Модель верушка: Верушка: лучшие бьюти-образы иконы красоты 1960-х, которая придумала себя сама

Содержание

Верушка: лучшие бьюти-образы иконы красоты 1960-х, которая придумала себя сама

«Верушка — моя маска. Это для посторонних. В жизни я Вера», — говорит урожденная графиня Вера Готлибе Анна фон Лендорф. Не многие лица из индустрии так прочно ассоциируются у нас с модными 1960-ми, как Верушка, которой сегодня исполняется 82 года. Немецкая графиня изучала искусство во Флоренции и вскоре перебралась в Нью-Йорк, где сменила имя и стала буквально другим человеком, а именно — самой востребованной супермоделью десятилетия, регулярно появляющейся на страницах Vogue в объективах великих Дэвида Бейли, Ирвина Пенна и Ричарда Аведона. В чем ее сила и почему буквально каждый ее образ выглядел так необычно даже для нашего времени, пытаемся разобраться ниже.

15 редких фотографий Верушки, которые заменят вам путешествие

Галерея15 Photos

Смотреть галерею

Начав свою модельную карьеру в Европе, Вера успела привлечь немало внимания — ее заметил фотограф Уго Мулас, после чего она познакомилась с Айлин Форд, главой модельного агентства, которая и посоветовала ей переезжать в Нью-Йорк. Сама Верушка эту встречу описывает так: «Я уже работала моделью, но все говорили, что я слишком долговязая. В Париже меня увидела Айлин Форд, директор знаменитого американского модельного агентства Ford Models: «Приезжай в Америку, там любят таких высоких блондинок». Я послушалась, приехала в Нью-Йорк, позвонила ей из отеля: «Я та самая высокая девушка из Парижа». А она ответила: «Я вас не помню». Я провела в Америке несколько месяцев, потом вернулась в Европу и решила: «Надо сделать так, чтобы меня запоминали — сразу и навсегда. Надо кого-то изобрести».

И так родилась Верушка. Причем сама модель объясняет происхождение псевдонима как игру слов: на русский это переводится как «маленькая Вера», а быть такой высокой и называться маленькой было бы как минимум весело.

Вернувшись в Европу, она производит фурор, снявшись в фильме Микеланджело Антониони «Фотоувеличение» — позже все знали Верушку именно по этой роли. «А ведь я всегда мечтала быть танцовщицей. Ходила в балетный класс, но в четырнадцать лет была уже такая высокая, как сейчас. Когда дошли до пуантов, стало ясно, что с такими ступнями и с таким ростом балетная карьера невозможна. Но я и на съемках старалась как-то особенно двигаться. Всегда хотела быть другой, необычной. В каждом образе, в каждой роли, в каждой картинке», — говорит она в интервью российскому Vogue.

Это вечное стремление к инаковости и сделало ее той, кем она впоследствии навечно вписала себя в историю моды. «Фотографы ежедневно видят сотни девушек. Значит, моя девушка, моя Верушка, должна была сразу отличаться от всех прочих. Я выглядела так странно и вела себя так дерзко, что даже великий Ирвин Пенн робко спросил: «Вы были бы не против примерить несколько платьев для Vogue?» И вскоре уже все хотели со мной работать», — вспоминает Вера — тогдашняя сенсация модного мира, любимая модель Дианы Вриланд, главного редактора Vogue, и самая красивая женщина в мире, по словам Аведона.

Ее бьюти-образы невозможно описать словами — их надо видеть. Фирменные экстремально длинные ресницы, необычайные фигурные стрелки в духе 1960-х, которые сейчас снова популярны в TikTok, яркие тени, стразы на ресницах (да-да, задолго до сериала «Эйфория») определенно опередили время и тогдашнее развитие трендов красоты, буквально сбивая с толку общественность. Не говоря уже о сотрудничестве с Сальвадором Дали и многочисленным съемкам обнаженной в краске — так она стала одним из первых популяризаторов боди-арта. Неизменными оставались только пышные волосы цвета шампанского, которые модель распускала, накручивала, заплетала в фантасмагоричные косы и частенько напоминала тем самым инопланетянку.

Как раз они в чем-то и стали косвенной причиной ее ухода из индустрии — в 1975 году она не находит общий язык с главным редактором журнала Vogue Грейс Мирабеллой, которая требовала от Верушки укоротить длинные волосы, смотреть в камеру и призывно улыбаться, чтобы быть понятней и ближе читательницам.

Такой подход к профессии для Веры был абсолютно неприемлем: она не собиралась становиться куклой в руках других людей и тем самым вычеркнула себя из современной индустрии, в которой стало катастрофически мало свободы. Например, она и по сей день не может принять то, что модели сегодня ходят по подиумам как роботы, совершенно не общаясь с публикой, как раньше. Ей непонятны каменные лица в большинстве рекламных кампаний, в конце концов, Верушка голосует за честные фотографии без ретуши. Одним словом, мы ее не заслуживаем.

Современному поколению остается только с замиранием сердца любоваться архивными фотографиями для Vogue этого хамелеона в мире моды и красоты, в то время как сама Верушка живет и творит в Берлине, покинув радары и изредка участвуя в проектах, которые ей по душе. Вот ретроспектива ее самых ярких и необычных бьюти-образов, которыми мы будем вдохновляться вечно.

Фото: Hulton Archive/Getty Images
Native Share
Верушка на карнавале в Рио-де-Жанейро, 1969
Native Share
Irving Penn, Vogue, июнь 1966
Native Share
Franco Rubartelli, Vogue, апрель 1967
Фото: Hulton Archive/Getty Images
Native Share
Верушка в Бразилии, 1967

Верушка фон Лендорф-легендарная модель.

Она двигалась в плавной и развинченной кошачьей манере, она любила раскрашивать свое тело под пантеру или тигрицу, она взмахивала длиннющими руками, как крыльями. Так бы, наверное, в наши дни одевалась и выглядела Айседора Дункан. Когда я говорю ей об этом, она смеется грудным смехом:
— А ведь я мечтала быть танцовщицей. Ходила в балетный класс, но в четырнадцать лет была уже такая высокая, как сейчас. Но я и на съемках старалась как-то особенно двигаться. Всегда хотела быть другой, необычной. В каждом образе, в каждой роли, в каждой картинке. Понимаете?

— А почему Верушка?
— Это ведь по-русски — маленькая Вера, да? Я решила стать русской. Подумала, это смешно — быть такой длинной и называться маленькой.

— Неужели вы выдавали себя за русскую?
— Нет, я неопределенно отвечала, что жила на границе. В сущности это правда: я ведь родилась в Кенигсберге — как бы между Россией, Польшей и Германией. Но я боялась прямо говорить, что я русская. Боялась, что я встречу кого-то, кто говорит по-русски, и буду разоблачена. Эта моя уклончивость в деталях биографии сыграла мне на руку, создала такую загадочную ауру. Это было так здорово — придумать другого человека и играть в этого другого. Да еще с таким успехом.

— Фотографы ежедневно видят сотни девушек. Значит, моя девушка, моя Верушка, должна была сразу отличаться от всех прочих. Я выглядела так странно и вела себя так дерзко, что даже великий Ирвин Пенн робко спросил: «Вы были бы не против примерить несколько платьев для Vogue?» И вскоре уже все хотели со мной работать.

—Я довольно быстро поняла, что мне недостаточно просто демонстрировать одежду, мне в фотографии нужна идея, смысл. Ведь что получается? Фотография — такая, как хочет фотограф. Одежда — такая, как хочет стилист. Ну а я-то что делаю? И мне повезло, что Вриланд подсказала мне фотографа, вместе с которым я могла бы творить сама.

Вриланд познакомила ее с Франко Рубартелли. Верушка все делала сама, творила свой образ и свой спектакль, а модные редакторы полностью ей доверяли. Так она работала не только с Рубартелли, но и с Ричардом Аведоном, Питером Бирдом и Ирвином Пенном.

— Сейчас ведь все не так, правда? — несколько раз спрашивает она. — Девушки не влияют больше на процесс, они куклы в руках целой команды стилистов. Я бы так не смогла, у меня была свобода. Если я что-то делаю, я должна творить сама. И в этом должен быть смысл. С модой покончено. Я занимаюсь искусством.

— Про меня говорили, что я зарабатывала миллионы. Ерунда! Деньги никогда для меня много не значили. А Рубартелли и вовсе уговорил меня, чтобы все деньги шли на его счет. Я не была похожа на тех девушек, которые сделали на модельной карьере целое состояние. Вроде Линды Евангелисты или Клаудии Шиффер. Я всегда была прежде всего художником. Снималась в основном для Vogue, рекламных кампаний сделала всего четыре или пять.

Да и платили тогда за это не так уж много.

Уйдя из моды, Верушка стала работать с немецким художником Хольгером Трюльшем, на долгие годы ставшим ее личным и профессиональным партнером. Ей приписывают множество романов — с Аль Пачино, Джеком Николсоном, Дастином Хоффманом, Питером Фондой, Уорреном Битти. Но если они и были, то быстро обрывались.

Своих детей Верушка так и не завела, хотя говорит, что обожает детей, а они ее.
— Я для них как женщина-фантазия из сказки. И во мне самой много детского, я жизнь до сих пор воспринимаю как игру.
— Вы живете одна?
— Ну да, со своими котами. Это мой выбор — жить одной. День принадлежит только мне, я совершенно свободна. Это хорошо для креативности. Хотя я обожаю чувство влюбленности. А вы разве нет? Вы видите, этот воробей хочет поклевать мое печенье? Я размочу печенье в вашем чае, чтобы ему было полегче, ладно?

Верушка — вегетарианка и осуждает себя за тот знаменитый снимок для Vogue на сафари, где она, одетая в Yves Saint Laurent, стоит с винтовкой в руках, как гордая белая охотница-колонизатор.

— Все одержимы идеей молодости. На каждой баночке с кремом написано anti-age. Но я не хочу быть против возраста, я не хочу с ним и с природой сражаться. Это неправильно, потому что это вгоняет людей в панику, они начинают молодиться, делать операции. А я считаю, что поздняя красота — самая интересная. В юности мы все хорошенькие, но это естественная прелесть молодости. А вот потом мы становимся красивыми.

Из интервью Карины Добротворской с моделью.

Верушка! — ПАДЕНИЕ

Будучи одной из супермоделей свингующих шестидесятых, она была названа фотографом Ричардом Аведоном «самой красивой женщиной в мире». Но только сойдя с подиума и исследуя мир как актер и художник, путь Веры фон Лендорф-Штайнорт к удовлетворению был завершен.

Фотография Джаста Лумиса | Стиль от Ди Моран | Слова Дэниела Марзоны в переводе Митча Коэна.

Прошло почти 20 лет с тех пор, как я познакомился с Верой фон Лендорф-Штайнорт не как с некогда известной культовой моделью Верушкой, а как с художницей, чьи работы сразу показались значительными, и вскоре после этого мы выставили их в нью-йоркской PS1, галерее сейчас связана с МоМА. Мы говорили о ее детстве и событиях, в результате которых ее мать и три сестры, Нона, Габриэле и Катарина, в раннем возрасте остались без дома. Ее отец, Генрих Граф, был участником сопротивления Гитлеру и сыграл важную роль в отчаянной операции «Валькирия».

После этого неудавшегося покушения на Гитлера он дважды пытался сбежать от своих мучителей, но был схвачен и казнен 4 сентября 1944 года. Затем семья была арестована по теории «родственной ответственности». Ее мать, Готлибе, и другие родственники были ненадолго заключены в тюрьму, и Катарина родилась в тюрьме. Вырванные с корнем, они переезжали с места на место. Собственно, последнее воспоминание об отце Вера описывает так: «Помню, мне было пять лет, — он привел нас на вокзал, и я увидела, как его лицо прижалось к окну медленно уходящего поезда, — глаза его устремлены на нас, как если бы он знал, что никогда больше не увидит нас».

Костюм от J JS LEE. Рубашка DAKS. Обувь таланта.

«В студии Дали полностью намылил меня кремом для бритья»

Потеря отца была травмой, решающим образом сформировавшей личность Веры и повлиявшей на ее развитие.

Детские воспоминания об отце вызывают у нее самые ранние чувства нежности – как он носил на руках маленькую девочку вокруг озера или по парку. В послевоенные годы любые высказывания об обстоятельствах его смерти были табу. Вере было 14 лет, когда ее мать рассказала ей об этом. Готлибе заботилась о практической стороне жизни, как могла, но ее боль в годы после смерти мужа была просто слишком велика, чтобы она нашла в себе силы обеспечить своим детям чувство защищенности.

Комбинезон, водолазка и брюки от ESTHER PERBANDT. Шапка из бисера — это талант. Обувь ДЖЕФФРИ КЭМПБЕЛЛА.

Не следует забывать, что Германия не была денацифицирована сразу после Второй мировой войны. Еще в 1950-е годы многие считали Веру и ее братьев и сестер детьми преступника и предателя нации. Школьный учитель отругал ее перед всем классом за то, что она «дочь убийцы». Когда она пожаловалась матери, Готлибе просто ответил, что их отец был не убийцей, а героем. Частые переезды этого безотцовского остатка семьи в значительной степени усугубили у Веры чувство бездомности и, в конце концов, вероятно, привели к довольно кочевому образу жизни.

Когда я предположил, что, возможно, ее склонность отвергать единственную обязательную идентичность и постоянно переизобретать себя на протяжении всех этих лет может быть основана на этих ранних детских переживаниях, она смеется и отвергает эту идею. Если в ее жизни есть константа, то это должен быть поиск способов выразить свой внутренний опыт, не отходя в обход через язык.

Водолазка от ESTHER PERBANDT.

Ее беспокойное детство закончилось ее поступлением в Колледж дизайна в Гамбурге в конце XIX века.50-е годы. «Это было восхитительно! За весь семестр я нарисовала один камень», — восторгается она. Наверное, это было довольно скучно, я полагаю. «Нет, совсем нет. Я научился видеть и наблюдать, открывая день за днем мельчайшие детали, которых раньше не замечал. Это было путешествие в микрокосмос камня».

«Я был хорошим винтиком в машине модного бизнеса и даже не замечал этого в то время».

Два счастливых года она могла заниматься живописью, а потом вдруг ей пришлось ограничиться текстильным дизайном. Перспектива на всю жизнь скатертей, занавесок и узорчатых обоев не казалась такой уж фантастической. Поэтому она сделала то, что сделала бы любая молодая девушка с зарождающейся страстью к путешествиям: она сбежала во Флоренцию. Свет и радость жизни в Италии составляли опьяняющий контраст с чувством депрессии, охватившим послевоенную Германию. Во Флоренции арт-фотограф Уго Мулас открыл ей дверь в мир, не имеющий ничего общего с реальностью. «Фотографировать одежду, которую никто не носит», — объясняет она. «Я был хорошим винтиком в машине модного бизнеса и даже не замечал этого в то время».

Платье TEATUM JONES.

«Тело не обязательно должно быть только вешалкой для одежды, оно также может быть орудием метаморфозы или холстом художника»

Куртка J JS LEE. Рубашка DAKS

Когда перед ней открылась эта новая сфера, в 1961 году Вера снова собрала чемоданы и впервые поехала в Нью-Йорк. «Ешьте только яйца вкрутую и никогда не пользуйтесь такси — всегда ходите пешком!» было первое, что ей сказали, когда она подписала контракт с модельным агентством Ford. «Длиннорукая фигурка, я была для них слишком толстой», — вспоминает она. Но город и его атмосфера покорили ее сразу. Хотя ее первое пребывание там было не очень успешным, и ей пришлось вернуться в Европу, новой модели понравилось это новое приключение.

В Америке дела обстояли более либерально, без немецкой мрачности и ее «философского напыщенности», как выражается Вера. Всего через год она улетела обратно в Нью-Йорк, и именно тогда родилась Верушка, гуляющая по улицам города, как кошка в замедленной съемке. Каким-то образом ей удалось уговорить Диану Вриланд, главного редактора американского Vogue, работать с ней. Ее первые фотографии для обложки журнала сделали легендарные Ирвинг Пенн и Берт Стерн.

Эта статья представляет собой отрывок из первого выпуска журнала THE FALL, который уже доступен для покупки в Великобритании и Европе и поступит в продажу в США 26 октября.

Прическа и макияж Саския Краузе в Basics Berlin, с использованием Oribe и Und Gretel | Ассистент фотографа Николь Сегель | Ассистенты стилиста Эрика Паркс и Джем Эваристо-Асунсьон | Место действия Театр Фольксбюне, Берлин.

Верушка, амазонская Барби |

Вот я. Это была единственная фраза, произнесенная Верушкой, достаточно известной в 1966 году, чтобы сыграть саму себя, в своей классической сцене из балета Микеланджело Антониони «9».0064 Взрыв . Но здесь был тот случай, когда действие — те три минуты, когда ноги корчились на полу в студии для фэшн-фотографа Дэвида Хеммингса в стиле Бейли — действительно говорили громче, чем слова.

Можно без преувеличения сказать, что Верушка навсегда изменила моду. Она была первой моделью-суперзвездой шестидесятых. Ее шестифутовое телосложение с невероятно длинными конечностями было революционным, поскольку оно соответствовало более женственным формам моделей, которые были до нее.

Когда директор Антониони приехал в Лондон в 1965, чтобы снять Blow-Up , фильм о моде, определивший десятилетие , он выбрал Верушку в роли модели, которая резвится перед объективом персонажа, основанного на Дэвиде Бейли.

Роль была всего лишь камео, продолжительностью не более пяти минут, но она сделала ее суперзвездой. Подкрадываясь, как кошка, играющая с мышью, — полуголая на полу в расшитом бисером платье, — пока фотограф ободряюще кричал («Дай! Дай!.. Работай, работай, работай!»), она был воплощением сексуальности шестидесятых.

Верушка в одиночку запустила тенденцию быть суперхудой; Твигги ворвалась на сцену только после того, как пленка оказалась в банке.

‘Я был высоким и худым. Но незадолго до начала съемок я был в командировке в Мексике, и мне стало ужасно плохо от питья воды. Я так сильно похудела и была очень больна и слаба, когда снимала фильм».0074 it-fashion фотограф в фильме Blow Up . Дизентерия. Не самая гламурная из муз для нового образа.

Сцена с Верушкой в фильме «Взрыв» признана самым сексуальным моментом кино в истории

Биография

Вера Грэфин фон Лендорф-Штайнорт или Верушка фон Лендорф (род. 14 мая 1 939 в Кенигсберге, Восточная Пруссия, Россия) — немецкая модель, актриса и художница, ставшая популярной в течение 1960-е годы. Профессионально известна как Верушка.

Отец Веры, граф фон Лендорф, служит в резерве немецкой армии, когда становится свидетелем зверств нацистов в Баларусии. Граф принимает участие в знаменитом заговоре «Операция Валькирия » по убийству Адольфа Гитлера в Волчьем логове. Его арестовывают на следующий день после того, как бомба заговорщиков не убивает фюрера. «Я сделал это, потому что считаю Гитлера убийцей», — говорит фон Лендорф суду на суде. Он осужден и повешен. Веру и ее сестер разлучают с матерью и отправляют в трудовой лагерь. «Вы поменяете свои имена, и Гитлер даст вам образование, и вы больше никогда не увидите свою мать», — говорят девочкам. Вере пять, ее старшей сестре семь.

В 1945 году в Европе заканчивается Вторая мировая война. Семья фон Лендорф разбита, бездомна, переезжает с места на место. Вера поступит в тринадцать разных школ, прежде чем поступит в художественный колледж в Гамбурге.

Хотя она выросла, мечтая стать художницей, она переехала во Флоренцию, где в 20 лет ее обнаружил фотограф Уго Мулас, и она стала моделью на полную ставку.

В 1961 году Верушка, двадцатилетняя начинающая модель ростом более шести футов, до сих пор носящая свое настоящее имя, переезжает в Нью-Йорк. Ее модельная карьера не идет в гору. Она не может получить ни одного заказа, несмотря на то, что встречалась с Эйлин Форд, главой влиятельного модельного агентства Ford. После непродолжительного пребывания в Европе она привозит на Манхэттен новое экзотическое имя: Верушка. «Я оделась во все черное и побывала у всех лучших фотографов, таких как Ирвинг Пенн», — скажет она позже. «И [я] сказал: «Я Верушка, которая родом с границы между Россией, Германией и Польшей». Я хотел бы посмотреть, что вы можете сделать с моим лицом». Ее дерзость и экзотика завораживают.

Преобразование сделало свое дело: вскоре все стали требовать с ней работать. Ричард Аведон назвал ее «самой красивой женщиной в мире». (Сообщается, что ее бойфренд, фотограф Франко Рубартелли, ревнует) 03

Франко Рубартелли и Верушка

Для одной знаковой съемки с Аведоном и модным редактором Полли Меллен Верушка провела три недели в Японии, моделируя экзотические меха на ледяных пиках, на склонах спящего вулкана и в храме сёгуна. «Мода не в том, чтобы быть красивой. Это значит, что вас никогда не забудут, как только вас увидит фотограф», — сказала она однажды.

В 1963 году она позирует Сальвадору Дали в образе живой скульптуры, покрытой кремом для бритья. Модели впервые в

Vogue, в модном портфолио о «новом креп-шике» Ирвинга Пенна. Призван на встречу с Дианой Вриланд. «Она была очаровательна и привлекательна», — позже вспоминал главный редактор Vogue . «Ее внешность, конечно, была превосходной».

 (Сальвадор Дали и Верушка)

В 1967 году Верушка стала одной из самых высокооплачиваемых моделей в мире и попала на обложку журнала Life . Сопроводительный фильм называется «Странная, экзотическая, шестифутовая Верушка — девушка, на которую все смотрят».

Грейс Мирабелла, новый редактор Vogue, , приглашает ее для создания портфолио парижских коллекций в 1972 году. Однако на нанесение макияжа уходит пять часов, из-за чего модель выматывается к тому времени, когда они готовы к съемке. «Это было абсолютно ясно на фотографиях: они были мертвы; У меня не было выражения», — говорит она. Мирабелла и редакционный директор Condé Nast Александр Либерман предлагают ей попробовать новый образ, «подстричься и стать больше похожей на других моделей». (Верушка сказала о разногласиях: «Грейс Мирабелла хотела, чтобы я была буржуазной, а я не хотела быть такой») Верушка: «Я сказала нет. Я понял, что это больше не мой момент. После этого я решил больше не работать в моде».

Чувствуя, что ее момент прошел, Верушка ушла из модельного бизнеса в 1975 году. Она вернулась к своему настоящему имени и заново открыла свою первую страсть: искусство. Работая с Хольгером Трюльцшем, художником и скульптором, она сотрудничала с фотографическими автопортретами, в которых ее камуфляжная краска для тела сливалась с фоном; они были «исследованием видимости и исчезновения, почти идеальной, но неудобной аналогией для [ее] собственной жизни», согласно Frieze 9.журнал 0075.

Ее первая фотокнига, Veruschka: Trans-figurations — в сотрудничестве с художником Хольгером Трюльцшем — опубликована в 1986 году. На захватывающих изображениях ее тело нарисовано так, чтобы казаться одетой.

В октябре 1994 года Верушка неожиданно появляется на подиуме весеннего показа Chanel в Париже («выглядит сенсационно», — говорит один рецензент). А в 2002 году Veruschka Voyage — это название последней коллекции дизайнера Майкла Корса для французской моды. дом Селин.

В 2006 году Верушка появляется в роли Грефина фон Валленштейна в последнем фильме о Бонде, Casino Royale.

Верушка, — роскошная журнальная настольная книга ограниченным тиражом за 500 долларов, изданная Assouline. Предисловие Ричарда Аведона перепечатано из номера Vogue за май 1972 года.

ALL BOOKS