году Довима попробовала себя в кинематографе, снявшись в музыкальном фильме Стэнли Донена «Смешная мордашка», где она исполнила роль модели по имени Мэрион. Также она участвовала в различных телепередачах и сыграла в бродвейской постановке «Седмен и сын».

Её первый брак распался. Снова Довима вышла замуж за чиновника службы иммиграции и натурализации Алана Мюррея. Однако, брак не был счастливым — муж снова жил за счет Довимы и при этом поколачивал жену. Супруги жили на широкую ногу: в девятикомнатной квартире на Седьмой авеню, ни в чем себе не отказывая. В 1958 год Довима родила дочь Эллисон.

В возрасте 35 лет, в 1959 году, она для себя решила, что пора заканчивать карьеру фотомодели. Решение пришло к ней, когда она стояла на кованной железной лестнице, держа в руках большую букву А — частью логотипа Harper’s Bazaar. Вспомнив слова друга «Уйди, когда окажешься на вершине», она заявила фотографу Ричарду Аведону, что это её последняя съемка.

Обложка Harper’s Bazaar, 1959 год.

Но затем, подстрекаемая мужем, Довима совершила непростительную глупость, повысив ставку за свою работу до 75 долларов. В результате у нее прекратились заказы. Затем она попробовала присвоить часть агентства «Plaza Five», но его создательница Натали Пейн выкупила долю Довимы. В результате модель потеряла свои профессиональные связи и друзей.

Второй брак распался в 1960 году, после этого она уехала с дочерью в Лос-Анджелес, чтобы начать свою актёрскую карьеру. Однако бывший муж заявил о похищении ребенка, и дочь отняли у Довимы навсегда.

Спустя 8 лет Довима возвращается в Нью-Йорк и подписывает контракт с недавно созданным агентством «Wilhelmina Models», по которому она должна интервьюировать поступающих моделей и помогать на семинарах по искусству создания модных причесок и макияжа. Также она попыталась открыть собственное агентство «Talent Management International», доказав миру, что она не пустышка с обложки. В открытии агентства ей помог бизнесмен Берни Корнфилд. Агентство имело все шансы на успех, но его пришлось закрыть из-за возникших у Конфилда проблем с законом. Этот проект стал последним шагом в головокружительной карьере Довимы.

В возрасте 56 лет женщина снова вышла замуж, в этот раз за бармена Вестона Холлингворта, с которым, наконец, стала безумно счастлива. Но его не стало через 3 года, а До так и не сумела оправиться от этой трагедии. Вскоре у Дороти обнаружили рак груди и провели операцию.

Скончалась она 3 мая 1990 года в 62х летнем возрасте. После её смерти Ричард Аведон сказал: «Она была последней из великих изящных, аристократических красот… самая замечательная и нетрадиционная красота того времени.»

Давайте просто посмотрим на фотографии этой хрупкой женщины с непростой судьбой.

Довима для Balenciaga, 1950 год.

Довима в реклам Kramer, 1952 год.

На обложке L»Officiel, 1950 год.

Довима в костюме от Hattie Carnegie, 1952 год.

Довима в рекламе Marshall Field & Company, 1957 год.

Фото Р.Аведона к рекламной кампании фильма «Смешная мордашка», 1957 год.

Довима и Одри Хепберн, 1957 год.

Реклама Max Factor, 1954 год.

Довима для VOGUE, 1954 год.

Реклама Hattie Carnegie в VOGUE, 1954 год.

Довима в Harper’s Bazaar, 1955 год.

Довима в Harper’s Bazaar, 1955 год.

Фотография Р.Аведона

Довима и слоны, 1955 год.

www.livemaster.ru

«Довима со слонами» Фотография «Довима со слонами», 1955 год

История самой знаменитой фотографии Harper’s Bazaar. Почему Ричард Аведон был не доволен снимком «Довима со слонами» и что стало с обладательницей самой тонкой талии в мире

Самая знаменитая фотография, когда либо опубликованная в Harper’s Bazaar, была сделана Ричардом Аведоном. Съемка проходила теплым августовским днем 1955 года в помещении Зимнего цирка в Париже. Сегодня оригинал фотографии находится в постоянной коллекции Музея современного искусства в Нью-Йорке. Самый большой ее отпечаток, сделанный для ретроспективы Аведона в музее Метрополитен в 1978 году, также вошел в историю. В ноября 2010 он был продан на аукцион Christie’s за 841000 евро или 1,1 миллиона долларов. Так «Довима со слонами» заняла 14 место в рейтинге самых дорогих фотографий в мире.

Впервые фотография, которой суждено было войти в историю, была напечатана в сентябрьском номере Harper’s Bazaar в 1955-м. Скульптурное черное платье Christian Dior – работа тогда никому не известного 19-летнего юноши, ассистента Диора. Звали дарование Ив Сен-Лоран. Героиней снимка стала супермодель того времени – Довима.

Ив Сен-Лоран, скетч платья Dior

Что хотел сказать Аведон? Есть несколько версий. Самая распространенная говорит о скоротечность жизни: хрупкая молодость на фоне мудрости и грусти слонов. Есть и политизированная теория. Согласно которой «покорительница диких зверей» воплощает собой ни что иное, как колониализм, в то время как слоны в цепях олицетворяют угнетенные народы.

В любом случае, Аведону фотография не нравилась. Он был недоволен работой настолько, что не включил ее свою «Автобиографию». Больше всего фотограф жалел, что на съемки не взяли вентилятор, чтобы пояс платья лег по-другому.

Ричард Аведон «Довима со слонами», Harper’s Bazaar, 1955 год

Довима же напротив осталась в восторге от съемки: «Когда мы наконец закончили, мне казалось, что слоны – мои друзья. Мы синхронно раскачивались взад и вперед».

Довима. Девочка-инвалид – супермодель – официантка

28-летняя модель находилась на пике своей карьеры и на момент съемки была большой знаменитостью.

Ее полное имя Дороти Вирджиния Маргарет Джуба. До-ви-ма появилась путем сложения первых двух букв каждого имени, когда будущей звезде было десять. Девочке диагностировали ревматизм, и до 18 лет она провела в полной изоляции, прикованная к постели. Довима стала ее воображаемой подругой и счастливым именем в будущем.

В мир моды она попала случайно и сразу оглушительно громко. Ее сразу провозгласили «суперутонченной аристократкой» и обладательницей самой тонкой талии в мире. Довима действительно была очень грациозной, объем ее талии составлял всего 48 сантиметров (при росте 176). Но вот аристократкой назвать ее было никак нельзя. Из-за болезни она пропустила школу, и пробелы в образовании часто становились объектом насмешек окружающих. Например, Довима не знала, что Египет находится в Африке, а из всех доступных книг читала только комиксы. Любимица фотографов стеснялась своих зубов (передние были выбиты в детстве) и не улыбалась на своих первых снимках.

Все заработанные деньги она отдавала мужьям. Первые два союза не были счастливыми, а второй брак и вовсе разрушил карьеру. Именно муж убедил ее повысить ставку до 75 долларов в час – немыслимой суммы по тем временам. Заказы прекратились.

В середине 1980-х уже бывшая суперзвезда работала хостес в ресторане Two Guys Pizza во Флориде. На видном месте, словно дразня ее, висела репродукция «Довимы со слонами». Но это было уже неважно, Довима вышла замуж в третий раз – за местного бармена. Последний брак принес ей счастье.

Довима умерла через четыре года после смерти супруга почти в полном одиночестве. В сейфе некогда самой высокооплачиваемой модели мира лежало всего сто долларов. 


Автор: Лариса Азанова.

harpersbazaar.kz

Довима и слоны

Дороти Вирджиния Маргарет Джуба родилась 11 декабря 1927 года в Квинсе. В 50-х её случайно заметил на улице редактор Vogue и пригласил сделать фотосессию у Ирвина Пенна. Успех Дороти был молниеносным. Под псевдонимом Довима, сложившимся из первых букв настоящего имени, она будет все чаще сниматься для модных журналов. Её гонорары возрастут до 60 долларов в час — удивительно большая сумма по тем временам. Дороти Вирджиния Маргарет Джуба станет первой, кого назовут «супермоделью».

Довима — супермодель
50-х годов
liveinternet.ru

Знаменитый американский фотограф Ричард Аведон выбрал Довиму в качестве основной модели. Аведон восхищался ей как «последний великой элегантностью, аристократической красотой … самой замечательной и нетрадиционной красотой своего времени». При этом, в жизни образ Дороти Вирджинии был менее шикарным. Современники отмечали ее глупость. Например, после съемок в Египте у Довимы спросили, понравилось ли ей в Африке. Она ответила, что никогда там не была. Узнав, что Египет находится в Африке, модель заявила, что ей нужно было запросить двойную цену за свою работу. Правда, плохому образованию Довимы было объяснение — 8 лет из своей детской жизни Дороти Вирджиния провела в постели, страдая от ревматизма. Конечно, это сказалось на её способностях.

В 1953 году Довима начала работать в модельном агентстве Plaza Five, а в августе 1955 она и Аведон сделали одну из самых знаменитых фотографий — «Довима и слоны». Симметрия хрупкости и мощи, светлого и темного. Фотография была сделана в цирке д’Ивер. Платья модели создал молодой и малоизвестный дизайнер Ив Сен-Лоран, работавший ассистентом Кристиана Диора.

В 1959 году, в ходе позирования для обложки Harper’s Bazar, Довима заявила Аведону, что это её последняя съемка, она хочет уйти «пока камера не стала жестокой». Увы, роскошная жизнь требовала постоянного большого дохода. По настоянию деспотичного мужа модель повысила стоимость часа до 75 долларов. У нее прекратились заказы. Она попробовала присвоить часть агентства Plaza Five, но его создательница, Натали Пейн, выкупила долю Довимы. В результате Дороти Вирджиния потеряла свои профессиональные связи и друзей.

После этого карьера пошла на спад. Вскоре Довима уже работала продавщицей в магазине одежды. Потом модель перенесла тяжелую пневмонию и в 1974-м переехала во Флориду, чтобы быть поближе к родителям. Там она устроилась работать официанткой, а в 1983 году вышла замуж за бармена Вестона Холлингворта. Этот брак оказался самым удачным. Три года, до смерти Вестона, они счастливо прожили во Флориде.

Твитнуть

Поделиться

Плюсануть

Поделиться

iconicphotos.ru

Ричард Аведон вдохновляет #3

​Жемчужины Ричарда Аведона (продолжение)

Довима и слоны

«Dovima With Elephants, Evening Dress By Dior, Cirque D’hiver, Paris, August 1955» (с англ. «Довима и слоны, вечернее платье от Диор, «Зимний Цирк», Париж, август 1955 года»). Автор фотографии: Ричард Аведон (Richard Avedon).

С 1946 года показы мод от кутюр в Париже происходят ежегодно. После революционного успеха Кристиана Диора в феврале 1947 года с дебютной коллекцией «The New Look» (с англ. «Новый Облик»), Париж возвращает себе имя мирового центра моды. Темпы экономического роста в США держат прежний курс – положительный. Высший и средний классы американцев богатеют: треть мирового экспорта товаров обеспечивает США. Появляются первые в мире кредитные карты, то есть теперь дорогие платья и аксессуары могут себе позволить те представительницы среднего класса, мужья которых располагают меньшим капиталом, но стараются подражать высшему обществу. Популярность и, соответственно прибыли от производства и продажи дорогих, разработанных во Франции, моделей одежды в США растут.

1955 год. На пике популярности находятся модели Довима (Dovima), Сюзи Паркер (Suzy Parker) и её старшая сестра Дориан Ли (Dorian Leigh). Ричард Аведон продолжает выполнять коммерческие заказы для «Harper’s Bazaar». В его снимках появляется больше театральности, зрелищности. Это отчасти следствие его детского опыта, перенёсшегося на любовь к театру в зрелом возрасте. Аведон уже попробовал свои силы в журнале, посвящённом театральной жизни – «Theatre Arts» – не только в качестве фотографа, но младшего редактора. Основа аведоновского стиля того времени хорошо выражается собственной фразой Мастера: «смысл, выкрученный на полную громкость».

На ежегодных показах в Париже Аведон ищет, как и прежде, квинтэссенцию французского на парижских улицах и заведениях, затем фотографирует в подобранном окружении свежую коллекцию. «Танцевальное па… я увидел слонов под гигантским небосклоном, спустя мгновение я уже знал, что мне нужно найти правильное платье и знал, что в этом месте есть потенциал». 1  Таким платьем оказался наряд «Soirée de Paris» (с франц. «Вечер в Париже») – дебют молодого модельера Ив Сен-Лорана (Yves Saint-Laurent), только-только пришедшего в процветающий модный дом Кристиана Диора, а местом – «Зимний цирк» в Париже.

На съёмках фотографии «Довима и слоны» в августе 1955 года. Сбоку от фотоаппарата – Ричард Аведон, правее – сын владельца «Зимнего цирка» Эмильен Буглиён (Emilien Bouglione), рядом – главный редактор «Harper’s Bazaar» Кармен Сноу, на заднем плане – Довима и слоны Фрида и Мари по бокам от неё. Автор фотографии: Сэм Шу (Sam Shaw). Правообладатель: «Sam Shaw Inc.». Источник.

Была середина дня, Аведон и Довима появились на пороге вольера, где жили животные цирка. Фотограф хотел, чтобы слоны позировали вместе с моделью. Эмильен Буглиён выделил Довиме свою комнату, чтобы та переоделась. Она вышла к животным, покормила их сахаром и морковью, привыкла к ним, а они к ней. Дальше два-три часа интенсивной работы и много фотографий (около 100 негативов за час). Аведон как всегда подвижный и энергичный, сновал по съёмочной площадке, активно менял камеры и точки съёмки. По команде дрессировщика слоны подняли передние лапы и хоботы… Щелчок затвора. Так родилась фотография, которая впоследствии стала «визитной карточкой» fashion-Аведона.

Наполненная отстранённой изящностью Довима, тонкая и хрупкая с гладкой, как шёлк ручной выделки, белоснежной кожей, подчёркнутой облегающим женский силуэт и тонкие руки платьем из однотонного чёрного бархата. Она словно готова воспарить, и в то же время прочно стоит на земле, стянута кристально чистым поясом, уверенно спадающим вниз к элегантно простому слегка заострённому носку туфельки. Женщина не то сдерживает, не то опирается на поднимающийся хобот огромного сильного животного одной рукой, и не то вопрошает, не то останавливает мощное движение другой рукой. Слоны, с их покрытой складками толстой кожей, неистовой мощью и необъятными размерами настолько сильно противопоставляются хрупкости, тонкости, изяществу, гладкости и плавности линий женщины, что невольно вспоминаешь сказку о красавице и чудовище. Это противоположность: две силы, равные по мощности и отличающиеся по образу действия, направлению. Там, где слон будет «бить посуду» сам того не желая, женщина останется спасительницей. Фотография исполнена напряжения. Кажется, ещё мгновение, ещё одно движение зверя – девичья хрупкость рассыплется на мельчайшие кусочки по твёрдой земле. Ещё один женский взгляд, один взмах рукой – грубая сила опадёт словно кленовые листья по осени.

На изображении есть примечательная деталь. Довима поднимает голову, слегка поворачивает набок и запрокидывает её назад, оголяя шею, сонную артерию – одно из самых беззащитных мест в человеческом теле. Женщина не то приглашает принести себя в жертву необузданной звериной силе, не то демонстрирует отсутствие страха перед ней. Тонкая грань в этих «не то, не то» содержит всегда, если почувствовать, уловимый аромат жизни, исполненный кажущимися противоречиями, множеством граней, каким-то мистическим образом сосуществующих вместе.

Похоже на «смысл, выкрученный на полную громкость»?

Эта фотография, как и другие коммерческие работы Аведона отчётливо вторят тенденции в американском обществе того времени. Социальный консерватизм – непреступное разграничение ролей мужчины и женщины, свойственное патриархальному укладу жизни – пришедший на смену «трудовой повинности» женщины в военное время и эстафеты ответственности и борьбы за выживание, вынужденно принятой женщинами у мужчин во времена Великой Депрессии, доведён до крайности настолько, что вот-вот даст трещину. Кажется, что ещё мгновение, и равновесие между хрупкой утончённой, почти неземной, женственностью Довимы и тяжёлой «локомотивной» мощью слонов падёт, исчезнет, испарится, раствориться словно и не было. Социальный консерватизм в США 1940-1950-ых годов, как показывает история, действительно, улетает в трубу в «свободные» 60-ые.

Художественная ценность рассматриваемой фотографии может заключаться в отчётливом выражении идеи, описанной выше (или какой-либо иной). Едва ли что-то мешает ей струиться с поверхности изображения к зрителю. Едва ли что-то препятствует, разрушает или отвлекает от неё, когда смотришь на картинку. Достаточно много деталей на разной глубине – от явных различий в формах и фактурах, до многосмысленности жестов – работают на одну и ту же задумку. И в этом заслуга Аведона-фотографа. Собрать в одном мгновении пазл, который бы символизировал некоторый смысл, понятный большинству. Так может делать человек, который не только обладает достаточным опытом в технике исполнения, что необходимо, но и чувствует малейшие движения и перемены, происходящие в окружающей его социальной атмосфере: «… уроки жизни, в награду лишь за умение наблюдать».

Такие фотографии едва ли создаются в момент спуска затвора. Они рождаются раньше в головах их авторов, а вызревают в многоподходовом осмотре контрольных отпечатков спустя несколько дней, месяцев и даже лет после съёмки и при печати (обработке), включающей в себя множественные дубли и десятки специальных операций.

Чтобы яснее выразить свою мысль о том, как «миллиметры» решают идею и задачу фотографии, покажу Вам снимок из той же съёмки:

«Dovima With Elephants, Evening Dress By Dior, Cirque D’hiver, Paris, August 1955» (с англ. «Довима и слоны, вечернее платье от Диор, «Зимний Цирк», Париж, август 1955 года»). Автор фотографии: Ричард Аведон (Richard Avedon). Источник.

Обладает ли эта фотография той же выразительностью, что её «сестра»? На мой взгляд, обладает. Но идеи фотографий разнятся. У этой, скорее, идея декоративности, формально-отстранённых роскоши и шика. Здесь меньше напряжения. Здесь слабо выраженно то состояние, когда как будто качение маятника достигает максимальной амплитуды, шарик зависает в верхней точке, и не способный в ней удерживаться сколь угодно долго он непременно падает ниц.

В первой фотографии внимания заслуживает ещё одна деталь. Цепи, опутывающие ноги слонов. Максимально противоположные герои сюжета: женщина и «чудовища», – она, жертвенно оголившая шею и стянутая роскошным поясом, притягивающем её к земле, и они, примурованные железными цепями к той же земле, становятся равноправными союзниками. Таким образом, эта деталь олицетворяет единство. Обоюдная повинность, приковывающая обе силы к одному основанию: к традиционному из века в век укладу жизни.

Единство и противоположность в этой фотографии создаёт ту самую гармонию, свойственную архитектуре Древней Греции и Древнего Рима, полотнам Яна Вермеера, Питера Пауля Рубенса, Леонардо да Винчи, Тициана Вечеллио и других мастеров визуальных коммуникаций, чьё творчество выдержало время. Присутствие гармонии выносит эту фотографию на берег Искусства, где становится малоразличимой грань между «коммерческим», жёстко ограниченным и предопределённым, и «художественным», абсолютно свободным и независимым.

Эта фотография не понравилась Аведону. Он хотел бы добавить струю воздуха, чтобы развеять ею свободное полотно пояса, и сделать линию, образуемую им, параллельной ноге слона, более диагональной и лёгкой. Сохранился ли бы тот эффект «приковывания к земле»? Возможно, в какой-то меньшей степени. Как бы там ни было, эта фотография стала олицетворением fashion-Аведона, приобрела самостоятельное от начального творческого замысла её авторов значение: стала символом американской культуры Послевоенного времени и, возможно, целого мироощущения людей без привязки к конкретным периоду и географии.

На русском языке Игорь Скрынников написал небольшое эссе, посвящённое фотографии «Довима и слоны». Наиболее примечательны в ней, на мой взгляд, три интерпретации, описанные автором. Познакомьтесь с ними.

Следующую остановку на творческом пути Ричарда Аведона сделаю в 1957 году. Фотография с изображённой на ней Мэрилин Монро (Marilyn Monroe) относится к тому же этапу в творчестве фотографа что и рассмотренное произведение, но её смысл уже связывает её с вызревающими идеями Аведона-художника.

Секс-символ

«Marilyn Monroe, Actress, New York City, May 6, 1957» (с англ. «Мэрилин Монро, Актриса, Нью-Йорк, 6 мая 1957 года»). Автор фотографии: Ричард Аведон (Richard Avedon). Правообладатель: Richard Avedon. Источник: Метрополитан-музей.

Будучи фотографом «Harper’s Bazaar» Ричард Аведон имел знакомства со многими знаменитостями, в том числе актрисами Голливуда. Для профессиональной роли, исполняемой фотографом в 1950-ые, это нормальное явление. Кинематограф является индустрией, тесно связанной с издательским бизнесом журналов о моде. Зритель смотрит на популярную актрису, и в желании подражать ей одевает «её» платья, аксессуары, перенимает стиль причёсок и макияжа, образ жизни, включающий места отдыха и принятия пищи, способы развлечений.

Образ Мэрилин Монро хорошо знаком не только в США, но и за их пределами. В 1950-ые годы он считался символом американской культуры, олицетворением идеальной женственности. Округлые открытые плечи, наполненные предплечья, округлые бёдра и оформленный живот, налитые груди, чувственные ярко-алые губы с чётким симметричным контуром, стрелки слегка раскосых глаз и увеличивающаяся к краям линия ресниц, подчёркнутые полоски бровей «домиком», выбеленные кудрявые волосы, открывающие всё лицо, свободные и в то же время, упруго развивающиеся на ветру. Всегда либо улыбающаяся, смеющаяся задорным смехом, гибкая и лёгкая в теле, либо наполненная до краёв чувственной нежности, порой, до роскошной беззащитности. Всегда с толикой загадки во взгляде и элегантном шике в жестах, походке и манере одеваться. Бесстрашная женщина, способная обнимать раскрывшего пасть тигра, и при этом выражать эмоции по-театральному ярко и чисто, что едва ли можно усомниться в их искренности.

К 1957 году Аведон уже не раз фотографировал актрису. В тот день, 6 мая, они работали в студии всю ночь. Мэрилин позировала:

«Marilyn Monroe, Actress, New York City, May 6, 1957» (с англ. «Мэрилин Монро, Актриса, Нью-Йорк, 6 мая 1957 года»). Автор фотографии: Ричард Аведон (Richard Avedon).

Ричард Аведон вспоминает: «Часами она танцевала, флиртовала и совершала все те вещи, которые делали её Мэрилин Монро. Затем наступил неизбежный упадок. Когда ночь подошла к концу, закончилось белое вино, закончились танцы, она села в углу подобно ребёнку. Всё ушло. Я увидел её неподвижной, без единого выражения на её лице. Я направился к ней, но не хотел фотографировать без её ведома. Когда я подошёл с фотоаппаратом в руках, я увидел, что она не говорит “нет”.» 2

Сама по себе эта фотография едва ли является чем-то необыкновенным, сложно создаваемым, в техническом плане. Каждый из Вас, наверное, (в моём архиве такие снимки есть) фотографировал портреты близких ему людей в моменты открытости, искренней грусти или печали, радости или нежности, другими словами, создавал портреты человека с обнажённой душой. Здесь центральная композиция с расположенными на уровне верхней трети линией глаз, пустой фон, мягкий бестеневой («голливудский») свет «в лоб» – всё просто, минималистично.

Ценность рассматриваемой фотографии, как и прежде, в её появлении «в нужное время в нужном месте».

Ассоциируется ли изображённый человек с Мэрилин Монро? С тем образом, который я описал выше, который смотрит на Вас с кадров «Некоторые любят погорячее» (на англ. «Some Like It Hot») и постеров наподобие панорамы выше? Скорее, нет. Я вижу опустошённый, потупленный (в английском языке есть точное слово – downcast) в-глубину-себя взгляд. Он растерян и, одновременно, не то тревожен, не то умиротворён, словно смотрящий перестаёт ощущать самость, отрешается, отдаёт всего себя в волю чего-то чужого, чуждого, постороннего своей внутренней природе. Даже блёстки на платье, кажутся, светятся тусклее и безжизненней.

Здесь традиционно для аведоновского стиля отражается сильный, «выкрученный на полную громкость» смысловой контраст, приобретаемый в контексте известного и привычного образа Мэрилин Монро. Этот контраст подчёркивает важная деталь, без которой рассматриваемая фотография даже в своём историческом, культурном контексте, имела бы, скорее всего, меньшую силу. Обратите внимание на внешние, «рекламируемые», атрибуты, такие как причёска, оформленные яркие губы и роскошное платье с блёстками и V-образным вырезом, подчёркивающим соблазнительной формы грудь. Они напоминает о Мэрилин Монро. Им в противопоставление ставятся атрибуты личности – взгляд, мимика лица и жесты – опущенные плечи и руки-плети. Они говорят о человеке.

Эта фотография – противопоставление «внешнего» и «внутреннего», образа и личности, иллюзии и обратной её стороны. Нормы Джин Мòртенсон, росшей в бедности и без отца, с душевнобольной матерью, с чередой отчимов и приёмных семей, испытавшей попытки изнасилования и побои ревнивого мужа, и Мэрилин Монро, богатой, знаменитой, элегантной и роскошной женщиной, желанной большинством американских мужчин 1950-ых вне зависимости от положения на социальной лестнице и являющейся объектом подражания многих женщин. Это демонстрация пропасти, бездны, между человеком, какой он есть, и созданным образом, который живёт отдельной жизнью и имеет мало общего с его носителем. Метко эту идею подкрепляют слова самого Аведона: «Мэрилин Монро не была конкретным человеком. Мэрилин Монро – её самой изобретение, гениальное изобретение, которое она создала, как автор книги создаёт героя» 3 .

Подумайте, в чём здесь может выражаться единство. И, вообще, выражается ли оно в этой фотографии?

Если бы я изучал только лишь это изображение, то в этом месте я бы поставил точку. Однако, рассматриваемое произведение находится в рамках статьи, посвящённой всему творчеству Ричарда Аведона в связи творчества с личностью автора. Предлагаю проанализировать её значение и в этом контексте.

Если оторваться от изображённого конкретного человека, то знаменитый снимок Ричарда Аведона может олицетворять столкновение «индивидуального» и «общественного». Проблему непреодолимого различия между тем, кем человек является, его представлением о себе и представлением о нём других людей, то есть общества. С этим конфликтом с рождения сталкивается каждый человек будучи «существом социальным».

С одной стороны, образ – это эффективный торговый приём, который начали использовать в викторианскую эпоху с появлением механизированного производства и, как следствие, первых реклам товаров и услуг. Ранее, когда создавались штучные продукты рассчитанные на локальную аудиторию, работало преимущественно «сарафанное радио». Идеализированный относительно желаний и потребностей общества образ вызывает доверие и назначает статус неизвестному, будь то к последней коллекции одежды от Диор или отдыхе в «Кафе де Флор» в Париже, ассоциированными с этим образом. Образ способен стимулировать определённое поведение в обществе, например, страсть к новинкам, покупкам в долг, и мнение, что Париж является центром мировой моды. Доверие покупателя к рекламируемому товару и статус, который обеспечивает наличие товара в руках покупателя, создаёт поток продаж.

С другой стороны, культивирование образа – это своеобразная форма ухода от действительности для его носителя. Образ замещает человека. Если последний не удовлетворён собой, своей жизнью, своим прошлым, другими словами, недостаточно уверен в себе, он может создать образ, чтобы компенсирует потерю или нехватку каких-либо событий или состояний. Аналогичный эффект – уход от разнообразия собственных чувств и эмоций, потребностей души – обеспечивают химические вещества, воздействующие напрямую на дофаминовые рецепторы в мозгу человека. Таким образом, образ помогал своему носителю существовать и жить той жизнью, в которой носитель нуждался, и одновременно, превращал его в заложника собственных особенностей личности.

Ричард Аведон, непосредственно работающий в рекламной индустрии, как я отмечал ранее, осознавал её механизмы и методы. Это одна из причин его постоянной востребованности как fashion-фотографа (его карьера в этом направлении равномерно длилась более 55 лет) и сопутствующего коммерческого успеха. Однако, возможно, фотограф представлял меньшие масштабы возможных последствий. Рассматриваемое изображение Мэрилин Монро является одним из многих того периода (с начала 1950-ых годов), в котором он впервые в своём творчестве исследует природу известности, влияние образа, взаимоотношения носителя образа и самого образа. Он ведёт эти исследования не из общего, «философского», интереса, а в разрезе глубокого личной потребности. Аведону 34 года, он знаменитый в США и Европе и хорошо оплачиваемый фотограф, другими словами, он тоже celebrity (с англ. «знаменитость»). Эту точку зрения подкрепляет его более поздняя собственная фраза: «В фотографии нет истины. Не существует истинного знания о личности какого-либо человека. Мои портреты в большей степени обо мне самом, чем о людях, которых я фотографирую. Я привык думать, что портрет – это результат взаимного обмена, результат чего-то, что происходит между тем, что фотографируемый субъект хочет показать, и тем, что фотограф хочет запечатлеть. Сейчас я думаю, что это совсем не так» 4.

Следующая фотография, которую я рассмотрю, относится к fashion. Она стала настолько популярной, что после появления в «Vogue» разошлась в виде постера в объёме двух миллионов копий. Предлагаю познакомится с ней поближе. Для этого я пропущу несколько страниц истории и отправлюсь в 1981 год…

Примечания:

1 Оригинальный текст: «A position in dance… I saw the elephants under an enormous skylight and in a second I knew I then had to find the right dress and I knew that there was potential here» ([1]). Обратно к тексту.

2 Оригинальный текст: «For hours she danced and sang and flirted and did this thing that’s—she did Marilyn Monroe. And then there was the inevitable drop. And when the night was over and the white wine was over and the dancing was over, she sat in the corner like a child, with everything gone. I saw her sitting quietly without expression on her face, and I walked towards her but I wouldn’t photograph her without her knowledge of it. And as I came with the camera, I saw that she was not saying no.» ([2], 12 абзац). Обратно к тексту.

3 Оригинальный текст: «There was no such person as Marilyn Monroe. Marilyn Monroe was an invention of her, a genius invention, that she created like an author created a character» ([3], 40:45 – 40:55). Обратно к тексту.

4 Оригинальный текст: «There is no truth in photography. There is no truth about anyone’s person. My portraits are much more about me than they are about the people I photograph. I used to think that it was a collaboration, that it was something that happened as a result of what the subject wanted to project and what the photographer wanted to photograph. I no longer think it is that at all» ([4], 11 абзац). Обратно к тексту.

Источники:

В порядке упоминания в статье

[1] (англ.) Заметка от 29 сентября 2015 года о фотографии «Довима и слоны» на сайте журнала модного дома «Диор». Источник.

[2] (англ.) Эссе «Richard Avedon: Avedon’s Endgame (2002)» (с англ. «Ричард Аведон: Эндшпиль Аведона (2002)»). Источник.

[3] (англ.) Документальный фильм «Richard Avedon: Darkness and Light» (с англ. «Ричард Аведон: Тьма и Свет»). Источник.

[4] (англ.) 50-минутная статья Эрика Кима (Eric Kim) «5 Lessons Richard Avedon Has Taught Me About Street Photography» (с англ. «5 уроков об уличной фотографии, поданных мне Ричардом Аведоном») содержащая множество полных цитат Ричарда Аведона, в том числе цитаты, редко встречающиеся в других источниках. К сожалению, выдержки приведены без указания их первоисточников. Источник.

photo-monster.ru

Классик фотоискусства Ричард Аведон


Работы Ричарда Аведона (Richard Avedon) восхищают динамикой, лёгкостью и изяществом персонажей. И, хотя первый успех пришёл к нему в жанре модной и рекламной фотографии, величайшим достижением Аведона можно считать его потрясающие портреты.

Ричард Аведон родился в Нью-Йорке 15 мая в 1923 году. С 1942 по 1944 служил в морской пехоте, а затем снимал рекламные изображения для магазинов и учился в школе фотографии Алексея Бродовича, арт-директора журнала Harper’s Bazaar.

Первые фотосессии для Harper’s Bazaar оказались успешными и фотограф начал сотрудничать с Vogue и другими журналами. Несмотря на достижения в рекламном жанре, настоящей страстью Аведона стала портретная фотография. Ему гениально удавалось передать суть человека.

Мы отобрали для вас фотографии Ричарда Аведона, снятые в разных жанрах: портреты художников и интеллектуалов, политиков и актёров, рекламные снимки и обнажённую натуру, а также кадры из серии «Американский Запад» (простые американские шахтёры, нефтяники, безработные).

Этот талантливый фотопортретист не мыслил себя без любимого дела:

«Если я хотя бы один день не занимался чем-нибудь, связанным с фотографией, мне казалось, что я пропустил что-то очень важное — как будто забыл проснуться».
Ричард Аведон, 1970



Фред Астер с Аведоном



Настасья Кински и бирманский питон, 1981 год.



Малкольм Икc

«Довима со слонами, вечернее платье от Dior», сделанный в 1955 году в цирке д’Ивер Буглион в Париже.


Граучо Маркс


Писатель Трумен Капоте



Верушка


Отец Ричарда Аведона


Отец Ричарда Аведона


Марлен Дитрих

 




Ричард Аведон, 1950-е гг.


Стефани Сеймур


Джон Гальяно


Катрин Денев


Одри Хепбёрн


Ричард Аведон и модель Твигги


Далай Лама XIV


Кейт Мосс


Шарлиз Терон


Моники Беллуччи


Элизабет Тейлор

cameralabs.org

Ричард Аведон: американская легенда | Блогер elena_dokuchaewa на сайте SPLETNIK.RU 18 июля 2016

Ричард Аведон родился в Нью-Йорке 15 мая 1923 года. Его предки эмигрировали из России в конце 19-го века, и русская тема тонко прослеживалась в его огромном фотонаследии. Начиная с того, что первой моделью маленького фотографа Ричарда был его сосед, великий русский композитор Сергей Рахманинов. «Шпион» с фотоаппаратом караулил мэтра в вестибюле дома, всячески старался обратить на себя внимание. «Я хотел, чтобы он увидел меня, признал меня, так или иначе», — говорил Аведон одному французскому журналисту несколькими годами позже. «Я хотел, чтобы он дал мне что-то от себя, что-то, что бы я мог хранить, что-то тайное и постоянное, которое бы соединило меня с ним». К сожалению, снимок великого композитора ныне утерян, но это был первая работа в частном пантеоне великих портретов Аведона. Интересно, что с детства Аведон мечтал стать поэтом, склонность к литературе проявилась в его работе в качестве со-редактора литературного журнала «The Magpie» средней школы Клинтона, в которой он учился. А в 1941 году он даже стал лауреатом поэтического конкурса городских средних школ Нью-Йорка.

В 1942-1944 годах Ричард служил в морской пехоте. После армии, решив посвятить себя фотографии, он создал портфолио и отнес его арт-директору журнала «Harper’s Bazaar» Алексею Бродовичу.

40-е годы ХХ века – это расцвет Кристиана Диора и эпоха New Look, на смену сдержанности военного времени приходят элегантность и шик. В истории моды начался новый виток. Одними из тех, кто стоял во главе фешн-индустрии тех лет, были журналы «Harper’s Bazaar» и «Vogue». Именно с ними и сотрудничал Ричард Аведон

Аведон принадлежал к тем, кто сформировал новое видение моды, свежий взгляд на рекламную и фешн-фотографию. Совместно с Ирвином Пенном Ричард открыл миру всю уникальность и выразительность студийных съемок.

50-е годы стали расцветом творчества Аведона. Самой яркой и известной моделью тех лет была неповторимая Довима, вдохновлявшая ведущих кутюрье тех лет: Кристиана Диора и Жака Фата. Одним из самых лучших снимков прекрасной модели стал тот, на котором Довима была изображена в окружении слонов. Его автором был Ричард Аведон.

«Довима со слонами, вечернее платье от Dior»

В 1956 году его пригласили стать консультантом и фотографом на съемках фильма «Fanny Face», с Фредом Астером и Одри Хепберн в главных ролях. Фред Астер сыграл популярного модного фотографа Дика Эйвери, в котором угадывались черты Ричарда Аведона. Аведон, кстати, предоставил некоторые из своих фотографий для этой постановки, включая знаменитый потрет Одри Хепберн, на котором видны только глаза, брови и губы актрисы, но не узнать ее невозможно.

В 1958 году журнал «Популярная фотография» признал Аведона одним из 10 великих фотографов мира.

Хотя в модной съемке Ричард Аведон нашел свое призвание, он никогда не ограничивался только фэшн-фотографией. С 1952 по 1954 год, не прекращая сотрудничество с модными изданиями, Аведон был редактором и фотографом в журнале «Театральное искусство». 

Работы с 1951 по 1960:


Некоторым подведением итогов за этот период стал альбом фотографий Ричарда Аведона под названием «Наблюдения» («Observations»), который вышел в 1959 году. Он интересен тем, что над ним работали три знаменитости: Ричард Аведон (автор фотографий), Алексей Бродович (автор полиграфического оформления) и Трумен Капоте (автор текстов).

При этом, в угоду дизайнерским изыскам Бродовича, Капоте пришлось изменять текст таким образом, чтобы каждый абзац начинался с определенной буквы. В 1962 году в Смитсоновском институте Вашингтона прошла авторская выставка Ричарда Аведона, в оформлении которой также участвовал Алексей Бродович. Известный дизайнер вообще принимал участие в судьбе Ричарда Аведона вплоть до конца своей жизни. Однако, не в последнюю очередь благодаря непростому характеру Бродовича, их отношения нельзя назвать безоговорочно дружескими — дизайнер и фотограф навсегда остались строгим учителем и «нерадивым» учеником. «Он так и умер, ни разу не похвалив меня», — с горечью сказал Ричард Аведон после смерти Алексея Бродовича в 1971 году.

В 1966 году Ричард Аведон расстался с «Harper’s Bazaar» и перешел в «Vogue». На страницах этого журнала он открыл миру модель Твигги, которая стала идеалом новой красоты.

Для «Vogue» Аведону позировал Энди Уорхол со свежими шрамами после операций и Ринго Старр с белым голубем на руке.

Лукино Висконти, Фрэнк Заппа, Боб Дилан — список знаменитостей, представших перед нами на фотопортретах работы мастера можно продолжать и продолжать. 

Излюбленный прием фотографа при портретной съемке — нейтральный, по преимуществу белый фон. Благодаря ему, персонажи Аведона оказывались вне предметного контекста, который способен отвлечь зрителя от личности модели. Сам фотограф писал об этом так: «Я всегда, с самого начала, пользовался белым фоном. Серый фон — только тогда, когда присущий ему викторианский романтизм входит в конфликт с объектом съемки, как это видно на примере Энди Уорхола, демонстрирующего свои шрамы. При работе с белым фоном очень трудно удержаться от того, чтобы графичность не вышла на первый план». 

Но на фотографиях Аведона появились и герои, далекие от гламура — ведь шли семидесятые, время хиппи и войны во Вьетнаме. В разгар вьетнамской войны Аведон приехал в Сайгон для фотосъемки американских солдат. Это поездка принесла ряд снимков (например, очень известный «Армия США с вьетнамскими женщинами. Сайгон»), при работе над которыми Аведону удалось очень успешно испытать себя в новом жанре военного репортера. 

К этому времени перестал восприниматься как фэшн-фотограф, а слава его шагнула далеко за пределы модных журналов. Выставочные залы Америки буквально боролись за каждую экспозицию Аведона — выставки следовали одна за другой. В 1970 году в Институте Искусств (Миниаполис) прошла выставка Ричарда Аведона — ретроспектива портретов, сделанных в 1945-1970 годах. В 1974 году нью-йоркский Музей современного искусства показал экспозицию, посвященную отцу фотографа. В следующем году в Нью-Йорке состоялась выставка «Портреты» (1969-1975 гг.), в которую вошли в том числе и работы антивоенной тематики. В 1978 и 1980 годах в музее Метрополитан (Нью-Йорк) и Музее Института искусств (Беркли) прошли ретроспективы фэшн-фотографий Ричарда Аведона. Активно издавались и фотоальбомы: «Портреты» («Portraits», 1976 г.), «Аведон: Фотографии», 1947-1977 гг. В 1976 году в журнале «Rolling Stone» были опубликованы фотографии серии «Семья», которые также объединяются в своеобразный альбом, посвященный известным политикам и бизнесменам. 

Между тем фотограф, при жизни признанный классиком, отнюдь не почивал на лаврах. Более того, к концу семидесятых годов он выработал новую стилистику «реальной» фотографии. Вместо гламурного сияния этот стиль давал портреты, отчетливо прорисованные до последней морщинки, шрама, родинки. Таким образом был выполнен альбом «Американский запад» («In The American West», 1985 г.) — строго фронтальный ракурс, нейтральный фон, единственный объект в центре кадра. Это снова была революция, но если идея привнесения в моду жизни, с которой началась карьера Аведона, сразу нашла множество поклонников, то новая «минималистическая» стилистика автора поначалу понравилась далеко не всем. 

Портреты 1979-1984 годов, объединенные в проект «Американский запад», казались странными, выставку принимали не все музеи, а критика восприняла альбом негативно. Например, в журнале «Искусство в Америке» («Art In America») появилась статья Макса Козлова, в которой говорилось: «Он (Аведон) изображает американский запад, как быдло, состоящее исключительно из уродов». Многие критики просто отказывались считать эти работы предметом искусства. Лишь годы спустя фотографии альбома «In The American West» заняли подобающее им место в мировом культурном наследии — как уникальные художественные документы, непредвзято запечатлевшие целую эпоху. 

С 1992 года Ричард Аведон работал штатным фотографом в еженедельнике «The New Yorker». Без портретов его работы не обходилась ни одна более или менее значимая статья. Параллельно Аведон занимался и собственными проектами. Одним из таких проектов была серия под названием «За демократию». При работе над ней на 82 году жизни Ричард Аведон скончался от кровоизлияния в мозг. 

Ричард Аведон и Твигги в парижской студии 1967.

Барбара Стрейзанд, 1965

Рене, 1947 из коллекции Диора

Человек в шляпе, Италия 1948

Элиза Даниелс, 1948

Мэрлин Монро. Нью-Йорк 6 мая 1957


Момент работы.


Модель Кармен. Париж, 1957. Была одной из муз Сальвадора Дали.

Марлон Брандо, 19 апреля 1951.

Сьюзи Паркер и Робин Тэттерсолл. Париж, площадь Согласия 1956

Таким мы ещё Чарли Чаплина не видели . Нью-Йорк 13 сен 1952

Одри Хепберн, 18 декабря 1953.


Рудольф Нуриев,1962. Он великий балерун. Он даже на фото парит.

Mikhail Baryshnikov and Jon DeVries by Richard Avedon for ‘Forbidden Christmas or the Doctor and the Patient, 2004


Верушка и Ричард Аведон, 1967.

Она же Верушка, 1967. 

Сюзи Паркер, 1962. «Он был самим замечательным человеком в этом бизнесе, потому что первым понял: модели – это не просто вешалки для одежды».

Боб Дилан. Нью-Йорк, Гарлем 4 ноя 1963

Боб Дилан. Нью-Йорк 10 фев 1965. Снимали после дождя, и мне так нравиться свечение на заднем плане. Как будто что-то сверхъестественное.

Катрин Денев. 22 сентября 1968

София Лорен, 2 октября 1972. Одна красивая женщина за другой.

Элизабет Тэйлор, 1 июля 1964.

Энди Уорхол, 1969. В 1968 феминистка Валери Соланас три раза выстрелили в живот Энди, он остался жив, но шрамы всегда напоминали ему об этом.


Он всегда боялся, что следующий снимок может быть хуже предыдущего, это чувство преследовало его всю жизнь. Заканчивая одну фотографию он уже думал о следующей, выстраивая сюжет.

«Это как проклятие, — говорит он. — У меня нет покоя в душе. Я постоянно работаю и уже перестал понимать, что можно делать, кроме работы. Это слоган моей жизни: «Я обдумываю следующую фотографию»».


Джин Шримптон, 1965

Твигги, 1968

Майя Плисецкая, 1966

1962 год

Шер, 1974

Чина Мачадо, 1965

Джин Шримптон, 1970

Верушка, 1972

Настасья Кински, 1981. Для этого снимка Настя пролежала 2 часа на холодном цементном полу, так же ей надо было зажать хвост удава косточками щиколоток. Она лежала не двигаясь, даже не шелохнулась когда змеиный язык коснулся мочки уха. На фото это прекрасно видно.

Германия, Берлин, Бранденбургские ворота; Канун Нового 1989 года. Год падения Берлинской стены. Можно только гадать, что конкретно празднует этот человек.

Стефани Сеймур

Маглозия Бела и Жизель Бундхен, 2000

Кутюрье Джон Гальяно. Нью-Йорк 9 дек 1999

Бьорк. Нью-Йорк 2 июня 2004

Ирвин Лазар, Элизабет Тэйлор и Джек Николсон, 29 марта 1993.

Ричард Аведон и Одри Хепберн

Просто Одри

 

Софи Лорен и Ричард Аведон, 1966

Миа Фэрроу, 1966. Это от нее Вуди Аллен ушел к её приемной дочери, после 12 лет отношений.


Верушка Нью-Йорк 1967 январь. Дочь немецких аристократов, а говорила всем, что из России, поэтому придумала себе такое экзотическое имя )))))


Она же в 1966.

Снимок называется «Собрание» 15 октября 1963 г.

Сид Чарисс, 1961. Американская танцовщица и актриса. Уже в 1952 году она застраховала свои ноги на 5 миллионов долларов, это была самая высокая сумма страховки в те года.

Туфелька (дизайн от Перуджи). Париж, площадь Трокадеро авг. 1948

Дориан Ли. 1949. Одна из первых моделей, получившая широкую известность.


Дориан Ли и велогонщик. Париж 1949

Сьюзи Паркер, Париж 1952. Сьюзи родная сестра Дориан Ли, она младше её на 12 лет. Сьюзи было 15 лет, когда Дориан (уже была очень известна) организовала для Сьюзи встречу в модельном агентстве, позже она также станет актрисой.

Сьюзи и Робин Таттерсолл, Мулен Руж, Париж 1957. В 1-ой части было ещё одно очень красивое совместное их фото.


Сьюзи Паркер, авг. 1956


Сьюзи Паркер, Робин Таттерсолл и Гарднер МакКей. 1956

Кэтрин Хепберн. Нью-Йорк 2 марта 1955. У Кэтрин кстати 4 Оскара, больше чем у кого-либо.

Коко 1958

Бриджит Бардо в парижской студии 27 янв. 1959

Довима. Париж янв. 1955. Была музой таких домов моды как Christian Dior, Yves Saint-Laurent.

Довима, 1950. Была самая высокооплачиваемая модель, $75 в час.

Ричард называл её «самой удивительной и необычной красавицей своего времени». А фотография, сделавшая её популярной «Довима со слонами» (она в 1-ой части) была продана на аукционе Кристис за 841.000 €.

Довима. Египет янв. 1951

Кстати, она сыграла в фильме с Одри «Забавная мордашка». (Снимок не из фильма)

Альфред Хитчкок, 16 марта 1956

 

Одри Хепберн (а также Арт Бухвольд, Симон, Барбара Маллен, Фредерик Эберстадт и Кернан Реджинальд) (вечерние туалеты от Бальмы, Диора и Пату) авг. 1959

Мария Каллас, 1970. Какие у нее тут глаза!! Я в них вижу и боль, и злость, и удивление. Шикарный Автопортрет.

Карита Маттила. 1975

Верушка, 1972


Настасья Кински, 1982

Стефани Сеймур в фотосессии Ричарда Аведона, 1994 год

Она же в 90-е.




Лиса Бигелоу и Альфред Лэсли, 1960. 

Майя Плисецкая. 1966

Дети Пабло Пикассо, Клод и Палома Пикассо. Париж 25 янв 1966

Убийца Дик Хикок. Канзас, Garden city 15 апр. 1960. Обратите внимание на лицо, как два разных человека, что свойственно убийцам.

Певица Дженис Джоплин. Техас, Порт Артур 1969

Тилли Тиззани, 1964. Известная в свое время модель.

Жена Ричарда Аведона, Эвелайн Аведон. Нью-Йорк 23 июля 1975

Отец Ричарда,Якоб Исраэль Аведон, 1975.

Тина Тернер, 1971

Бьянка Джаггер, 1972

Санни Харнетт, 1954. Модель и актриса, тоже снялась в «Забавная Мордашка».

Санни Харнетт. Париж, Казино Ле-Туке

Певица Мариан Андерсен. Нью-Йорк 30 июня 1955

Марк Шагал, 1959

Герцог и герцогиня Винздор. Нью-Йорк. Waldorf Astoria, номер 28А. Снимок сделан в гостинице ))))

Герцог Виндзорский отрекся от престола в 1936 и наследником стал Георг Шестой, который был заикой (Колин Фёрт «Король говорит»). Существует 2 причины отречения от престола: он был влюблен и женился на разведенной американке Уоллис Симпсон (на фото), и как он говорил: «Я нашёл невозможным… исполнять обязанности короля без помощи и поддержки женщины, которую я люблю»; вторая причина — вся любовь была прикрытием его нездоровой симпатии к Гитлеру, поэтому и отрекся. В жизни они прослыли отвратительной и бесчувственной парой. Аведон хотел показать их другими, и перед тем как щелкнуть затвор камеры, соврал, что по дороге к ним на съемку, его такси задавило собачку. Ричард Аведон: «Они любили собак больше, чем они любили евреев».

Элиза Даниелс, 1948

Элиза Даниелс и уличные актеры, Париж 1948

Кристиан Берард и Рене, 1947

Джорджия Хэмилтон, 1953

Марго Маккендри и Чина Мачадо, 1961

«Каждый фотографирующийся знает, что его фотографируют. Поэтому он неестественен, он поневоле создает образ самого себя. Но есть еще и мои представления. Мое «я» вступает в отношения с «приготовленной» личностью модели. Ответ, полученный в результате — производное от тех взаимодействий, которые происходят прямо в студии. Это химический процесс».

Данни Веил, 1962. Писательница.

Ингрид Бергман, 1962

Михаил Барышников и Твила Сарп (тоже танцовщица), 1975

Ингрид Боултинг, 1970

Наталья Семанова, 1998

Маурицио Кателлан, 2004. Одна из последних фотографий.

 

Джон Кеннеди и его дочка Каролина. Она единственный их ребенок из 4-ых, оставшийся в живых, все остальные умерли ((((

Снимки, которых я не нашла названий и моделей ((((

Скорее всего из рекламы одежды.


Вроде как Сьюзи Паркер

Ричард Аведон и Фред Астер за работой, ничто не помеха )))

Все новое это хорошо забытое старое..

 Dovima by Richard Avedon.

Ричард Аведон часто многие фотографии делал “первым”. На обложке Harper Bazar в 1965 впервые для женского модного журнала появился мужчина — Стив Маккуин. Его голову обнимает рука модели Джин Шримптон со множеством браслетов. В 2010 году фотограф Дэвид Слайпер повторил сцену на обложке GQ Australia, изобразив человека года — Райана Квэнтина.

Были у него и такие снимки ))))

Вики Гилберт в рекламе духов Chanel No.5. 

Audrey Hepburn, photo by Richard Avedon, Harper’s Bazaar, September 1961

Kate Moss Photography by Richard Avedon For Versace Campaign Fall 1996

Calvin Klein Jeans Brooke Shields  ©Richard Avedon

А на Заречной улице весна))

Та фотосессия, что побудила меня написать этот пост. 22 декабря 1958 годаMarilyn Monroe позировала фотографу Ричарду Аведону. Он решил сделать фотосессию в которой Монро должна была изображать кинозвезд прошлых лет. В итоге получилось следующее:

 

 Marilyn Monroe as Lillian Russell


 

 

Marilyn Monroe as Marlene Dietrich

 Marilyn Monroe as Clara Bow


 

 

Marilyn Monroe as Jean Harlow

Ричард Аведон: «Удиви меня. Каждый снимок должен изумлять!»

www.spletnik.ru

Добавить комментарий