Карин ройтфельд в молодости: Карин Ройтфельд — биография, личная жизнь, фото, Vogue, новости, «Инстаграм», стиль, в молодости, парфюм, книга 2023
Карин Ройтфельд — биография, личная жизнь, фото, Vogue, новости, «Инстаграм», стиль, в молодости, парфюм, книга 2023
Биография
Француженка Карин Ройтфельд начинала карьеру как модель и журналистка, но благодаря смелости и свежему взгляду на моду прославилась как топовый стилист, с годами ставший мировой легендой. Еще в молодости Карин не боялась рисковать и предлагала идеи, о которых многие стеснялись даже подумать.
Детство и юность
Карин родилась и выросла в Париже, дата рождения — 19 сентября 1954 года. Ее отец, Яков Мотелевич, родился в Российской империи, учился в Санкт-Петербурге и жил в Одессе, откуда в 1920-х эмигрировал подальше от гражданской войны с первенцем Жоржем на руках. Семья поселилась в Австрии, где появился второй сын Владимир, затем перебралась в Германию, а после прихода к власти нацистов осела в столице Франции.
В Париже Яков Ройтфельд сменил имя на французское Жак, занялся кинопроизводством, развелся и женился во второй раз и в возрасте 65 лет стал отцом девочки Карин.
До последних дней жизни Жак ностальгировал по родине и передал эту любовь дочери: наследница чтит русские корни, знает язык, несколько народных песен и шутливо верит в некоторые приметы.
Карьера и мода
Мама Карин, домохозяйка и классическая француженка, с ранних лет привила дочери любовь к моде и стилю. В молодости миловидную девушку заметил малоизвестный фотограф, который предложил Ройтфельд поработать моделью. Карин быстро добилась успехов и позже снималась для Versace, Gucci, Calvin Klein и других модных домов, а также подрабатывала журналисткой.
В начале 70-х журнал Elle пригласил Ройтфельд автором, а затем — стилистом для съемок и консультантом с собственной колонкой. В середине 80-х Карин сдружилась с фотографом Марио Тестино, с которым создала провокационный тандем. Так, Ройтфельд и Тестино придумали для Gucci новый стиль съемок, граничащий между сексуальностью и порнографией, на который в те годы решился бы не каждый бренд. Также Карин и Марио работали над обложкой первого русского Vogue, на которой появились Кейт Мосс и Эмбер Валлетта.
К концу 90-х за Карин прочно закрепилось звание иконы стиля, поэтому французский Vogue пригласил ее внештатным редактором моды. В 2001-м глава издательского дома, выпускающего журнал, предложил Ройтфельд возглавить редакцию, несмотря на то, что многим это казалось рискованной затеей. Уже через 4 года назначение оправдало себя: рекламная прибыль издания выросла на 60 %.
В 2006 году редактору доверили еще один журнал — мужской Vogue Homme International, переживавший худшие времена. Через 2 года Карин попала в топ-100 самых влиятельных людей мира по мнению еженедельника Time, но, несмотря на мировое признание, Ройтфельд решилась круто изменить жизнь и, покинув Vogue, ушла в никуда.
После отставки Карин продолжила внештатно консультировать журналы, дома моды, универмаги. В 2011-м стилист выпустила автобиографию «Непочтительная», которую презентовала в Москве — в память об исторической родине предков. На мероприятии экс-редактор рассказала о жизни после Vogue и будущих проектах и призналась, какую одежду считает самой сексуальной — черные вещи простого кроя.
Также в соавторстве с Карлом Лагерфельдом Ройтфельд написала книгу «Маленький черный жакет» о предмете гардероба модного дома Chanel.
Позже стилист основала собственное издание CR Fashion Book, где CR — инициалы Карин, которое выходит дважды в год с 2012-го. Затем знаменитость решила попробовать себя еще на одном поприще: в 2019-м икона стиля выпустила коллекцию парфюма 7 Lovers, в которую вошли унисекс-духи с нейтральными ароматами, например, тубероза и сандаловое дерево, ладан и фиалка и другими.
Несмотря на безупречный вкус и выбор одежды, Карин признается, что обожает собственное неидеальное тело. Так, с возрастом у нее появились морщинки, которые Ройтфельд даже не собирается скрывать с помощью пластики, считая их очаровательными. Также Карин терпеть не может косметику и укладки:
«Секрет моей прически и макияжа — чем неаккуратнее, тем лучше».
А вот фигурой Карин довольна, отмечая в интервью, что сохранила модельные формы благодаря ежедневным занятиям балетом.
Личная жизнь
Еще в далеких 80-х Карин познакомилась с Кристианом Рестуаном, с которым связала личную жизнь на долгие годы. Молодые люди не стали заморачиваться с формальностями и просто съехались, и в 1981-м в гражданском браке родилась дочь Джулия. Через 3 года у пары появился сын, которого назвали в честь дяди Владимиром. Из-за рождения детей Ройтфельд пришлось на время стать домохозяйкой, но после судьбоносного знакомства с Марио Тестино Карин вернулась в строй.
В начале 2000-х, когда Ройтфельд уже возглавляла Vogue, Кристиан оставил бизнес, чтобы помогать супруге в редакции, а позже стал правой рукой в развитии собственных проектов. Несмотря на то что из-за откровенных фото и высказываний Карин часто называли грешницей и нимфоманкой, она и сейчас остается верной женой и счастлива в браке.
Карин ведет персональный аккаунт в «Инстаграме», где делится архивными снимками, нынешними работами, часто публикует фото с детьми и внучкой, называя себя babushka.
Карин Ройтфельд сейчас
В июле 2021 года Ройтфельд стала гостьей Ксении Собчак в ее авторском ютьюб-шоу «Осторожно: Собчак!».
В интервью легендарная француженка рассказала об опыте работы в Vogue и построении личного бренда, современной моде, стандартах красоты и стереотипах о русских и французских девушках.
Также Карин с сыном Владимиром Рестуаном-Ройтфельдом приглашены консультантами в российский сериал «Балет», премьера которого назначена на последние месяцы 2021 года.
Цитаты
- «В моде нужно рисковать. Если ты не рискуешь – это скучно.»
- «Я не коллекционер, мне не нужно много вещей.»
- «В жизни есть моменты, когда нет совета лучше, чем просто «быть выше этого».»
Интересные факты
- Карин знаменита своими мудрыми цитатами. Например, она призывает рисковать, сочетая несочетаемые вещи, и не пытаться выглядеть как все — это скучно.
- Ройтфельд часто сравнивают с другой легендой моды и стиля — Анной Винтур, редактором американского Vogue. Однако все, кто лично знаком с Карин, отмечают, что в ее характере нет и намека на железный характер коллеги: француженка мила и обаятельна, несмотря на высокий статус.
- Во главе собственного журнала Карин открыла миру моды Ким Кардашьян, Кейт Аптон, Джиджи Хадид, которых в начале карьеры другие издания не приглашали на съемки.
Пресса: Интернет и СМИ: Lenta.ru
Глянец беспощаден. Именно поэтому глянцевыми журналами руководят жесткие натуры, воплощенные в образе героини Мэрил Стрип в фильме «Дьявол носит Prada». Но это не относится к Карин Ройтфельд — бывший главред французской версии Vogue побила все возможные стереотипы в мире моды, упала на дно и восстала из пепла. «Лента.ру» совместно с онлайн-кинотеатром Okko рассказывает, как одна хрупкая француженка сотворила целую эпоху.
«Непочтительная». Так Ройтфельд назвала свою первую книгу. Королева порношика, привыкшая бросать вызов устоявшимся нормам, никогда не отличалась податливым нравом. Ретивая, смелая, фонтанирующая идеями, с вечно горящими глазами, она открыла миру моды десятки громких имен. Без Ройтфельд не было бы ни Ким Кардашьян, ни Джиджи Хадид, ни даже легендарных фотографов вроде Брюса Вебера и Марио Тестино, по которым теперь сверяется весь мир моды.
И в один момент весь спроектированный ею мир от нее отвернулся. Она не сломалась — напротив, стала только крепче.
***
Осень 2011 года, Москва. Еще в старом «Гараже» великая Карин Ройтфельд презентует свою книгу. Ей 57 и у нее больше нет работы. До недавнего времени она возглавляла парижский Vogue, которым руководила последние десять лет.
Бывший главред обходит стороной вопросы о своем уходе из Vogue. Казалось бы, с таких мест не увольняются, а значит, что-то тут неладно. Гораздо охотнее она отвечает на вопросы о России. Богиня порношика чувствует глубокую связь с этой страной — ее отец был русским эмигрантом из Одессы. Именно поэтому в качестве площадки для презентации своей первой книги она выбрала Москву.
Маленькая Карин безмерно любила своего отца, кинопродюсера Жака Ройтфельда. Он вечно пропадал на съемках в Каннах и редко появлялся дома, отчего дочь еще больше к нему тянулась и делала все возможное, чтобы он ею гордился. Отец стал для Ройтфельд воплощением мужского идеала, в то время как мать — символом парижанки.
Именно мать-домохозяйка, которая, как и всякая добропорядочная жительница французской столицы, следила за стилем, увлекала ее модой. Карин как завороженная листала кипы маминых журналов мод. Она познакомилась с ними еще до того, как научилась читать и писать.
Фантазерка Ройтфельд понимала, что хочет заниматься чем-то, связанным с модой и визуализацией. Однако еще до того, как она начала поиски себя, ее путь предопределила случайная встреча с фотографом. Когда ей было 16, он заметил ее в магазине и предложил поработать моделью. Девушка согласилась, однако скоро поняла, что не хочет работать с неизвестными фотографами. Спустя десятилетия она столкнется с этой проблемой, находясь по другую сторону баррикад. Будучи именитым стилистом, Карин стремилась открывать новых фотографов, но модели, которые хоть и были обязаны ей популярностью, отказывались от сотрудничества с новичками, желая сниматься только у звезд.
Фото: Matthew Peyton / Getty Images
По признанию Карин, она получила «мажорное» образование.
В 18 лет ее взяли автором во французский Elle. Спустя два года у нее уже была своя колонка в одном из ведущих глянцевых изданий страны, а вскоре Elle сделал ее своим стилистом. Ройтфельд участвовала в съемках вместе с фотографами, направляла их фантазию в нужное ей русло. Том Форд признавался, что любой, кто с ней работал, рос профессионально, даже если до этого уже обладал серьезным уровнем. Карин всегда могла придать уверенности, которая вдохновляла на самые смелые эксперименты.
Том Форд знает об этом не понаслышке. Он пришел в Gucci в провальный для модного дома 1990 год. Компания терпела миллиардные убытки. За пару лет Форду удалось выправить ситуацию во многом благодаря тому, что рядом была Ройтфельд. Вместе с фотографом Марио Тестино они создали новый провокационный образ Gucci и открыли эру порношика, которую ее автор предпочитает называть эрошик. Откровенные съемки с сексуальным подтекстом, просачивающимся сквозь глянцевую мелованную бумагу, способны были возбудить кого угодно.
На такую смелость в рекламе по тем временам отваживались далеко не все фешенебельные модные дома.
Из-за откровенных фотосессий Ройтфельд называли грешницей и нимфоманкой. Она с юмором относилась к этому статусу. На протяжении десятилетий она остается примерной матерью и женой. Стилистка начала встречаться со своим гражданским мужем Кристианом Рестуаном еще в начале 1980-х. Через год у нее родилась дочка Юлия (Джудид), а спустя еще три — сын Владимир. Карин шутит, что направила все свои грешные фантазии в фотоискусство.
Фото: Foc Kan / WireImage / Getty Images
Пожалуй, наиболее резонансной фотосессией стала съемка Gucci 2003 года, для которой модели Кармен Каас выбрили на лобке букву G. Ее партнер по съемочной площадке сладострастно обнажал букву G, опуская трусики модели. Из-за возмущения консерваторов этот ролик был какое-то время запрещен, однако сама фотосессия стала желанной для всех глянцевых журналов.
Ее автор, фотограф Марио Тестино, по-настоящему обязан Ройтфельд своей славой.
Это сейчас он один из величайших глянцевых фотографов современности. До встречи с французской затейницей он мало чем мог похвастаться. В своенравном перуанце чувствовался талант, однако нащупать собственный стиль он не мог. Тестино признавался, что на первых порах его творчество было прямым подражанием именитым британским фотографам. Обрести свой почерк Тестино помогла именно Ройтфельд. Они познакомились в 1986 году во время работы над номером для итальянского Vogue Bambini. Тестино снимал для выпуска ее дочь. Карин не чувствовала тогда нынешней уверенности в себе как в стилисте, хоть и писала колонки для Elle на протяжении 15 лет. Встреча с Тестино была судьбоносной, вскрывшей сразу два мощных и ярких дара. «Я встретила нужного человека в нужное время», — почувствовала Ройтфельд.
Правда, убедить темпераментного фотографа считаться с ней было непросто. Высокий Тестино поначалу в упор не замечал низкорослую Ройтфельд. Для того, что донести идею до этого фотографа, нужно было смотреть ему в глаза, вспоминает стилистка.
Поэтому она приняла решение надеть каблуки. С тех пор Ройтфельд с ними не расстается.
Фото: Lionel Urman / East News
К ее советам прислушивался Ив Сен-Лоран, она продолжает консультировать модные дома Versace, Calvin Klein и Missoni. Ройтфельд связывала крепкая профессиональная дружба с бессменным главным модельером Chanel Карлом Лагерфельдом. Вместе они выпустили книгу «Маленький черный жакет». Лагерфельд выделял ее на фоне остальных, приговаривая, что во французской стилистке сидит настоящая божья искра. «Он дал мне, наверное, лучший совет в жизни: никогда не бояться делать то, чего тебе хочется. Но сначала убедиться, что ты делаешь это первой», — говорит Ройтфельд.
Несмотря на уважение, которое она испытывает к мастодонтам модной индустрии, Ройтфельд сетует на то, что «нынешняя мода из фантазии превратилась в денежное рубилово».
2011 год стал переломным для Ройтфельд. Она ушла из Vogue, полная надежд издавать глянец на собственных условиях. В Vogue она чувствовала себя словно в золотой клетке, а вырвавшись из нее, обрела крылья.
Главред парижского издания не избежала сравнения с легендарной Анной Винтур из американской версии Vogue. Однако, в отличие от американской коллеги, Ройтфельд обладает не только железной волей, но и легкостью, не присущей представительницам столь высоких постов.
«В личном общении она удивительно мила, намного более доступна, чем предполагает ее публичный имидж, с богатым парижским английским языком, который столь же выразителен, как и грамматически испорчен», — характеризовала ее журналистка The Guardian Джесс Картнер-Морли, которая брала интервью у Ройтфельд в 2012 году.
Фото: Francois Mori / Pool / Abaca / East News
Очутившись в вольном плавании, глянцевая легенда ощутила эффект упавшей короны. Она уехала в Нью-Йорк делать собственный журнал на грани книги и периодики с далеко не эталонным английским. Она вспоминает тот период как самое рискованное приключение в жизни. Ройтфельд испытывала перманентный стресс и одиночество, которые поглощали самое главное в ее жизни — фантазию.
Фотосессии не шли, не придумывалось даже название для журнала. Благо, Карин всегда спасала ее верная творческая команда. Название CR Fashion Book придумал ее муж Кристиан (по инициалам Ройтфельд), а идеи для фотосессий подавали оставшиеся верными ей дизайнеры и модельеры. Когда воображение ей отказывало, она придерживалась давно испытанного принципа. «У меня скопился мешок уловок за 30 лет, — делилась она в фильме «Мадмуазель Си» в 2012 году. — Уловка номер 32. Когда я сомневаюсь, я использую то, что уже использовала раньше. И это срабатывает».
Новый амбициозный проект, он же конкурент, не прошел мимо бывшего работодателя Ройтфельд — издательского дома Condé Nast. Как только представители компании узнали, что их бывшая топовая сотрудница набирает под проект маститых фотографов, ей объявили войну. Condé Nast запретил фотографам, сотрудничавшим с издательством, работать на Карин. Таким образом летом 2012 года от Ройтфельд отвернулись все ее бывшие протеже, которым она дала имя.
Но Ройтфельд придерживается ницшеанского принципа «что не убивает, то делает сильнее».
А потому такая изоляция пошла ей только на пользу. Она открыла для себя новых фотографов и моделей. Джиджи Хадид обрела популярность благодаря Карин. Такой же шанс получила Кейт Аптон, о которой до появления в CR Fashion Book в мире моды никто не знал.
Ройтфельд стала первой, кто рискнул поместить на обложку Ким Кардашьян. Со звездой реалити-шоу не хотел иметь дела ни один из модных домов. Анна Винтур заявляла, что хуже Ким Кардашьян могут быть только носки с сандалиями. А Ройтфельд взяла и поставила ее на обложку.
«Ее считали вульгарной и «дешевой», никто не приглашал на показы, даже вещи на съемку нам отказались дать почти все дизайнеры, к которым мы обращались: никто не хотел ассоциировать свой бренд с именем Ким! Это было очень сложно. И посмотрите, кем стала Ким Кардашьян сейчас. Теперь она действительно важная персона: Ким на обложке Vogue, Ким в первом ряду на всех важных показах, Ким в рекламных кампаниях французских домов, все дизайнеры хотят одевать Ким», — восторгается Карин.
После этого жеста с Кардашьян пришлось считаться. Муж Кардашьян, рэпер Канье Уэст, безмерно признателен Ройтфельд за то, что вывела Ким на модный подиум, легализовав ее статус. Тонкая француженка, Ройтфельд была бесконечно далека от культуры черного рэпа. С созданием собственного журнала она открыла для себя новый мир. Теперь она братается с P. Diddy, Бейонсе и интимничает с Канье Уэстом.
Фото: Mark Von Holden / Invision / AP
При этом Ройтфельд остается очень русской. Она старается говорить на русском языке с моделями из России, знает «Подмосковные вечера» и «Эх, ухнем», празднует Новый год в «русском стиле». Шутит, что так и не вышла за гражданского мужа Кристиана, потому что ей мешают «русские суеверия» (не замужем — значит, и разводиться не придется). Она эклектична и открыта к новому — а значит, остается Карин Ройтфельд.
Okko — легальный онлайн-кинотеатр, который собрал для зрителей коллекцию из более чем 35 000 фильмов, сериалов и мультфильмов. Смотрите кино на Smart TV, в браузере, через планшет, мобильный телефон, PlayStation — любимые герои будут с вами всегда, когда и где удобно.
Карин Ройтфельд: «Пейте эспрессо, спите в макияже, не делайте селфи…» | Карин Ройтфельд
Карин Ройтфельд в течение 10 лет была редактором французского Vogue , тесно сотрудничала с Карлом Лагерфельдом, является советником Тома Форда — и является абсолютным титаном в мире мировой моды. Естественно, для меня это означает, что мысль о встрече с ней абсолютно ужасна, поэтому я сажусь в парижский отель, где мы договорились взять интервью, и говорю ей об этом. Конечно же, она одета в черное, а ее слегка сгорбленная осанка делает ее более похожей на свои 64 года. Она потягивает крошечный кофе и даже отдаленно не удивлена, что я в ужасе.
«Люди думают, что я осуждаю, но я не осуждаю», — говорит она. «Я наблюдаю. Это другое. Люди иногда говорят: «Боже мой, ее глаза просканируют тебя», но это не для того, чтобы судить тебя. Это для получения идей. Это наблюдение».
Мне абсолютно комфортно со всеми. Моя сила в том, чтобы быть непредубежденным, всегда
Ну тогда все в порядке.
French Vogue под ее руководством с 2001 по 2011 год был силой, с которой приходилось считаться. Это было похоже ни на что другое. Она верила в смелые идеи и любила сиськи, даже обнаженные на обложке. Ей нравились сигареты, свисавшие изо рта моделей. Она любила мех. И она любила изгибы. Она использовала голых моделей Кристал Ренн и Лару Стоун и сделала обложку с блондинкой, популярной моделью Кэролайн Мерфи, скачущей вокруг с Андре Джей, черной моделью-трансгендером в платье и с бородой. «Разве Анна Винтур когда-нибудь допустила бы такое?» — спросил тогда американский сайт Jezebel.
Я взял с собой свежий выпуск французского журнала Vogue , и мы вместе просматриваем его. Все модели одинаковой худобы. «Мне это не нравится, — говорит она. «Мне нравятся женщины постарше. Мне нравятся большие девушки. Мне нравятся черные женщины. Я сделал все сначала. Но люди забывают, потому что люди забывают все. Я чувствую себя абсолютно комфортно со всеми. В этом моя сила — всегда быть непредубежденным».
Это похоже на правду — она даже интересуется моей красной сумочкой, сделанной из искусственной кожи, стоимостью около 50 фунтов стерлингов от небольшого бренда, ориентированного на животных, о котором она никогда не слышала, и трещит по швам, «потому что ты положила туда слишком много вещей, — говорит она так, как будто она моя мама.
После слишком многих лет, проведенных за чтением всех этих книг о том, как быть шикарной, как француженка, и ненавидеть их так сильно, что я чувствую себя обязанным пойти прямо и купить книгу о том, как встречаться, как они, а затем о том, как поднять дети, которые едят, как французские enfants, я чувствую, что должен быть экспертом в том, как быть беззаботным, но гламурным парижанином, но это совсем не сработало. Я далеко не шикарен. Моя любовная жизнь настолько английская, что почти чосеровская. Мой ребенок питается картошкой. Вот я и хочу расспросить эту самую парижанку из парижанок о ее секретах – сможет ли она сделать меня шикарной? Видите ли, у меня есть этот шарф, и каждый раз, когда я завязываю его узлом, он выглядит не так.
Я спрашиваю Ройтфельда, когда смотрю на парижанку, на которой почти нет макияжа, она одета в простой темно-синий свитер и джинсы и при этом выглядит потрясающе, на что она тратит свои деньги. Что она заплатила за то, чего я не вижу? Это дерматолог? Ройтфельд кивает – я попал в самую точку.
«Быть красивой стоит таких денег», — соглашается она. «За то, чего ты не видишь».
Она отдает предпочтение косметологу Эрве Херау за свои собственные процедуры по уходу за кожей, которые, по ее мнению, на самом деле являются просто кремом. Она вообще не заинтересована в том, чтобы молодые женщины получали ботокс, в то время как она думает, что пожилые женщины часто переусердствуют. «Я не хочу называть имен, но есть люди, которые больше не могут пошевелить лицом. Как Шер». Ройтфельд также говорит, что французский стиль довольно консервативен, поэтому шик исходит из определенной прохлады в отношении, отсутствия откровенной лощености, а также кроя плаща, качества обуви. Но она настаивает на том, что предпочитает английский стиль, «потому что мы, французы, не очень хороши в фантазиях. В Нью-Йорке можно увидеть весь этот безумный нейл-арт, и мне это тоже нравится, но мы, французы, более тихие, сдержанные».
Но как, как мне стать шикарной? Должен быть способ. Она смотрит на меня сочувственно. «Шик, — отвечает Карин Ройтфельд, — врожденный».
Ач.
Спустя годы после ухода из Vogue в 2011 году ее сын Владимир работал над тем, чтобы убедить ее в том, что ее имя ценно и что вместо того, чтобы продолжать работать только на другие бренды, она может сама стать таковым.
Джордж, аромат начинался довольно зеленым, поэтому она добавила в смесь немного конопли и немного эспрессо, как и вы. Затем есть Себастьян, который приехал из Буэнос-Айреса, такой же мрачный и беспокойный, как танго, с пряным и древесным запахом, и он «очень эгоистичный любовник, борьба между жизнью и смертью — это то, чего я хочу для него, он очень горд собой.
Ее дочь, Джулия Рестуан Ройтфельд, также участвовала, сделав пару лет назад обнаженную фотографию ее матери, которую они решили использовать в ее маркетинге, после согласования с Владимиром. «Если он сказал, что я могу это сделать, значит, я могу это сделать». Она говорит, что французы не зациклены на наготе, как мы, хотя, когда ее собственный русский отец в детстве расхаживал голым по их французской квартире, соседи иногда вызывали полицию, «потому что им не нравилось это видеть». перед их окнами. Но ему было все равно».
Владимир также предложил ей поместить модель-мусульманку в хиджабе на обложку собственного журнала.
Моделью была Халима Аден, сомалийка, которая родилась в лагере беженцев в Кении, а затем переехала в Америку в детстве, стала королевой возвращения на родину в своей американской школе и поступила на конкурс «Мисс Миннесота». Ройтфельд увидел эти фотографии, использовал ее на обложке, а у Аден теперь громкая модельная карьера, она появилась на обложке британского Vogue , .
«Когда я думаю о чем-то, он говорит да, ты можешь сделать это нет, ты не можешь сделать это. Он дает мне баланс, который мне нужен, потому что я немного бесстрашная, могу зайти слишком далеко. Когда я поставил эту девушку с мусульманским шарфом, я не был уверен, потому что никто не делал этого раньше. Но он говорит: «Я думаю, это ты, сделай это. Даже если кто-то убьет вас, это сделаете вы. Вы открыты». В этот момент я понимаю, что это вышло за рамки культурного или модного решения — она искренне думала, что ее могут убить. «И они меня убивают, но это нормально».
Подожди, Карин, тебя никто не убивал, ты все еще здесь.
Вы имеете в виду, что вас… критиковали?
Мне повезло, потому что я сейчас довольно слепой, поэтому я не очень хорошо вижу себя, это намного лучше
«Да, но много. В разных странах по разному. Когда вы делаете что-то новое, критика — это нормально. Каждый раз, когда я делаю что-то новое, меня критикуют, но, как ни странно, я делаю что-то новое, потому что это мой образ мышления, мой способ любить людей. Я очень открыт. Эта девушка была такая красивая, и она носила свой шарф, а сейчас в моде много девушек в шарфах — их не выкинешь из моды, они сейчас слишком велики».
Я упоминаю, каким мультикультурным стал британский Vogue при новом редакторе Эдварде Эннифуле. Это был огромный сдвиг. «Да хорошо! Но он забрал мою девушку! Он возьмет мою модель! Халима теперь стала громким голосом и отлично подходит для нее. Я нахожу другие. Сегодня это часть мира».
С одной стороны, CR из непроницаемого для меня мира французского шика. С другой стороны, она действительно очень забавная и говорит мне, что ей больше всего нравится макияж, когда ты снимаешь только половину его на ночь, «так что на следующий день у тебя черные пятна вокруг глаз, и вот почему люди думают, что француженки грязные», и что она не следует правилу супермоделей о навязчивом увлажнении в самолетах, «потому что мне всегда слишком холодно, я просто надеваю свои большие солнцезащитные очки, когда приземляюсь».
Что касается ее собственных отношений с зеркало: «Мне повезло, потому что я теперь довольно слепой, поэтому я не очень хорошо вижу себя, это намного лучше. Хотя мне приходится делать макияж в одном из этих усиленных зеркал. Ужасно». Она попросила Тома Форда показать ей, как сделать хорошее селфи, помочь ей найти свой ракурс, «но он сказал мне: «О, у тебя не очень хороший ракурс, Карин». Я говорю: «Спасибо, Том, что Это мило с твоей стороны». Он говорит: «Нет, лучше, чтобы тебя сфотографировал кто-то другой». Я говорю: «Хорошо, мило, остановись. Не говори так».
Поэтому я не делаю селфи».
Она скучает по Карлу Лагерфельду. «Я действительно потерял очень важного для меня человека. Мой отец умер 20 лет назад, и Карл был для меня… не новым отцом, а защитником». С тех пор как он умер в феврале, она взяла на себя роль советника по стилю в его одноименном бренде.
Я спрашиваю, часто ли он ей звонил, но нет, он просто присылал ей фотографии своего кота Шупетт. «Он был королем отправки больших букетов цветов и рукописных писем. Никто другой не делает этого так». Мы встречаемся как раз перед французским Днем матери, и она думает об этом, впервые после его смерти. «Я знаю, что не получу от него цветы с открыткой, в которой говорится, что ты отличный стилист и отличная мама. День матери в каждой стране отличается, как он вообще мог знать, что это День матери?»
Она стала такой нежной при этих горько-сладких воспоминаниях, что я почти мечтательно задаюсь вопросом, какой она была мамой.
«Я был с ними очень жестким. Кричать на них.
Почисти зубы, иди сейчас же в школу, иди и помой машину, если ты получил плохую отметку в школе, заправь постель, убери кухню, даже если горничная придет. Скажите спасибо таксисту, скажите спасибо официанту в ресторане. Мои дети хорошо воспитаны, потому что я был очень жестким с ними. Но я также был очень предан им». Каждую субботу она водила Владимира на футбол; Юля каждое воскресенье каталась на лошадях. Она отправила их в двуязычную школу в Париже, где они выучили английский в совершенстве, и теперь они оба живут в Нью-Йорке. Она уверена, что ее воспитание было успешным, потому что, будучи взрослыми, «они очень вежливы, работают и не принимают наркотики. А моя дочь никогда бы не вышла из своей квартиры, не заправив постель».
Каково это быть самой очаровательной бабушкой в мире, когда у Джулии есть дочь Роми?
«Шик — это врожденное»: Карин Ройтфельд и Наоми Кэмпбелл на Неделе моды в Париже, февраль 2019 года. Фото: Виктор Бойко/Getty Images «О, но в Instagram я вижу много гламурных бабушек.
Андреа Деллал, которая живет в Рио и раньше была моделью. Она очень гламурная и у нее семеро внуков. Очень забавная и все время смеется, что я люблю, и у нее крепкий костяк. И у нее есть то, чего нет у меня», — говорит она, указывая на отсутствие декольте. «Но бабушки сейчас не такие, как прежде. Моя собственная бабушка казалась такой старой с ее седыми волосами. Я свою крашу».
Ты бы никогда не выдал себя и полностью поседел?
«Никогда не говори никогда, но… уж точно нет».
Она говорит, что только молодые люди могут думать, что проблема старения — это морщины, и что, когда ты стареешь, ты понимаешь, что настоящая проблема — это твоя спина и твои глаза. Ройтфельд рассказал мне, что шесть лет назад она неудачно упала, что привело к семи операциям на спине.
«У меня очень хрупкие кости. У меня есть уши моего отца и костяк моей мамы».
Немного крема, немного черного, немного духов
Я спрашиваю, постоянно ли ей больно, и впервые она делает паузу, прежде чем ответить.
Я чувствую, что она не чувствует себя способной признать это или пожаловаться. «У меня есть хорошие наркотики», — говорит она чуть тише. Затем она настаивает на том, что должна продолжать носить каблуки, потому что, по ее словам, туфли на плоской подошве вредны для спины, и в этот момент я понимаю, что шикарность не столько врожденная, сколько неизлечимая.
Даже если она не выходит из дома, есть три вещи, которыми Карин Ройтфельд всегда пользуется каждое утро: «Немного крема, немного черного, немного духов». И вот оно: моя новая мантра.
Той ночью я пробую ее трюк с подводкой для глаз и тушью, и на следующее утро, о боже мой, трансформация действительно сработала. Ладно, это мое превращение в панду, а не в парижанку, но все же. 8-й округ строился не за один день.
Net-a-Porter представляет первую коллекцию ароматов французского редактора Carine Roitfeld Parfums в качестве эксклюзивного розничного партнера0001 Если кто-то думал, что Карин Ройтфельд оставила свой пост главного редактора французского Vogue (или свою «золотую клетку», как она говорит) расслабиться, следует подумать еще раз.
Основа отрасли занята как никогда и участвует в проектах по стилю и консультированию от Chanel до Barneys . Во многом она анти-Анна — теплая, искренняя, неряшливая, но вечно шикарная. На прошлой неделе она встретилась с немецким новостным сайтом Spiegel , чтобы поговорить о жизни после 9.0003 Vogue
О чрезмерности фэшн-индустрии: «Фэшн-индустрия, безусловно, имеет свои непристойные стороны. Стоимость пальто может быть непристойной. «Я работаю с действительно хорошим фотографом. Но когда я вижу, насколько хороши получились фотографии, или даже то, насколько хорошо было сшито пальто или сколько людей над ним работало, это уже не так непристойно. Конечно, это не то, что мы Мы работаем в больнице, мы не спасаем жизни каждый месяц. Мы просто принимаем решения о длине юбки, примерно на дюйм больше или на дюйм меньше. Вот и все».
О том, что мода становится слишком корпоративной: «Раньше можно было быть более игривым, а теперь все о деньгах, результатах и большом бизнесе.
Показы прет-а-порте стали ужасно серьезными. Атмосфера не такими же зажигательными, как когда-то, и теперь они обладают таким же очарованием, как медицинская конференция».
О состоянии моды сегодня: «Сегодняшняя мода не позволяет людям мечтать так много, как раньше. Двадцать лет назад мода была обещанием — чем-то, что было частью вашей жизни и, возможно, обогатило ее, чем-то это отражало определенную эпоху. Если вы посмотрите на рекламу в наши дни, все, что вы увидите, это сумки. Они больше не о мечтах; клиенты теперь покупают вещи, а не мечты ».
О взрослении в индустрии, которая восхваляет молодость: «Ну, во время фотосессий вы сталкиваетесь с этими красивыми 16- или 18-летними женщинами, у которых идеальные тела и ни единой морщинки, но их фотографии ретушь. В этих условиях, когда вы смотрите в зеркало, вы должны быть довольны собой, оставаться молодыми в душе и сохранять рок-н-ролльный настрой».
О слухах о том, что она собирается захватить власть в Америке Vogue : «Это никогда серьезно не обсуждалось.