Таус махачева художник: Интервью: Таус Махачева

Содержание

Таус Махачева

Родилась в Москве. Диплом бакалавра Голдсмит колледжа (Лондон, 2007) и магистерская степень Королевского Колледжа Искусств (Лондон, 2013). Финалист премии «Будущее Европы» (2014, Лейпциг) и премии «Инновация» в категории «Новая генерация» (2012). Избранные выставки: Киевская школа (2015), 6 Московская биеннале (2015), Заметки на полях (2015, Музей Упсалы), Без названия… (2014, Музей Гараж), История требует продолжения (2013), 11 Биеннале в Шардже (2013), Ливерпульская биеннале (2012). Живет и работает в Москве.

Канат

В новом видео автора канатоходец пересекает ущелье в горной местности Дагестана, используя произведения искусства дагестанских художников вместо балансирующего шеста или подвешивая картины на баланс. Канатоходец, Расул Абакаров, потомок известной династии канатоходцев в пятом поколении, проносит живописные и графические работы, создающие образ искусства Дагестана 20-го века, с одной горы на другую и складывает их в конструкцию, которая является метафорой музейного хранилища.

Осуществляя этот опасный проект, автор создает свое собственное видение истории искусства в 61 произведении, подвергая сомнению механизмы функционирования истории искусства под угрозой глубин амнезии. Балансирование картин над пропастью отображает хрупкое равновесие постсоветской субъективности, возрождающейся в поисках баланса между традиционным прошлым и национальным, местной и современной культурой. И наконец, шаткое равновесие на канате воплощает экзистенциальный опыт художника, который всегда балансирует на грани признания и забвения.
Работа является частью серии, в которую так же входит перформанс «О пользе пирамид в культурном воспитании, укреплении национального сознания и формировании морально-этических ориентиров».

Таус Махачева. Канат. 2015. 4K видео, цвет, звук. 73:03 мин. Фрагмент. Предоставлено автором / Taus Makhacheva. Tightrope. 2014. 4K video, color, audio. 73:03 min. Fragment. Courtesy of the author

Как супергероиня из Дагестана взяла премию Кандинского — Wonderzine

Как ощущения после премии Кандинского?

Вообще-то премию получила не я, а Супер Таус, моя подруга из Дагестана. Она появилась, когда я познакомилась с иранским героем Супер Сохрабом. У него немного другая практика: почти всё, что он делает, ему не удаётся, никаких суперспособностей у него нет, только супергеройский костюм. Супер Таус, конечно, была потрясена тем, что ей дали премию: она не профессиональный художник и её карьера (если это вообще можно назвать карьерой) очень короткая.

Однажды она подменила меня на симпозиуме «Где черта между нами» в музее «Гараж», выступила там с докладом. Ещё есть ролик, записанный видеорегистратором в её машине, который циркулирует в интернете. Конечно, она очень обрадовалась, рассказала, что потратит призовые деньги на ремонт своего дома в горах. Говорит, что ей начали звонить все её родственники, поздравляют. Правда, почему-то в основном поздравляют маму, папу, мужа — всех. Это теперь заслуга рода, я бы даже так сказала.

Зачем вообще премии художнику? Что они значат для вас?

Многие художники, особенно на ранних этапах карьеры, не чувствуют никакого отклика на свои работы. Это как чёрная дыра: ты вкладываешь свои мысли, которые даже не можешь вербализировать, надежды, свои болезненные переживания, а зритель, который встречается с этим, ничего тебе не пишет, никак не реагирует. Мне кажется, премия — это показатель реакции на твои работы. Понятно, что это всё субъективно, что есть огромное количество достойных художников, которым премию не дали: вот Женя Антуфьев даже не вошёл в шорт-лист основной номинации, хотя его выставка в ММСИ, по-моему, была просто гениальной.

Ещё это, конечно, важно с точки зрения медийности, финансирования следующих проектов. Премию могут дать и авансом. Например, я, когда выиграла премию «Будущее Европы» Музея современного искусства Лейпцига — да, звучит комично, — чувствовала, что мне дают большой аванс. Как я узнала потом, вместе со мной в конкурсе участвовали выдающиеся художники, участники выставки «Документа» и так далее — понятно, что я тогда была на совсем другом уровне. Так что это был такой аванс веры в мою практику.

Важно ли вам общаться с другими художниками?

Я обожаю чужое искусство! Вот сейчас мы с вами встретились на выставке про любовь, которую Виктор (Мизиано. — Прим. ред.) курировал. Меня это трогает и заставляет делать то, что я делаю. Когда я смотрю на работы художников, даже тех, кого уже нет в живых, у меня есть ощущение, что они меня как будто берут за руку — за руку, за сердце, — что я понимаю, что они хотели сказать, и это бессловесное общение побеждает смерть.

Когда мы пишем, мы часто цитируем других и ставим сноски — но почему-то, когда мы занимаемся искусством, мы редко говорим о художниках, которые на нас повлияли, у которых мы заимствовали методологию. Для меня искусство — это всегда набор методологий, масса отсылок к чужим работам, совмещённых с моими собственными идеями.

Таус Махачева: «Я пытаюсь придумать работу, потому что не могу забыть фразу, жест, историю»

Таус Махачева. Фото: Ольга Погорелова

Работы Таус Махачевой сейчас можно увидеть сразу на четырех международных биеннале: Ливерпульской, Manifesta 12 в Палермо, Биеннале современного искусства в Иньчуане и Рижской международной биеннале современного искусства. Рассказываем подробно о ее проектах на первых двух.

Биеннале современного искусства в Ливерпуле: ASMR Spa

На Ливерпульской биеннале (до 29 октября) Таус Махачева представляет ASMR Spa. Это напоминающая руины скульптурная инсталляция, функционирующая как спа-салон, в котором с посетителями обращаются как со «скульптурными объектами». ASMR Spa предлагает не только косметическую процедуру с использованием специально разработанной линии косметики, но и АСМР-видео (то есть видео, вызывающее у зрителя автономную сенсорную меридиональную реакцию, или, проще, приятное до мурашек) и обещает посетителю интенсивный интеллектуальный, физический и эмоциональный опыт. Беседовала Луиза Бак.

Таус Махачева. ASMR Spa. 2018. Фото: Courtesy of the artist / Alexander Kutovoi

ASMR Spa — очень необычный и сложный проект. Как вы пришли к нему?

О чем я думала в первую очередь — о том, как нас соблазняют произведения искусства. И еще об опыте, который мы приобретаем в результате их восприятия. Этот опыт может быть мультисенсорным, иметь множество аспектов: интеллектуальный, эмоциональный, физический, если произведение достаточно хорошо. Именно такой опыт я пытаюсь дать, используя сочетание множества средств.

Пространство, в котором проводятся процедуры, наполнено обломками гигантской головы разбитой греческой скульптуры. Я работала совместно с Александром Кутовым, потрясающим украинским художником, потому что у меня не было опыта создания скульптурной инсталляции. На кушетке из сломанных скульптурных элементов два дня в неделю по предварительной записи исполнитель — нечто среднее между косметологом и реставратором — проводит особую процедуру: в некотором роде вы становитесь произведением искусства, которое он реставрирует. Во время процедуры косметологи произносят текст, написанный ливерпульским писателем Дэвидом Макдермоттом. Это истории об исчезнувших и поврежденных произведениях искусства, а также о синестезии зеркального прикосновения — крайней форме синестезии, когда люди ощущают боль, видя, как причиняют боль другим.

Я узнала об этом нейробиологическом феномене из разговора с профессором психологического факультета Голдсмитс-колледжа Майклом Бэнисси. У некоторых людей, по-видимому, подобная синестезия проявляется даже по отношению к предметам, и это заставило меня задуматься о том, что такой человек почувствовал бы, увидев, например, как режут картину.

То есть идея в том, чтобы посетители инсталляции почувствовали эмпатию по отношению к этим несчастным произведениям искусства?

Да, вплоть до ощущения, что они становятся одним из них. Во время процедуры перформеры рассказывают о том, что используемые ими продукты сделаны из настоящих произведений искусства, так что посетитель одновременно слушает о разрушенных произведениях и физически впитывает их. Продукты этой косметической линии разработала московская фирма 22/11 Cosmetics, и в их основе лежат шесть способов создания произведений искусства. Первая фаза процедуры — очищающий крем из глины. Затем используют тоник с металлическими экстрактами и скраб с гранитными и мраморными частицами из условно перемолотых скульптур.

Потом — массажное масло с древесными эссенциями, напоминающими о деревянной скульптуре, а потом гипсовую маску-каркас для лица, которую вы снимаете, в прямом смысле оставляя слепок своего лица (со временем в пространстве скопится множество отпечатков лиц, оставленных посетителями). Мне больше всего нравится последняя фаза, которую я называю картиной в тюбике. Это крем, сделанный из разных веществ, использующихся в живописи. Основные ингредиенты — экстракты льна и хлопка из холстов, смешанные с льняным маслом, из которого делаются масляные краски, и с определенными пигментами. Таким образом, в процессе вы становитесь скульптурой и в итоге уходите с живописным увлажнителем на лице. Поскольку я сотрудничаю с профессионалами, эти продукты действительно полезны.

Таус Махачева. ASMR Spa. 2018. Фото: Courtesy of the artist / Alexander Kutovoi

Будут ли они продаваться?

Да, будет продаваться лимитированная серия «скульптурных» косметических наборов для лица.

А при чем здесь АСМР?

Помимо так называемой кушетки, в пространстве будет установлено несколько скульптурных элементов, которые будут служить стульями и столами, экраны и наушники.

То есть большинство посетителей будут взаимодействовать с разрушенными произведениями виртуально?

Вся эта работа началась с моего интереса к АСМР-видео, авторы которых пытаются добиться эффекта индивидуального общения через экран, чтобы вы получили этот очень личный опыт персонального внимания. При записи таких видео, как правило, используют 3D-микрофоны, и благодаря технологиям у вас действительно создается ощущение, что вам физически проводят процедуру. Важно и то, что наш спа-салон в рамках биеннале выставляется в Блэкберн-хаус, здании благотворительного образовательного центра для местных женщин, и многие его посетительницы социально уязвимы. Это место, где человек пытается выстроить себя заново, и это послужило мне одним из источников вдохновения. Вы лежите на разбитом лице, и вас восстанавливают в ходе этой процедуры для лица — либо физически, либо виртуально.

Учитывали ли вы широкую ливерпульскую публику, создавая ASMR Spa?

Разумеется. Я изучила местную культуру, сделала прическу в салоне Voodou и посетила множество местных спа-салонов. И именно поэтому я хотела, чтобы текст написал Дэвид. Он намеренно использует язык, очень сильно отличающийся от того, к которому мы привыкли в художественной среде. Надеюсь, что перспектива улучшения внешности привлечет людей и они узнают о судьбах уничтоженных произведений искусства, даже если их жизнь далека от этих историй и им ничего не известно о биеннале.

Manifesta 12 в Палермо: «Байда»

Таус Махачева. «Байда». 15.31 мин видео, псевдодокументация перформанса, цвет, звук. Сценарий перформанса написан Тимом Этчеллсом. Перформеры: Зубаир Джаватханов и Артем Крупин. Голоса: Дебора Пирсон, Маделин Боте де Лаказ, Энди Филд. Звук: Александр Хохлов, Джон Эвири. Оператор: Александр Синягин

На Manifesta в Палермо (до 4 ноября) представлен проект Таус Махачевой «Байда», впервые показанный на Венецианской биеннале в 2017 году. Он состоит из этикетки с указанием неких координат и 15-минутного видео. «Байда» — это название дагестанской рыбацкой лодки. В таких лодках в поисках улова уходят по Каспийскому морю далеко от берега и у линии горизонта исчезают. Эти «невидимые» лодки оказываются между двумя состояниями, в некой серой зоне, характеризующейся их реальным присутствием и отсутствием способов их присутствие установить. Работа создана при поддержке Газпромбанка и компании «Арт Финанс» для корпоративной художественной коллекции банка. С Таус Махачевой говорила Малика Алиева, менеджер мастерской художника и продюсер работы «Байда».

Для меня эта работа началась, когда я столкнулась с темой выживания. Когда тебе рассказывают, как человек без воды и еды, в шторм, девять дней находится в море, ты действительно задумываешься о том, как бы ты поступил на его месте. А ты что думаешь?

Я, мы живем в реальности, где стойкость проявляется, если проявляется, по-другому. И когда ты сталкиваешься с людьми, которые 30 дней проводят в лодке, которую зажало между сформировавшихся льдов, когда вот так, один на один, говоришь с человеком, который без надежды провел девять дней в воде в шторм, твоя собственная жизнь приобретает другую перспективу. Начинаешь задумываться о том, что тобой движет в повседневности. Осознанность риска, опасности, на которые каждый день идешь, потому что это образ жизни, который ты выбрал. Это меня и поразило. Бывают такие вспышки, к которым потом возвращаешься, потому что забыть это не можешь. Я пытаюсь придумать работу, потому что не могу забыть эту фразу, жест, не могу забыть историю. В данном случае была история о том, как рыбаки привязывают себя к носу перевернутой лодки, который остается на плаву из-за пустых бочек. Если лодка переворачивается в шторм, мотор тянет ее вниз, но нос остается на поверхности, и за него цепляются рыбаки. А когда нет сил цепляться, они привязывают себя, либо чтобы не захлебнуться, если потеряют рассудок, либо чтобы родственники могли найти их тело и проститься с ними. Вот эту историю просто невозможно забыть.

А если вспомнить съемки, что было самым сложным?

Я помню жуткий туман, в котором мы потеряли Артема, одного из рыбаков, который помогал нам на съемках, потому что он во время первых съемок утопил телефон. Я помню это утро вторых съемок, когда ты или соглашаешься с тем, что у тебя не получилось, или делаешь все до конца. Либо ты отвязываешься от лодки и тонешь, либо ты держишься. Я запомнила, как мы искали первую лодку. Мы решили сделать еще дубли, вышли ее искать и не смогли найти. Я тогда четко поняла: если мы не можем найти на небольшом участке моря девятиметровую лодку, что говорить о поиске маленького человека?! Это кажется просто нереальным.

На самом деле все как-то соединилось. Эти истории с рыбаками, которые положили начало съемкам, потом сама вода вокруг Венеции, работы Forensic Oceanography («Криминалистическая океанография», исследовательское агентство при Голдсмитском колледже Лондонского университета, использует передовые исследования в области архитектуры и медиа для предоставления решающих доказательств в международных судах. — TANR), которые я посмотрела. Например, «Судно, брошенное на смерть» 2014 года о том, как лодка с 63 мигрантами не была спасена, потому что страны спорили, в чьей юрисдикции она находится. И еще стихи Уорсен Шайр (ее стихи выбрала для своих песен Бейонсе. — TANR), где есть строчка: «Мне казалось, что море безопаснее земли». И еще: «Как вы можете быть такими надменными, думая, что вас это все не коснется».

Я отметила для себя, что людей собирает ответственность за другого. Шамиля держало то, что у него на руках был молодой парнишка. С Абакаром был сын и еще один парень. И я понимаю, что меня тоже часто держит именно это. Держит то, что есть другой человек.

Может быть, да, потому что я помню фразу Абакара: «Как я мог не вернуть матери сына!» Сейчас столько говорят про смерть, про море, про утопающих. Как сделать, чтобы работа не была спекуляцией? Над всем этим я думала целый год, пропутешествовала сквозь эти сомнения, и в результате появилась такая работа. А она очень странная, потому что я поняла, что невозможно сделать реальный перформанс, невозможно возить по выставкам этих людей-рыбаков. Можно сделать объявление-этикетку, которая говорит о том, что ежедневно проходит перформанс в водах Адриатического моря. В тех же водах, в которых правительства европейских стран отказываются спасать лодки с людьми.

Форма этой работы — текст, написанный Тимом Этчеллсом в Лондоне на основе 70 страниц интервью, которые мы брали у разных рыбаков, голос актеров, которые записали этот текст в студии в Лондоне, моя работа с Сашей Хохловым, когда мы кладем звук на видео, которое мы сняли в Дагестане в Каспийском море, и все это притворяется фиктивной съемкой того, как люди искусства пытаются найти перформанс в Венеции, — это единственно возможная форма работы об этих невидимых лодках, невидимых людях. Это единственная форма, которая могла бы совместить в себе эти сомнения, эту неуверенность, видимость-невидимость — все то, на что мы потратили почти год размышлений и исследований.

Выставка Таус Махачевой представляет художника молодого и успешного

Таус Махачевой 34 года, и у нее идеальное для художника ее возраста CV: училась современному искусству в Лондоне, стала лауреатом двух отечественных арт-премий, участвовала во многих выставках и в нескольких международных биеннале, ее видео и перформансы были показаны – и это почетно – в основном проекте последней Венецианской биеннале. Так что карьера у Таус удалась.

Она строила ее, т.е. плавно вплывала в международное течение современного искусства, последовательно, умно и талантливо. Без внедрения в этот процесс невозможно заниматься искусством некоммерческим – перформансом. Только благодаря различным институциям находятся на это деньги. В случает Махачевой – не великие.

Тема Таус – Дагестан. Она и позиционирует себя как дагестанка. В одном из последних проектов представляет себя Супер Таус, кавказской женщиной в длинном платье и платке, убирающей валуны с дороги и переносящей тяжелую скульптуру (памятник двум смотрительницам дагестанского музея, не давшим украсть работу Александра Родченко) в поисках лучшего для нее места.

Дагестан для внучки поэта Расула Гамзатова – удачно выбранная тема национальной идентичности, обреченная на успех в современном искусстве, говорящем на общем для всех художников языке и ценящем национальные особенности. Но Таус вкладывает в свои работы так много старания и любви, что конъюнктурным ее выбор никак не назовешь.

На выставке Таус Махачевой «Облако, зацепившееся за гору», открывшейся в Московском музее современного искусства, нет других тем, кроме дагестанской. На большинстве экранов – дух захватывающие горные пейзажи и местные мужчины. Танцор на развалинах старой крепости, канатоходец, переносящий над пропастью картины, праздно слоняющийся по улице увалень, поджидающий знакомых, чтобы обняться. Ну и Супер Таус, не устающая совершать ежедневные подвиги, поскольку на женщине, как известно, все и держится.

Документации перформансов – экспонаты для выставки неудобные, они не создают особого пространства, к тому же демонстрируются часто в плохом качестве. В чем вина не художника, а музея. Так что в «Облаке, зацепившемся за гору» зрелищный только один зал, где громоздятся старые уличные вывески, которые Таус недавно начала коллекционировать. И еще изящно, копиями старинных фотографий горбоносых мужчин и нарядных женщин, оформлен проход анфилады музейного здания.

Но если набраться немного терпения и досмотреть видео Таус до конца, то будешь вознагражден. Среди ее работ нет бессмысленных и, что особенно ценно, вымученно многозначительных. Вот, например, «Байда». Так называются лодки, на которых каспийские браконьеры выходят в море за черной икрой. Они привязывают себя к байде, чтобы в случае чего их тела всплыли и были похоронены родственниками. На экране только блеклая вода Венецианской лагуны, потом появляется перевернутая лодка, а за кадром разговор приехавшей на биеннале компании, так и не понимающей, где, собственно говоря, здесь искусство.

Таус Махачева: «Да я просто милаха с отличным чувством юмора!»

Одна из самых знаменитых молодых российских художниц рассказывает о современном Дагестане, роли женщин в культуре Кавказа и о том, чего не хватает в отечественном художественном образовании.

Таус Махачева. Фото слева: Эмма Чарльз; фото в центре: Екатерина Рицкая; фото справа: Таус Махачева при участии Шамиля Гаджидадаева, специально для Ibraaz (макияж: Сания Акаева, прическа: Айшат Магомедова)

Мария Кравцова: Существует несколько Таус Махачевых. Таус — современная москвичка, Таус — дагестанская девушка из влиятельной семьи и еще одна Таус — образцово-показательный представитель Global Russians — нового поколения молодых россиян, представители которого смогли интегрироваться в международную профессиональную среду. Но при этом каждый твой образ оказывается не таким цельным, как представлялось издалека. Ты активно работаешь с темой идентичности, при этом ты не знаешь аварского языка, потому что родилась и выросла в Москве. Ты училась в Лондоне, но не только вернулась в Россию, но и предпочла Москве Махачкалу и так далее. Собственно, какая из этих Таус настоящая?

Таус Махачева: В какой-то момент я перестала страдать от этой разорванности. Запад я? Восток? Окончив магистратуру в Лондоне, я решила жить в Дагестане. Мне хочется все надежды, которые на меня возлагались, оправдать именно там. Я перевезла в Махачкалу всю свою библиотеку, когда поняла, что в Москве практически не открываю книг. В Дагестане у меня появились мастерская, бесплатно предоставленная дочерью бывшего мэра Каспийска Наидой Омаровой, и ассистенты, помогающие мне в работе. Свою мастерскую и личную библиотеку я сделала открытыми для заинтересованных людей: они могут приходить, смотреть на работы и читать книги. Но сейчас мне больше всего хочется выращивать чеснок и рожать детей. Я говорю абсолютно серьезно.

Вид инсталляции Таус Махачевой «Пейзаж» на выставке «История требует продолжения» в Выставочном зале союза художников республики Дагестан, Махачкала. 2013. Фото: Никита Шохов, courtesy фонд ПЕРИ

М.К.: Чуть больше года назад ты пригласила меня в Дагестан на открытие своей выставки «История требует продолжения». Нас очень красиво принимали, водили по музеям и выставкам, возили в горы и так далее. Но Махачкала показалась мне довольно неуютным городом с решетками на окнах и напряженной атмосферой. На входе в нашу гостиницу висела табличка «Вход с оружием запрещен всем без исключения!». Мы общались с представителями местной творческой интеллигенции, и наш разговор постоянно скатывался на тему отъезда: немолодые доживают, молодые либо собираются уезжать, либо уже уехали. Нам показывали кафе, в которых собираются «ваххабиты». Как я поняла, приверженцы радикального ислама пользуются благожелательным интересом со стороны местного населения. Все это произвело на меня колоссальное впечатление.

Т.М.: Действительно, на Северном Кавказе идет волна исламизации. По сути, людям предлагается готовая идеологическая система, обещающая справедливость, работу и избавление от бедности, основная идея которой заключается в том, что прикладывая определенные усилия, можно быть вознагражденным и в этом мире, и в том. Такая ситуация характерна не только для Дагестана: последние 10 лет многие на Северном Кавказе и в Средней Азии пытаются найти свой путь. Но в какой-то момент это прекратило быть дорогой культуры, став дорогой религии.

У меня есть любимое место в Махачкале, символизирующее для меня современный Дагестан. Это улица Ярагского, на которой находится магазин, называющийся Girl in Hijab, под вывеской написан по-русски его слоган — «Просто покройся!». Рядом с ним располагается другой магазин — «Бабочка. Элитное белье из Европы». Тебя тянет вправо, тебя тянет влево, но что же является золотой серединой между секулярной Европой и пришлым исламом? Я считаю, что эта золотая середина располагается в пространстве культуры, и поэтому формировать лицо современного Дагестана должны именно люди культуры. Кстати, между этими магазинами расположен магазин мобильных устройств «Коннект», что тоже довольно символично.

Таус Махачева. Супер Таус. 2014. Запись видеорегистратора. 2 мин. 16 cек. Courtesy автор

М.К.: С некоторых пор нам каждый день говорят о том, что современные культура и искусство и традиционные ценности являются взаимоисключающими понятиями.

Т.М.: И да, и нет. Я понимаю, о чем ты говоришь, но можно делать современное искусство, которое не противоречит религиозным установкам его автора. Наличие религиозных убеждений вовсе не означает, что работы такого автора изначально и именно поэтому будут исключены из контекста современного искусства. В качестве примера я могу назвать свой проект «Супер Таус». В нем показана типичная мусульманская женщина в платке, являющаяся в то же время «супергероиней», живущей в горах и совершающей микроподвиги. Ее жизнь кажется обыденной, но именно через образ персонажа-супергероя мне удалось сделать видимыми те повседневные усилия, которые обществом не замечаются и поэтому не попадают в зону рефлексии: я говорю о женском труде, невидимом, но колоссальном.

Мне кажется, все «мужское» в регионе сегодня находится в жесточайшем кризисе. Я смотрю на своих друзей-мужчин и понимаю, что их вырастили с невероятными амбициями, но при этом у них отсутствует понимание, сколько нужно работать, чтобы действительно добиться чего-то. Многие мужчины надломлены, поскольку заложенные в них амбиции не могут быть реализованы: поэтому большинство людей вокруг меня, которые что-то делают, — женщины. При этом в 1990-х годах в Дагестане стало формироваться представление о женщинах как об иррациональных, истеричных, второстепенных существах, и тем самым в зону неразличения попало все, что было связано с женщиной и ее сферами деятельности. Пару лет назад в Махачкале состоялся большой форум, посвященный агломерации Каспийска и Махачкалы, где были разные секции: заседали урбанисты, экономисты и, конечно же, деятели культуры. И единственный раз, когда из зала вышел председатель правительства Дагестана, был на заседании сектора культуры, возглавляемом музеологом Натальей Копелянской. Я заметила это и вспомнила, что в Дагестане традиционно во главе музеев и министерства культуры стояли женщины. И меня осенило: если директора музеев — женщины, а женщины в сегодняшней реальности региона невидимы, эта невидимость распространяется на всю культуру и ее инфраструктуру.

Супер Таус и верблюд Яша. Съемка для журнала R&D Home, Махачкала. Фото: Имам Гусейнов

М.К.: Какую роль в этом находящемся в процессе трансформации обществе играют музеи? Ведь художественный музей также является институтом вестернизации и секуляризма.

Т.М.: Как-то раз в плацкартном вагоне поезда, следующего из Азербайджана в Дагестан, я разговорилась с мужчиной. Спросила его, был ли он в музее ковра или в каких-нибудь других музеях, открывшихся в Баку. Он ответил: «Нет! Это для этих, для богатых!» Я не думаю, что в Дагестане такое же отношение к культурным институциям, просто потому, что у нас разрыв между бедными и богатыми все же меньше, чем в том же Азербайджане. Конечно, мне хочется, чтобы в каждом музее появлялись случайные зрители. Но пока, как и везде в России, наиболее частыми посетителями музеев являются школьники, которых приводят в добровольно-принудительном порядке. Но за последние годы вокруг музеев Махачкалы начала формироваться своя публика. На открытиях яблоку некуда упасть! Откуда взялись эти новые люди? В городе сегодня популярны школы дизайна и интерьера, появился сайт Pavilion, рассказывающий про местную креативную среду, публикующий анонсы событий и фотоистории. Все это создало спрос на культурные события, появились люди, которые не просто ходят по салонам красоты, но и хотят чего-то большего.

Как раз с музеем связана моя новая работа, которую я собираюсь скоро снимать. Предпосылкой для ее возникновения стало ощущение, что культура здесь горит синим пламенем. Глава республики отдал устное распоряжение сотрудникам Дагестанского государственного объединенного исторического и архитектурного музея им. А. Тахо-Годи, крупнейшего собрания на Северном Кавказе, переехать в новое здание за неделю. Не спорю, новое здание, которое забрали у министерства сельского хозяйства и передали музею, значительно лучше старого, но перевезти все вещи за семь дней невозможно. Я слышала, как реставраторы музея Тахо-Годи звонили коллегам в Дагестанский музей изобразительных искусств и просили прийти помочь переносить полотна Франца Рубо. Кто-то рассказывал, что какие-то предметы — вроде ковров — чуть ли не из окон выкидывали, и живущие в соседних с музеем домах люди подумали, что музею конец, его уничтожают. Отдающие приказы чиновники должны понимать, что такое музей и как он функционирует. Так я придумала проект, в котором канатоходцы идут над пропастью в горах и балансируют не шестами, а копиями известных произведений изобразительного искусства Дагестана.

Таус Махачева. Из проекта «Гамсутль». 2012. Цветное HD-видео, звук. 16 мин. 01 сек. Courtesy автор

М.К.: Неудобно, наверное, картинами балансировать?

Т.М.: Я решила не использовать в этом проекте декоративно-прикладное искусство, потому что мне хотелось начать разговор о невидимых историях искусства разных регионов — от стран бывшего СССР до Латинской Америки. В данном случае за образец будет взята история дагестанского искусства XX века. Тут, конечно, сразу возникает вопрос к моей формулировке: невидимая кем? Невидимая откуда? Откуда наша история искусства должна быть увидена, чтобы мы начали существовать и вошли в мировой контекст?

М.К.: На самом деле, если бы не существовало настоящей художницы Таус Махачевой, ее надо было бы придумать. В России, особенно на бытовом уровне, напряженное отношение к выходцам с Кавказа. Мы боимся Кавказа в том числе и потому, что довольно мало про него не знаем. Рассказывая о Кавказе, ты даешь нам новое знание, которое делает это место более понятным, менее диким и варварским. Показательная в этом отношении работа «Гамсутль» — красивая, романтичная, тщательно выстроенная, в ней есть и прошлое, и настоящее. Но среди твоих произведений есть и те, что подтверждают укоренившиеся в обществе стереотипы про диких горцев. Я имею в виду проект «Быстрые и неистовые». Ты отдаешь себе в этом отчет?

Т.М.: Вопрос, который ты задала, встает передо мной в начале работы над каждым новым проектом. И каждый раз я отвечаю на него по-разному. Видео из «Быстрых и неистовых» активно циркулируют в интернете, но не как мое произведение, а как вирусный ролик, публикация которого обычно сопровождает ремарками в духе «Хватит кормить Кавказ!». Но что изменится, если я буду оставлять под каждый таким постом комментарий, что это художественное произведение, в основе которого — преувеличение и самоирония?

Таус Махачева. Из проекта «Быстрые и неистовые». 2011. Цветное HD-видео, звук. 21 мин. 06 сек. Courtesy автор

М.К.: Ирония вообще не очень свойственна и малопонятна русским.

Т.М.: А вот Кавказу самоирония свойственна. Выходцы с Кавказа могут иронизировать как над самими собой, так и над стереотипами, с ними связанными. Они могут иногда специально надеть ремень Hermès с бляхой и красные мокасины. В своих работах я нередко усиливаю какой-то порожденный реальностью образ. Недавно я нашла группу художников, кураторов и исследователей Кавказа, которая называется «Безудержные». Они занимаются изучением современного символического визуального языка и составлением его словаря. Например, в него попали инкрустированные жемчугом «угги Chanel» или машина с двойной тонировкой стекол. Тонированные машины запрещены, поэтому, проезжая пост полиции, ее водитель опускает тонированное стекло, а потом поднимает. И ничем такое самовыражение не остановить.

М.К.: Давай поговорим о другой Таус. О той, которая global. У нас сильно фетишизируется образование за рубежом. Тебе есть с чем сравнивать. В твоем CV я насчитала пять учебных заведений: два в России и три в Лондоне. Меня же удивило еще и то, что отучившись в Лондоне, ты отправилась слушать лекции в московский Институт проблем современного искусства.

Т.М.: Я окончила факультет экономики РГГУ, при этом плохо помню, что именно я там делала и изучала. По сути, я не получила в России хорошего, твердого гуманитарного образования, поэтому учеба в Лондоне стала для меня чем-то радикально новым. В Лондонском университете искусств, а затем в Голдсмитс-колледже меня научили методологии исследования. Я поняла, что невозможно заниматься искусством в отрыве от других практик. Первый год я вообще ничего не могла делать, поскольку все, что приходило мне в голову, уже было кем-то придумано и реализовано. Помню, я поехала в Италию. У меня была с собой пленочная камера, и я решила, что не стану снимать достопримечательности, а сделаю нечто «радикально новое» — буду фотографировать туристов, которые снимают достопримечательности. Возвращаюсь в Лондон, демонстрирую свое «радикально новое», а мне в ответ показывают сделанный 20 лет назад такой же проект Мартина Парра. Тогда я поняла: незачем тратить время на то, что кто-то уже сделал, причем, как правило, лучше. Вернувшись в Москву, я отправилась работать фоторедактором в журнал «Афиша-Мир». Тогда я ничего еще не знала про отечественное современное искусство и была абсолютно дезориентирована. Мой поход в ИПСИ был скорее продиктован желанием понять, что представляет собой российская ситуация, и обрести новый круг знакомств. Прожив в Москве четыре года, я поняла, что в моей творческой практике начался застой и мне требуется очередное переосмысление ситуации. Поэтому я опять уехала в Лондон, поступать в магистратуру Королевского колледжа искусств.

М.К.: Сравнивая образование в России и в Англии, что из западного опыта ты бы хотела привнести сюда в качестве того, чего не хватает, но сегодня необходимо начинающему художнику?

Т.М.: Не хватает знания методологии художественного исследования, которое должно охватывать не только сферу искусства, но и распространяться на другие области. Например, для меня это история, фольклор и современный танец.

Таус Махачева. Из проекта «Пространство торжества». 2009. Цветное HD-видео, без звука. 16 мин. 10 сек. Courtesy автор

М.К.: Деятельность многих современных художников, по сути, сводится к этому пресловутому «исследованию». При этом невозможно отличить фотоистории для журнала «Большой город» от того, что номинируется на премию Кандинского и ультимативно подается критику и зрителю именно как художественный проект, произведение искусства. Фотожурналистика, антропологическое исследование, художественный проект — все зависит исключительно от контекста и презентации.

Т.М.: При поступлении в магистратуру я сказала приемной комиссии, что не хочу делать одномерные работы, использовав в интервью слово oneliners. Мне хочется делать многомерные работы, рассчитанные на несколько уровней восприятия и понимания. Я долго и тщательно работаю над каждым своим проектом. Когда я говорю «работаю», я не имею в виду муки творчества — то есть размышления над тем, что бы такое придумать позаковыристее. Я всегда понимаю, когда мне удается найти правильное художественное решение. Например, работу «Пространство торжества» про культуру дагестанских свадеб я думала сделать как серию красивых фотографий в стиле Кандиды Хёфер — все эти бесконечные банкетные залы. Но в какой-то момент меня стала колоть мысль, что не надо повторять уже созданное. Я мучилась-мучилась, собирала информацию, сколько в Махачкале свадебных салонов, смотрела справочники, безумное количество фотографий местных невест и однажды в полудреме ко мне пришли эти доведенные до абсурда сущности, сложились образы юбки и кокона, которые бегают друг за другом: это подтолкнуло меня к созданию перформанса для видео.

М.К.: Мне очевидно, что ты не только художник, но и культуртрегер — история с открытой мастерской, перевезенная в Махачкалу библиотека…

Т.М.: Ну а что делать? В марте в Музее «Гараж» прошла конференция «Где черта между нами. Поучительные истории, рассказанные сегодня», на которой мне запомнилось выступление Ильи Будрайтскиса, где он апеллировал к словам Ханны Арендт про темноту и про то, что единственный шанс ее рассеять — самому стать источником света. Это было именно то, что я долго не могла сформулировать, но чувствовала последние два года.

Вид экспозиции выставки Таус Махачевой (In)sidenotes в Uppsala Konstmuseum, Уппсала, Швеция. 2015. Фото: Стевен Квиглей

М.К.: Я поняла, в тебе есть мессианские наклонности…

Т.М.: Я бы так не сказала, хотя во мне живет желание что-то сделать во славу Дагестана. Видимо, это я унаследовала от дедушки (Таус Махачева — внучка поэта Расула Гамзатова. — Артгид). Он нередко прямо говорил вещи, за которые другим просто оторвали бы голову. Но он всегда умел выбрать правильную форму высказывания. Например, сидя в президиуме в Москве, он зачитывал всем присутствующим отправленную жене телеграмму: «Сижу в президиуме, а счастья нет». Все смеялись, потому что это казалось шуткой, но, с другой стороны, за такое можно было бы и поплатиться.

Сейчас я делаю мокьюментари-фильм, посвященной дедушке. Часть из отснятого осенью материала — запись моих прогулок по Махачкале. Я была загримирована под дедушку, шла его маршрутами и наблюдала за тем, как город помнит его. Это видео должно стать размышлением о том, кто и как его слышит сегодня. Я также планирую использовать в фильме отрывки из его интервью. В одном из них, сделанном в начале первой чеченской войны, он говорит: «Сейчас нужна смелость, чтобы не воевать». Эти слова можно отнести и к сегодняшнему дню.

М.К.: Меня поразило, что в Дагестане существует настоящий культ Расула Гамзатова. За несколько дней, проведенных в Махачкале, мы успели посетить несколько посвященных ему выставок, съездили в его родное село, нам подарили сборник его поэзии. Но самое интересное, что даже в сувенирных лавках нас встречал твой дедушка — его фотографии или изречения украшали подарочные наборы с дорогим коньяком. Выглядело это все, мягко скажем, несколько искусственно.

Т.М.: У меня есть фотография, где я в майке с портретом дедушки, читаю его книгу в библиотеки его имени, которая стоит на улице его имени. Но если серьезно, я тоже долго этого не понимала, пока моя подруга Полина Дибирова недавно не сказала мне: «Таус, вы просто пока этого не чувствуете, но у всех дагестанцев ощущение родины сформировано стихами Гамзатова. Мы читали его стихи еще на школьной скамье, и все наши представления о вечных ценностях от него». И тогда мне стало понятно, что им было сформировано «я» целого народа. Можно прочитать его повесть «Мой Дагестан» и сформировать ощущение себя и понимание главных ценностей народа. Отсюда — и народная любовь, и название улиц, и библиотек, и так далее.

М.К.: Тебе, на мой взгляд, невероятно повезло, что тебя сразу же разглядели среди других начинающих художников и признали. Ты быстро и безболезненно вошла в нашу художественную среду, которая иной раз может быть и не такой благосклонной к новым людям.

Т.М.: Да я просто милаха с отличным чувством юмора, давай так и напишем! А если серьезно, когда я училась в бакалавриате, к нам с лекцией пришел один художник, который долго рассказывал о том, что все в его внешнем облике не случайно и подчинено тому, чтобы быть узнаваемым, запоминающимся. Потом он стал рассказывать про художников, которые рассылают подарки коллекционерам, ходят по галереям и говорят: «Посмотрите мои работы, бла-бла-бла…» Тогда я отчетливо поняла, что это не мой путь. Для меня искусство не способ зарабатывания денег, а нечто важное, через что я могу многое сообщить. К тому же я просто не могу делать ничего другого. Может быть, я бы хотела заниматься современными танцами или лежать на пляже три месяца подряд, но у меня не получается. Если я не работаю, то погружаюсь в депрессию, из которой меня надо выводить чуть ли не медикаментозно.

В оформлении материала использована фотография Музея современного искусства «Гараж».

Таус Махачева | Арт-сообщество

Художница.

Родилась в 1983 году в Москве. Окончила Российский государственный гуманитарный университет по специальности «мировая экономика» (2006). Бакалавр Голдсмитс-колледжа Лондонского университета (2007). Окончила Институт проблем современного искусства (2009).

Персональная выставка Affirmative Action (mimesis) / Поддерживающие действия (Паноптикум INUTERO, Москва, 2010; Impronte contemporary art, Милан). Избранные групповые выставки: Алюминум (IV Бакинская международная биеннале, 2009). История российского видеоарта. Том 3 (Московский музей современного искусства, 2010). Practice for Everyday Life (Calvert 22, Лондон, 2011).

Финалист премии Кандинского 2011 года в номинации «Медиа-арт. Проект года» («Пуля», видеодокументация перформанса, 2010). Лауреат Государственной премии в области современного искусства «Инновация-2011» в номинации «Новая генерация» (проект «Быстрые и неистовые», 2011). В 2017 году вошла в число художников основного проекта Венецианской биеннале. Мастер перформансов и видеохудожник: как правило, произведения Махачевой представляют собой снятые на видео ее же метафорические перформансы, часто связанные с культурными традициями и социальными проблемами республики Дагестан, откуда происходит семья художницы (ее дед — аварский поэт и публицист Расул Гамзатов). Помимо того, что Махачева в 2017-м приняла участие в главном проекте 57-й Венецианской биеннале — выставке куратора Кристин Масель Viva Arte Viva, она параллельно показала новую перформансивную работу в рамках проекта V-A-C «пространство сила конструкция» — инагурационной выставки новой постоянной площадке фонда в Венеции — палаццо Дзаттере (Palazzo delle Zattere). Кроме этого художница приняла участие в Первой триеннале российского современного искусства музея «Гараж», в основном проекте 4-й Уральской индустриальной биеннале и выставке The Border в Дортмунде, открыла персональную выставку Second World, Third Attempt в шанхайской галерее Leo Xu Projects, а также как педагог и куратор сделала с десятью студентами ГИТИСа проект «С Дагестаном в голове» во Владикавказе (в рамках XI Международного художественного симпозиума «Аланика»). В декабре 2017 года в Московском музее современного искусства на Петровке открылась ретроспектива художницы «Облако, зацепившееся за гору». Среди планов на 2018 год — участие в основном проекте Ливерпульской биеннале, которая пройдет с 14 июля по 28 октября 2018 года.

Живет и работает в Москве.

Таус Махачева – Британская высшая школа дизайна

Российская художница.

Родилась в Москве в 1983 году. Имеет диплом бакалавра Голдсмитс колледжа (Лондон, 2007) и магистерскую степень Королевского колледжа искусств (Лондон, 2013), окончила Институт проблем современного искусства (Москва, 2009). Живет и работает в Москве.

Махачева является финалистом премии Художественного фонда «Московская биеннале» (2015), обладателем премии «Будущее Европы» (Музей современного искусства, Лейпциг, 2014) и Всероссийской премии в области современного визуального искусства «Инновация» в категории «Новая генерация» (2012). Супер Таус является лауреатом премии Кандинского в номинации «Молодой художник. Проект года» (2015).

Среди ее персональных выставок: (In)sidenotes (Художественный музей, Уппсала), A Walk, A Dance, A Ritual (Музей современного искусства, Лейпциг, 2014), «История требует продолжения» (Выставочный зал союза художников Республики Дагестан, Махачкала, 2013).

Участница многочисленных групповых выставок, среди которых: 57 Венецианская биеннале современного искусства (2017), ), Триеннале современного российского искусства (МСИ «Гараж», Москва, 2017), 11 Шанхайская биеннале (2016), Museum ON/OFF (Национальный музей современного искусства — Центр Помпиду, Париж, 2016), 4 и 6 Московская биеннале современного искусства (2015, 2011), Киевская биеннале современного искусства (2015), 11 биеннале в Шардже (2013), 7 Ливерпульская биеннале, (2012).

Работы Махачевой хранятся в Tate Modern (Лондон), в Музее современного искусства MUHKA (Антверпен), Московском музее современного искусства, Государственном центре современного искусства (Москва), Дагестанском музее изобразительных искусств им. П.С. Гамзатовой, в Centre Pompidou (Париж) в собрании Kadist Art Foundation (Париж, Сан-Франциско), в Художественном музее города Уппсала, в собрании Sharjah Art Foundation (Шарджа) и т.д., а также в частных российских и зарубежных собраниях.

Таус Махачева — Экспозиция в галерее Тейт Модерн

Галерея Тейт Модерн в настоящее время закрыта

Для получения дополнительной информации перейдите в раздел часто задаваемых вопросов. и если у вас есть дополнительные вопросы, пожалуйста, свяжитесь с [email protected]. Мы с нетерпением ждем возможности снова приветствовать вас, когда мы снова откроемся.

Размышляйте о неопределенном выживании культурного наследия

Канатоходец переносит произведения искусства через горный каньон.Этот акт драматизирует шаткое выживание культурного наследия. В работе Tightrope 2015 Таус Махачева сотрудничала с канатоходцем в пятом поколении Расулом Абакаровым. Он ходит взад и вперед по канату между двумя пиками. Горы находятся в Дагестане, республике России в регионе Северного Кавказа. Хотя Махачева родилась в Москве, ее культурные корни уходят в эту местность. Абакаров везет с собой копии шестидесяти одного дагестанского произведения искусства XIX — XXI веков.Махачева выбрала их из Дагестанского музея изобразительных искусств имени П.С. Гамзатова.

Tightrope предлагает визуальную метафору неопределенного выживания культурного наследия. Это также отражает ответственность музеев по защите культурных ценностей. В начале Tightrope работы выстраиваются в линию на стойке на одном холме. Абакаров осторожно переносит их через каньон. Затем он размещает и перестраивает их в структуре, напоминающей музейное хранилище. Это связано с тем, как музеи диктуют, что является ценным, формируя исторические и художественно-исторические повествования.

Канат широко выставляется по всему миру. Он был показан на престижной художественной выставке Венецианской биеннале в 2017 году. Махачева осознает контраст между тем, насколько всемирно известными ее собственные работы сравниваются с дагестанским искусством, включенным в Tightrope.

Обращаясь к этим работам, Махачева подчеркивает, как западные художественные институты могут исключать определенные истории искусства. Это говорит о ценностных суждениях и иерархиях, лежащих в основе работы музеев.Это часть более обширных исследований художника в области памяти и сохранения.

Таус Махачева: искусство как баланс

Таус Махачева впервые привлекла всеобщее внимание на Венецианской биеннале 2017 года, где ее фильм «Канат» (2015) стал одной из самых обсуждаемых работ на выставке Viva Arte Viva Кристин Мэйсель.Русско-дагестанская художница наиболее известна созданием фильмов и перформативных работ, в которых исследуются противоречия между традициями и современностью, а также представления об истине, ассимиляции и культурной аутентичности после советизации ее родного Дагестана. В фильме был показан канатоходец, несущий 61 произведение, скопированное из коллекции Дагестанского музея изобразительных искусств, через опасный каньон высоко в Кавказских горах. В других работах художница перекатывалась в дагестанский ковер; за рулем внедорожника, покрытого старыми советскими шубами, среди мальчиков-гонщиков из столицы Дагестана Махачкалы и съемок себя в роли Супер Таус, женщины-супергероя в традиционной дагестанской повседневной одежде, которая демонстрирует необычайные силовые подвиги, пока прохожие смотрят на в изумлении.

Этим летом Махачева представляет на Ливерпульской биеннале свою самую амбициозную работу ASMR Spa. Это принимает форму скульптурной инсталляции, похожей на руины, которая также функционирует как спа, который рассматривает посетителя как «скульптурный объект». ASMR Spa не только предложит полный уход за лицом с использованием специально созданного ассортимента косметических продуктов, но также будет включать видеоролики с использованием методов ASMR (автономный сенсорный меридиональный ответ), которые обещают доставить повышенный опыт, сочетающий интеллектуальное, физическое и эмоциональное.

В фильме «Канат» (2015) канатоходец Расул Абакаров пересек каньон в Кавказских горах, неся копии работ из Дагестанского музея изобразительных искусств. Предоставлено Таус Махачева.

The Art Newspaper: ASMR Spa в Ливерпуле звучит очень интригующе и сложно. Что за этим стоит?

Таус Махачева: Одна из ключевых вещей, о которых я думала, заключалась в том, что все мы соблазняемся произведениями искусства и опытом, который мы получаем от их просмотра.Это может быть очень мультисенсорный опыт — интеллектуальный, эмоциональный и физический — если работа достаточно хороша. И это был тот опыт, который я пытаюсь воссоздать с помощью всего этого огромного наращивания.

Пространство, в котором проходят процедуры, похоже на гигантское лицо, сделанное из греческой скульптуры, которая была полностью разбита и превращается в это сломанное, разрушенное лицо. Я работал с Александром Кутовым, фантастическим скульптором из Украины, потому что никогда раньше не делал скульптурных инсталляций.Есть одна лечебная скамья со сломанными скульптурными элементами, и два раза в неделю посетители могут записаться на прием к исполнителю, который является смесью косметолога и реставратора; вы в некотором роде становитесь этим восстановленным произведением искусства. Во время процедуры косметологи-исполнители рассказывают сценарий, написанный Дэвидом Макдермоттом, писателем из Ливерпуля. В нем рассказываются истории об исчезнувших и поврежденных произведениях, а также говорится о синестезии прикосновения к зеркалу, экстремальном процессе зеркального отражения, когда некоторые люди физически чувствуют боль, когда видят, что другим причиняют боль.Я узнал об этом, когда проводил исследование в отделе психологии Goldsmiths. По-видимому, у некоторых людей это даже есть с предметами, и это заставило меня задуматься о том, что чувствовал бы человек с этим заболеванием, если бы увидел, скажем, разрезанную картину.

Считается ли, что посетитель сочувствует этим неудачным работам?

Да, даже в той степени, в которой они чувствуют, что действительно становятся одним целым. Практикующий также рассказывает о том, как изделия, которые они используют, состоят из настоящих произведений искусства, так что посетитель одновременно слышит о сломанных произведениях искусства и буквально поглощает их.Продукты для лица были разработаны 22/11 Cosmetics, специализированным брендом в Москве, и основаны на шести процессах изготовления. Первый этап — это очищающий крем из глины; затем есть тоник и скраб, содержащий частицы мрамора от истолкованных скульптур. Затем есть массажное масло с деревянными эссенциями, так что мы думаем о деревянной скульптуре, а затем гипсовая маска для лица, которую вы буквально снимаете и оставляете отпечаток себя, как слепок; Со временем вокруг будет валяться множество лиц, оставленных предыдущими посетителями.Я особенно взволнован последним этапом, который я называю рисунком в тюбике, который представляет собой крем, сделанный из смешанных элементов картины. Основными ингредиентами являются экстракты льна и хлопка из холста, смешанные с льняным маслом, из которого сделана масляная краска, а также с некоторым пигментом. Таким образом, на протяжении всего процесса вы превращаетесь в скульптуру и уходите с увлажняющим кремом для рисования на лице. Но я сотрудничаю с профессионалами, поэтому эти продукты действительно полезны и для вас.

Будет ли товар продаваться?

Да, будет ограниченный выпуск фирменного скульптурного набора для лица.

Где используется ASMR?

Помимо скамейки для процедур, есть два стула и еще немного мебели с экранами и наушниками, поэтому та же процедура выполняется на видео ASMR, которое люди могут посмотреть.

Значит, у большинства посетителей будет виртуальная связь с сломанными произведениями?

Все началось с моего увлечения этими ASMR-видео, которые все о попытке создать индивидуальную близость, но полностью через мембрану экрана.Таким образом, вы получаете очень интимный опыт личного внимания. В основном они выполняются с помощью 3D-микрофонов, и из-за технологии создается ощущение, что о вас заботятся физически. Также для части важно, что спа находится в Блэкберн Хаус, благотворительном образовательном центре для местных и часто уязвимых женщин. Это место, где вы пытаетесь восстановить себя, и это было одним из источников вдохновения для спа; Вы лежите на этом разбитом лице и восстанавливаетесь с помощью этого лица, буквально или виртуально.

Канат связан с опасной судьбой произведений искусства, но в более конкретном контексте. В отличие от вашей работы на ливерпульской биеннале, ваша прошлая работа гораздо более конкретно касалась ваших культурных корней в Дагестане. Теперь это менее важно?

Я не думаю, что скрытые течения, которые были в моей работе раньше, были стерты; они просто меняют форму. География художественного производства меня больше не интересует; меня сейчас волнуют скорее тематические соображения, чем географические границы.Почему, например, комитеты по приобретению не могут быть посвящены исследованию космоса или червоточинам или работам по изучению ландшафтов, морей или гор, а не всегда организованы по географическим соображениям? Я предполагаю, что это сдвиг, который происходит в данный момент; Меня интересует уже не местность, а различные явления, которые я переживаю, наблюдаю или обсуждаю. Мне нравится остроумие в работах других художников, когда смотришь на что-то, и это может быть культурно, человечно, географически, но есть и более широкая тема.Думаю, именно поэтому Tightrope оказался таким интересным для людей, потому что он был настолько узнаваемым; директора музеев подходили и говорили: «Боже мой, это как будто я пытаюсь собрать средства для своей следующей выставки!»

Был ли ASMR Spa рассчитан на широкую аудиторию Ливерпуля?

Совершенно верно. Я глубоко изучил культуру, в том числе сделал прическу в салоне Voodou и совершил множество исследовательских визитов в спа. Именно поэтому я хотел, чтобы Дэвид написал сценарий, поскольку он намеренно использует язык, который сильно отличается от обычного языка арт-публики.Будем надеяться, что благодаря соблазнительной перспективе улучшить свою внешность люди будут соблазнены изучением истории и разрушением произведений искусства, даже если они живут за пределами этих историй и этих событий и вообще не знают о биеннале. .

Работа Махачёвой привлекла международное внимание, когда она была ещё студенткой. Иван Ерофеев для Музея современного искусства «Гараж»

Биография

Предыстория: Родилась в г. 1983 г. г. в г. Москва , отец — врач, мать — искусствовед, Таус Махачева происходит от аварцев , преобладающей этнической группы в Дагестане .Ее дедом по материнской линии был поэт Расул Гамзатов , а бабушка была первым директором Дагестанского музея изобразительных искусств , откуда были скопированы рисунки, использованные в «Канате». Махачева живет и работает между Москвой, Дагестаном и Лондоном.

Образование: Двоюродный брат, изучающий модную журналистику в Лондоне, вдохновил Махачёву поступить на базовый курс фотографии в Лондонском колледже связи . Между 2003 и 2007 она получила степень бакалавра изящных искусств в Goldsmiths, Лондонский университет и после года обучения в Московском институте современного искусства , она вернулась в Лондон, чтобы получить степень магистра изобразительного искусства в Королевский колледж искусств между 2011 и 2013 .

Вехи: Во время учебы Махачева уже участвовала в международных выставках: на Московской биеннале в 2011 , на Ливерпульской биеннале 2012 и Шарджанской биеннале в 2013 . Среди недавних выставок — в московском музее современного искусства «Гараж», , , 2014, , , Киевская биеннале, , Украина и , Московская биеннале, , , 2015, и, , 2016, , в Центре Помпиду , , Париж и Шанхайская биеннале .Затем был широко известный показ Tightrope (2015) на Венецианской биеннале в 2017 году, а также на том же мероприятии Baida (2017) и Stomach It (2017). Она представлена Narrative Projects, Лондон.

Супер Таус Без названия 2 (2016) Малика Алиева

Три ключевые работы:

Канат (2015)

Расул Абакаров, представитель пятого поколения дагестанской династии канатоходцев, пересекает каньон в горах Кавказа, используя произведения искусства вместо балансира перед тем, как поместить их в сооружение. напоминающий музейное хранилище.Работы являются копиями из собрания Дагестанского музея изобразительных искусств и, по словам Махачёвой, отражают историю искусства ХХ века в регионе. Есть даже фотография, на которой ее знаменитый дедушка-поэт, Расул Гамзатов, встречается с Че Геварой. «Работа ставит под сомнение то, как мы собираем вещи, и общую ситуацию с музеями по всему миру — их постоянное равновесие и постоянную ненадежность существования для всех, кто участвует в любой творческой сфере», — говорит она. «Речь также идет о сомнениях, которые возникают у вас при работе.Пройдет ли он по канату или нет? »

Супер Таус Без названия 2 (2016)

Махачева принимает свое альтер эго Супер Таус, когда ищет дом для памятника Марии Коркмасовой и Хамисат Абдулаевой, двум сотрудникам дагестанского музея, которые спасли полотно Родченко, изъяв его из грабитель с ножом в начале 1990-х. Махачева разработала Super Taus «в знак признания и уважения ко всем моим родственницам, которые выполняют героические задачи в своей повседневной жизни», — говорит она.Одетая в самую дешевую повседневную одежду женщин, живущих в северном Дагестане, Super Taus обладает необычайной силой, гуляя между столицей Дагестана Махачкалой, Москвой и Парижем со скульптурой 300 кг на спине. «Супер Таус — работа в стадии разработки; прямо сейчас она думает о создании коалиции супергероев », — говорит ее создатель.

Stomach It: меню и перформанс (2017)

В этой работе, заказанной V-A-C Foundation для Венецианской биеннале в 2017 году, восемь серверов предлагают гостям блюда на тему «политики питания».Это были две морковки, завернутые в съедобную бумагу, напечатанную стихотворением Владимира Маяковского; несъедобный хлеб из муки сушеных листьев и сена; блюдо, состоящее из запаха, разработанного парфюмером для имитации аромата жирного супа; громкоговоритель на тарелке, издающий звук голодных желудков; и леденцы в форме головы Ленина. «Для меня еда — это самый быстрый способ получить доступ к различным аспектам интеллектуального и эмоционального», — говорит Махачева. «Все эти блюда привели к своего рода кинестетическому путешествию во времени, которое вызвало боль от голода, которую испытывали миллионы, которые страдали от голода и смерти из-за советской политики, особенно в 1950-х годах на Украине и на Кавказе.”

Stomach It: меню и спектакль (2017) Таус Махачева, Фото: Андреа Пенисто

В поисках смешного: перформативные безумства Таус Махачевой

«Странно», «абсурдно» и «нелепо» описывает собственное творчество художница Таус Махачева. Махачева рассказывает мне о КАД (2018), заказанном для недавней ярмарки искусств Cosmoscow в Москве, Россия, которая проходила в сентябре.Работа включает в себя предложение по созданию кольцевой автострады вокруг горной вершины в сельском Дагестане, российской федеральной республике, в которой Махачева, родившаяся в Москве, ведет свое происхождение. Но автомагистраль Махачёва немного отличается: если она когда-либо будет построена, она будет полностью не связана с существующими дорожными сетями и, следовательно, совершенно бесполезна как часть транспортной инфраструктуры. «Совершенно нелепо», — смеется она.

Идея

Махачёвой была впервые представлена публике на выставке «Миф» 2015 года, организованной кураторским агентством Arts Territory в Центре современного искусства в Тбилиси и Europe House Georgia.Там он состоял из цифровых чертежей. В первую очередь, Махачева хотела задать вопросы о политике крупномасштабных инфраструктурных проектов с особым упором на проекты Советского Союза: «Когда одна страна завоевывает другую, первое, что она часто делает, это строит разные дороги, разные артерии как единое целое. способ осуществить политические изменения и господство », — сказала она мне. Но в работе также критиковалось то, как люди существуют в естественной среде и против нее. «Я путешествовал по ландшафтам Дагестана и думал, что это за агрессивный жест — оторвать кусок плоти от горы».Она также описывает это как « подразнить » — способ подшутить над « высоко перформативным обществом, когда дело доходит до мужественности », представляя идеальную дорогу, на которой можно воплотить в жизнь некоторые заправленные бензином фантазии во время вождения, но при этом сделать это полностью недоступен.

Таус Махачева, КАД , 2018, смешанная техника, размеры варьируются. Предоставлено: © Художник и рассказы проектов, Лондон

В рамках выставки Cosmoscow Махачева представила макет предполагаемой дороги, установленный на постаменте в самом центре площадки: 30-килограммовая модель горы, сделанная из доломита, осадочной карбонатной породы, с вырезанным кольцом в форме дороги. вокруг верхней половины.«Сплошной арт-объект, арт-ярмарка» — так Махачева описывает произведение, созданное в сотрудничестве со скульптором Алексеем Селивановым и каменщиком Сергеем Соловьевым. Тем не менее, несмотря на контекст ярмарки, этот объект не продается: любой желающий завладеть скульптурой из доломита должен подписать договор, имеющий обязательную юридическую силу в соответствии с законодательством Российской Федерации. Контракт обязывает их построить автомагистраль вокруг указанной горы, пика Махнот, недалеко от села Большой Гоцатль (координаты: 42.5247222 °, 46.8905556 °). Контракт, законодательная информация и географические данные были выставлены вместе с предварительным геологическим исследованием и оценкой стоимости (130 миллионов рублей, около 1,5 миллиона фунтов стерлингов) в витринах со стеклянной крышкой, примыкающих к модели из доломита. Сегодня КАД более реальна и далека от реальности, чем когда-либо.

Таус Махачева, Tightrope , 2015, HD-видео. Создан при поддержке Программы меценатов художников Cosmoscow. Предоставлено: © Художник и рассказы проектов, Лондон

КАД расширяет ряд давно существующих направлений в работе Махачёвой.В ее фильме « Канат » (2015), показанном на Венецианской биеннале 2017 года, был показан канатоходец, несущий 61 экземпляр работы из коллекции Дагестанского музея изобразительных искусств через обрывистый Кавказский овраг. Другие работы также помещают человека в драматические пейзажи Дагестана: в Rekhen (2009) мужчина в традиционной дубленке спотыкается среди отары овец на высоких заснеженных равнинах; в Endeavour (2010) Махачева сама толкается в большой неподвижный камень в течение девяти бесполезных минут; и в Gamsutl (2012) мужчина-танцор затмевается руинами горной деревни, когда он принимает тщательно поставленные позы.

Другие работы демонстрируют ироничный и мягко-сатирический подход Махачёвой к самому миру искусства. Например, фильм « Baida » (2017) состоит из художественной документации о перформансе, которого никогда не было. Написанная художником и писателем Тимом Этчеллсом, работа была показана в Интернете во время Венецианской биеннале в 2017 году и выставлена в Палермо на Manifesta 12 в этом году. Спектакль якобы повествует о жизни и смерти рыбаков в Каспийском море; В фильме персонажи, которые пытаются и не могут увидеть работу, являются узнаваемыми представителями мира искусства, включая чрезмерно серьезного англичанина и коллекционера, который шутит о том, что «всю ночь не спал, думая об антропоцене».

Кольцевая дорога построена на этой ласковой насмешке, но больше внимания уделяется механизмам, чем людям. Махачева говорит о ненадежности многих из тех, кто вовлечен в мир искусства, включая художников и галереи: «все сводится к тому, как делать работу, как находить финансирование, как вы мечтаете и что это значит». Художница описывает этот аспект проект как «сопротивление рынку».Несмотря на то, что проект Ring Road был создан при финансовой поддержке художественной ярмарки, его нельзя купить или продать; это просто странный договор обмена ».

Поскольку работы пересекают разные контексты, запутывая вопросы географической специфики с вопросами, касающимися странной безместности международного искусства, центральные мотивы Махачёвой остаются в основном неизменными: «Для меня искусство — это пространство полной свободы. Искусство никогда не бывает заявлением; это вопрос, открытый выбор для зрителя или любого, кто хочет провести время за работой.’

В творчестве Махачёвой часто (хотя и не всегда) говорится о географической специфике Кавказа с его драматическими пейзажами и неприятной историей. В то же время Махачева все больше выдвигает на первый план статус работы как произведения искусства, существующего только в явно не имеющем места контексте галереи, художественной ярмарки или биеннале. Таким образом, она работает в запутанных отношениях со структурами власти и денег, которые работают как прямая критика кольцевой дороги .Таким образом, стратегия Махачёвой состоит в том, чтобы вовлечь свою собственную работу — и часто ее аудиторию — в головокружительную двойную связь: ее искусство ставит под сомнение наши отношения с осязаемым миром гор и историй, людей и политики, но также ставит под сомнение собственную способность задавать такие вопросы . Подрывая себя, ее работа становится более мощной. Махачева делает это не с мучительной тревогой, а с юмором и редкой ловкостью прикосновений.

Таус Махачева — художница из Махачкалы и Москвы, Россия.В 2018 году она показывала работы на Manifesta 12, Палермо, Италия, Ливерпульской биеннале и Рижской биеннале современного искусства. Ее работы можно будет увидеть в Mimosa House в Лондоне (до 15 декабря), а ее персональная выставка в нарративных проектах в Лондоне продлится до 3 ноября. Канат в настоящее время выставлен в Красноярском музейном центре в Красноярке, Россия. В 2018 году Махачева вошла в шорт-лист премии Future Generation Art Prize Фонда Пинчука.

ArtAsiaPacific: Taus Makhacheva

В трехминутном видео Таус Махачёвой Walk (2010) зубчатый утес зигзагообразно пересекает кадр, образуя линию перспективы.Три точки разделяют границы между охристой землей и ярко-синим небом, и фигура в черном появляется в поле зрения, идя устойчивым шагом, рассекая пейзаж пополам. Эта же темная фигура присутствует в другой работе, Endeavour (2010), которая была снята в тот же день. В этом произведении тело исполнителя бросается на валун, который веками навис над дагестанским селом Цада. Это романтическая, экзистенциалистская работа, исполненная с точностью художником, пристально следящим за своей родной страной и изменениями, которые произошли в ней за последнее десятилетие.

Тем не менее, помимо буквальных взлетов и падений Дагестана — его гор, плато и трещин — экзамены Махачёвой также обращают внимание на саму структуру кавказского общества. В обеих вышеупомянутых работах она использует композиционный троп, издавна ассоциирующийся с Кавказским регионом — одинокую фигуру в горах, олицетворяющую сосуществование человечества с силами природы. Но, несмотря на то, что большая часть ее работ сосредоточена на пейзаже, Махачева объясняет, что ее видео больше намекают на то, «как мы больше не относимся к ландшафту».В этом и заключается тонкое волнение Махачёвой. Как художник, чьи намерения — осветить то, что мы часто упускаем из виду, ее цель — раскрыть исторические, культурные и, прежде всего, личные слои, которые составляют мир вокруг нее.

То, что дедушкой Махачёвой был Расул Гамзатов, самый известный поэт Дагестана и сын Гамзата Цадасы, выдающегося советского аварского поэта, неизбежно повлияло на ее творчество. Кроме того, в ее практику входит двойная российско-дагестанская идентичность и западное образование.Махачева окончила Goldsmiths College со степенью бакалавра изящных искусств в 2007 году и училась в Московском институте современного искусства в 2009 году. Недавно она получила степень магистра в Королевском колледже искусств в Лондоне. Этот фон, несомненно, вдохновил на подход, который пытается примирить современное с ностальгическим, местное с глобальным. «У меня есть романтическое представление о том, что мне нужно работать со своим контекстом, географическим или культурным», — признается она.

О своих предках она отмечает: «У них была юмористическая критика повседневной жизни, и именно так они помогали обществу измениться и, возможно, взглянуть на себя.Затем она добавляет: «Надеюсь, я делаю то же самое, но в другой среде». На самом деле Махачева разделяет это чувство юмора и критичности, о чем свидетельствует ее видео-перформанс A Space of Celebration (2009), в котором фигура, одетая как «гигантская деконструированная салфетка» (по словам Махачёвой), входит на банкет. холл, выскакивая из-за стульев и из-за столов, и катаясь по полу, как черепаха, опрокинувшаяся на спину. В этом произведении художник мягко исследует, как общественные ритуалы превращаются в странные и любопытные зрелища.

Тем не менее, несмотря на критику, в творчестве Махачёвой есть ощутимая теплота, в которой упоминается знаменитая книга прозы ее деда « Мой Дагестан » (1968). Творчество Махачёвой — любовное письмо к её культурным корням. «Тема, над которой я работаю, я в основном определяю как Дагестан», — говорит она. «Я воплощаю то место, откуда я родом». Это иллюстрируется, в частности, в одной видеоработе, Ковер (2006), в которой Махачева закутывается в традиционный дагестанский ковер, буквально сливаясь с тканью своего окружения.

В таком воплощении Махачева воплощает противоречие между традицией и прогрессом. В фильме Rekhen (2009), снятом между горными деревнями Цада и Ахалчи, фигура идет по равнине в традиционной дубленке , называемой тимуг , которую традиционно носят пастухи. Форма сгорбленная; он волочится, пока не рухнет среди стада овец. Это метафора, показывающая влияние современности на местную культуру и еще раз подчеркивающая разрыв между прошлым и настоящим, разыгрываемым на фоне ландшафта.Но выделение таких разрывов никогда не является выводом: большая часть практики Махачёвой заключается в восстановлении разорванных, забытых или упущенных из виду ссылок.

Разговор с Таус Махачёвой — ARTnews.com

«Прекрасный мир, где ты?» — громоздкая и неоднозначная тема десятой Ливерпульской биеннале, которая открылась 14 июля и продлится до 28 октября. Она взята из стихотворения Фридриха Шиллера 1788 года «Боги Греции . »Поэма Шиллера, которую он написал в то время, когда Европа была в потрясении и призрак революции навис над Францией, передает как чувство траура по утраченному порядку, так и надежду на будущее.Кураторы считают, что его мнение сегодня снова актуально.

Большинство из сорока участвующих художников решили сосредоточиться на идее исчезновения, заложенной в теме. Аббас Ахаван из Торонто, например, создал монументальную скульптуру « Вариаций призрака » (2017), смоделированную по образцу когтей Ламассу, крылатого льва-божества с человеческой головой, изображенного на древних ассирийских скульптурах, некоторые из которых были уничтожен ИГИЛ.

Русская художница Таус Махачева, однако, придерживается более поэтического подхода.Посетители ее иммерсивной инсталляции Подпись Sculptural Facial — цена входа — двадцать пять фунтов, требуется предварительное бронирование — откидываются на громоздкую белую гипсовую мебель, созданную Александром Кутувым, во время процедуры косметолога. Я упоминал, что косметолог также будет рассказывать истории по сценарию, используя методы ASMR? (Для тех, кто не знаком с ASMR, это явление, при котором практикующие вызывают состояние повышенного эйфорического спокойствия в своей преимущественно онлайн-аудитории, используя такие стимулы, как шепот, чтобы вызвать ощущение покалывания, которое распространяется по коже головы или другим частям тела.)

Spa-as-art вряд ли может показаться эффективным ответом на геополитические потрясения. И если ваша первая реакция на проект — скептицизм, как и я, — упоминание прецедентов в области эстетики отношений, таких как еда Риркрита Тиравании, не принесет большого утешения. Однако в проекте Махачёвой есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Во-первых, ее спа-центр установлен в Blackburne House, местном учреждении с давними традициями предоставления образования и поддержки женщинам, многие из которых происходят из неблагополучных семей.Ее выбор места говорит о том, что она хочет, чтобы работа была укрепляющей или укрепляющей.

Махачева, родившаяся в Москве, обучалась в Голдсмит-колледже и Королевском колледже искусств, где она получила степень магистра фотографии в 2013 году. Она привлекла международное внимание благодаря многослойным видео и инсталляциям, основанным на перформансах, которые в основном сосредоточены на истории. и культура Дагестана, субъекта федерации России, расположенного в горах Кавказа. (Дед Махачёвой Расул Гамзатов — самый знаменитый поэт Дагестана.)

В видео Gamsutl (2012), например, фигура, снятая на камеру издалека, кажется, сливается с руинами древнего аварского горного поселения в Дагестане, когда он попеременно принимает позы с картин Франца Рубо девятнадцатого века. Кавказская война и исполняет Танец командира колхозной бригады , танцевальный номер советской эпохи.

Махачева также представляет свое завораживающее видео 2015 года Tightrope на Ливерпульской биеннале.Фильм следует по тревожной траектории канатоходца, несущего 61 экземпляр шедевра из Дагестанского музея изобразительных искусств им. П.С. Гамзатовой между двумя скалистыми гребнями каньона . В более поздних работах она сместила свое внимание с Дагестана, чтобы обратиться к особенностям мира искусства и природе творчества.

Махачева разговаривала со мной по скайпу из Москвы. Мы обсудили ее спа-проект и то, как он связан с ее более широкой практикой, среди прочего.

ELIZABETH FULLERTON Как возникла Signature Sculptural Facial ?

ТАУС МАХАЧЕВА Я хотела создать произведение, предлагающее разные виды опыта. Спа носит физический характер, так как косметолог работает с вашим телом. И это визуально, потому что вы попадаете в пространство, наполненное скульптурными фрагментами. Это еще и повествование: косметолог рассказывает вам истории по сценарию.

Есть еще и поэтический подтекст.Когда я разговаривал с реставраторами, я понял, насколько процесс ухода за лицом похож на восстановление скульптуры или картины. После заполнения трещин в скульптуре консерватор наносит защитный слой, аналогично тому, как косметолог использует увлажняющие средства. Я начал думать о посетителях курорта как о произведениях искусства, нуждающихся в ремонте.

FULLERTON Как история Blackburne House влияет на ваш проект?

МАХАЧЕВА Блэкберн Хаус, бывшая школа для девочек, была заброшена в 1986 году.Когда он был вновь открыт в 1992 году, скульптура, которая выглядела как классическая греческая копия, была найдена разбитой на полу. Мы смоделировали нашу спа-мебель на основе того, как, по нашему мнению, выглядели бы разрушенные части, если бы их увеличили.

FULLERTON Как ваше сотрудничество с Kutuvoi повлияло на Signature Sculptural Facial?

МАХАЧЕВА Скульптурные элементы были его идеей. Сначала мы говорили о создании мебели из скульптур, смоделированных на основе нескольких частей человеческого тела — ног, рук, туловища — но это казалось слишком буквальным.Вместо этого он предложил использовать осколки классической головы, вроде той, из которой люди учатся рисовать. Это также относится к тому, как преподают красоту и как о ней думают; в конце концов, классическая скульптура проинформировала нас о том, что такое красота.

FULLERTON Не могли бы вы рассказать о косметических продуктах, которые были специально разработаны для этой установки московской компанией 22 | 11 Cosmetics? Какова была ваша роль в этой части проекта?

МАХАЧЕВА Я хотела, чтобы была связь между сырьем для косметики и материалами, которые обычно используются для изготовления скульптур.Посетителей спа сначала обрабатывают очищающим средством из глины. На следующем этапе лечения используется тоник, пропитанный золотыми и серебряными эссенциями — теми же металлами, которые использовались в раннехристианских скульптурах. Затем косметолог наносит скраб из различных каменных частиц, ссылаясь на функцию шлифовальной машины для скульптур. Затем следует нанесение массажного масла, содержащего разные породы дерева. Затем наслоение гипсовой маски. На последнем этапе процесса косметолог использует увлажняющее средство «Ready to Paint Moisturizer», которое содержит эссенцию хлопка и льна (метафора холста), а также льняное масло, из которого сделана масляная краска.Мы также делаем коробку из всех этих продуктов, которые будут доступны для покупки.

FULLERTON Пока посетители «ремонтируются», их расслабление будет улучшено за счет использования ASMR. Что привлекло вас к этой практике?

МАХАЧЕВА Я была очарована онлайн-видео АСМР. Я размышлял о современной близости в цифровую эпоху. ASMR — очень странный симулированный опыт, потому что видео адресованы вам лично, хотя на самом деле они предназначены для массового потребления . В одном видео, которое я видел, художник ASMR делает вид, что вы были в лесу; тогда она ведет себя так, как будто она смотрит на твои царапины, кормит тебя супом и заботится о тебе. Я был очарован этим. Для Венецианской биеннале я сделал видео в стиле ASMR, на котором я гладил свой 25-терабайтный жесткий диск.

FULLERTON Что влечет за собой сценарий косметолога?

МАХАЧЕВА Сценарий, написанный [сценаристом телевизионной драмы] Дэвидом Макдермоттом, включает рассказы о произведениях искусства, исчезнувших на протяжении всей истории, таких как скульптура Рэйчел Уайтрид Дом (1993), которая была снесена местным советом через одиннадцать недель после этого. был установлен в Боу, Восточный Лондон, и картина Фриды Кало Раненый стол (1940), утраченная в 1955 году.Часть повествования касается неврологического феномена, называемого зеркальной синестезией, при котором вы чувствуете боль, когда видите, что кто-то страдает. Некоторые люди испытывают такое же сочувствие к объектам: поэтому, если вы увидите поврежденное произведение искусства, вы можете пораниться. Видео ASMR о проводимой процедуре также будет показано в пространстве.

FULLERTON Существует общий интеллектуальный снобизм по поводу поверхностности косметических процедур. Тем не менее, существует также линия феминистской мысли, которая отвергает социальное давление, оказываемое на женщин, чтобы они соответствовали общепринятым стандартам красоты.

МАХАЧЕВА Когда он работал над сценарием, мы с Дэвидом много говорили о распространенных заблуждениях косметологов и о том, почему знания, полученные людьми, работающими с телом, часто обесцениваются. Его сценарий противостоит этой тенденции, наделяя характер косметолога сложностью и интеллектом.

Тем не менее, я думаю, что есть разница между косметической процедурой для лица, которая является терапевтической процедурой, и накладными ресницами и уколами ботокса.Моя работа не столько о привлекательности, сколько об искусстве, ремонте или сохранении. С помощью этой статьи — и моей работы в целом — я также пытаюсь замедлить людей. Даже Ганс Ульрих Обрист прошел курс лечения, и я думаю о нем как о человеке, который никогда не останавливается.

FULLERTON Ваши работы часто привлекают людей, которые обладают опытом, выходящим за рамки искусства, например, косметолога и канатоходца. Есть ли здесь этическая проблема?

МАХАЧЕВА Хороший вопрос.Мне очень нравится привносить в современное искусство опыт из разных областей. Для этой работы я изучил несколько видов массажа лица, чтобы лучше понять хореографию процедуры ухода за лицом. Люди, с которыми я работаю, всегда получают деньги и получают зарплату. Доходы от продажи билетов от этого проекта пойдут на оплату исполнителей и дополнительный персонал службы безопасности на площадке.

FULLERTON Недавние проекты, такие как Signature Sculptural Facial , похоже, знаменуют отход от вашей предыдущей работы, связанной с вашим культурным наследием.

МАХАЧЕВА Я считаю, что многие мои работы эстетически соблазнительны. Этот соблазняет вас обещанием расслабить. В других работах соблазнительность есть, но в ином смысле. Уничтожение искусства — еще одна линия, объединяющая мою практику. Живут произведения искусства в коллективной памяти или в их разрушенных фрагментах?

FULLERTON В Tightrope заложено напряжение между смертью и выживанием — канатоходца, его ремесла и картин.

МАХАЧЕВА Расул [Абакаров, канатоходец] считал, что существует параллель между риском, связанным с произведениями искусства, которые он нес, и его мастерством, на которое сегодня гораздо меньше спроса, чем в советское время. Он происходит из пяти поколений фуникулеров. Он научит этому ремеслу своего сына, который может продолжать его, а может и не продолжать.

Сначала мы собирались стрелять с веревкой безопасности. Но Расул отказался. Напряжение было высоким.

FULLERTON Вам, вероятно, потребовалось много времени на расслабление ASMR после этого.

МАХАЧЕВА Именно так. Теперь я думаю о спа, никаких опасностей для жизни! Я просто хочу ласкать и шептать.

Таус Махачева, Супер Таус и Общество наблюдения за супергероями: прочные черные ботинки — Объявления

Открытие: 8 июля, 18:00, из-за мер по сдерживанию Короны, открытие будет в другом формате, чем обычно. Пожалуйста, проинформируйте себя заранее на нашей домашней странице

Edith-Russ-Haus for Media Art
Katharinenstraße 23
D-26121 Ольденбург
Германия

www.edith-russ-haus.de
Facebook / Instagram

Edith-Russ-Haus for Media Art рада представить Sturdy Black Shoes, всеобъемлющую выставку практик Таус Махачёва, Super Taus и Superhero Sighting Society , которая откроется 8 июля 2020 года.

Название выставки: Крепкие черные туфли , относится к стойкости Супер Таус, альтер-эго супергероя Махачёвой — или наоборот, как некоторые могут сказать.Эти туфли — часть костюма горной деревни Super Taus и отсылка к упорству и решимости преодолевать препятствия, с которыми она сталкивается, живя в Дагестане, в кавказском регионе России, тем самым воплощая героизм в повседневной жизни.

Таус Махачева — художница из России, проживает в Москве. Ее практика отражает повседневные ритуалы, неожиданные встречи культур и традиций, а также примеры необычного в повседневной жизни с игривым и юмористическим подтекстом.Работая с такими медиа, как инсталляция, фотография, видео и перформанс, ее проекты в основном носят совместный характер. В каждой работе она пытается развить и найти способы поделиться историями и идеями с помощью множества голосов и контекстов. Работы на выставке: Tightrope (2015), На благо пирамид в области культурного образования, укрепления национального самосознания и формирования моральных и этических ориентиров (2015) и Gamsutl (2012) были реализованы в тесном сотрудничестве с канатоходцем в пятом поколении Расулом Абакаровым, хореографом Анной Абалихиной, танцором Усупом Омаровым, педагогом циркового искусства Еленой Львовой и многими другими.

Практика жизнеутверждения

Super Taus представлена на выставке с видеодокументацией и многоканальной видеопрезентацией Untitled 2 (2016), которая началась с повторного открытия забытой истории двух музейщиков в музее Дагестана — Мария Коркмасова и Хамисат Абдулаева, которые предотвратили кражу картины Александра Родченко в 1990-х годах. Вспоминая историю этих двух женщин, невидимые работники искусства превращаются в музеологических героев, поскольку Super Taus пытается еще больше вписать их героический поступок в более крупный историко-художественный рассказ.С 2016 года Супер Таус переносит свои статуи из отдаленных мест в отдаленные места, пока не найдет для них лучший дом.

В центре выставки находится инициатива Superhero Sighting Society (2019), задуманная в сотрудничестве с куратором Сабихом Ахмедом. Общество было задумано с учетом таких вопросов, как: как мы можем заново изобрести идею супергероя и стремление к сверхъестественным силам, которые он воплощает, для нужд сегодняшнего дня? Аккаунты супергероев, собранные Superhero Sighting Society , поступают со всех уголков мира на нескольких языках и имеют радикально иной подход к своей миссии.Делясь их историями, Общество раскрывает необходимость и важность маленьких поступков в повседневной жизни, раскрывая сверхъестественное в обычном и иногда просто изображая сострадание. Слушая рассказы о супергероях, написанные и исследованные Джессикой Саксби, делопроизводителем Общества, слушатель имеет возможность не просто путешествовать по разным мирам, в которых обитают эти герои, но и наблюдать превращение беспомощности в жизнеутверждающий словарь.

Кажущиеся простыми метафоры Махачёвой содержат запутанную паутину культурных и исторических ссылок, паутину, которая разворачивается слой за слоем в процессе восприятия её творчества.Искать истории приглушенным шепотом и ориентироваться в непрозрачных реалиях — вот ключ к методологии Таус Махачёвой, которая лежит в основе этой выставки.

Название этой выставки взято из эссе Узмы З. Ризви «Натянутый сыщик: Об искусстве Таус Махачевой» (2020).

Superhero Sighting Society было заказано Фондом KADIST, Париж

При поддержке повествовательных проектов, Лондон.

Письмо из Баку | Журнал Apollo

Баку становится сюрпризом, когда вы прибываете поездом.В течение нескольких часов вы видите только голую землю, усеянную странными пилонами или кивающими ослами. Пейзаж кажется бесконечно пластичным, как песочница какого-то неуправляемого гиганта. Затем внезапно на горизонте начинают вырастать стеклянные башни множества невероятных форм. Это действительно Баку или мираж в пустыне?

Даже местные не верят своим глазам. На набережной развевается огромный национальный флаг размером с два теннисных корта. Как вы понимаете, это одна из наиболее заметных черт города.«Таксист сказал мне, что флаг на самом деле был проекцией или цифровой имитацией», — рассказывает мне по Skype художница Таус Махачева. «Это мифотворчество так характерно для Кавказа».

Пустыня под Баку, 2019. Фото: автор

Махачева родилась в Москве и ведет свое происхождение от Дагестана, российской федеративной республики, которая граничит с Азербайджаном на севере. Большая часть ее работ, включая перформанс, видео и инсталляцию, посвящена болезненным вопросам идентичности на постсоветском Кавказе, к которым часто подходят через призму юмора.В фильме «Канат » (2015), который принес Махачёвой международную известность на Венецианской биеннале в 2017 году, канатоходец пересекает овраг, неся произведения из Дагестанского музея изобразительных искусств. Неудивительно, что художница, столь очарованная ненадежностью и иллюзией, вновь посетила цирковое искусство на своей выставке «Чаривари» в Центре современного искусства Ярат в Баку (12 июля — 29 сентября).

«Чаривари» расположен в огромном выставочном пространстве Ярата, бывшем советском военно-морском здании с видом на Каспийское море.Это кажется уместным, так как якобы выставка, название которой относится к завершающей ансамблевой постановке циркового номера, посвящена советскому цирку. В Советском Союзе цирк считался видом искусства пролетариата. Повествовательная рутина служила идеологическим целям, прославляя космическую программу или прославляя героев войны. В международных гастролях Московский государственный цирк соперничал с балетом Большого театра как инструмент мягкой силы. Цирки в региональных столицах, таких как Баку или Ташкент, выполняли и другую функцию: они служили способом выражения с помощью костюмов, танцев и песен одобренных государством версий многих национальных идентичностей, которые принадлежали Советскому Союзу.И все же это было «очень странно», — говорит Махачева. «С одной стороны, он был создан для утверждения политической идеологии; с другой стороны, она давала немного больше свободы, чем другие формы искусства ». В отличие, скажем, от живописи соцреализма, которая должна была выражать ясное дидактическое послание, искусное дурачество на арене цирка открыло пространство для иронии и подрывной деятельности. Редко в советской культуре.

Вид инсталляции «Таус Махачева: Чаривари» в Центре современного искусства Ярат, Баку, 2019.Фото: Пэт Вербрюгген; Предоставлено художником и Yarat

Но «Чаривари» заботится о настоящем и будущем не меньше, чем о прошлом. На выставке доминирует монументальная скульптурная инсталляция, изображающая пустую цирковую арену в натуральную величину: «смесь ископаемого и мечты», — говорит Махачева. Скелетные конструкции из красного кованого железа возвышаются на возвышении. Некоторые — лестницы, обручи, страховочная сетка — напоминают знакомые социальные метафоры. Другие более абстрактны: скопление фигуративных форм может быть человеческой пирамидой, нарисованной Малевичем.Башня из качающихся цилиндров вызывает смелую геометрию конструктивизма, но также, возможно, одно из самых безумных творений звездного архитектора, заполняющих сегодня городской пейзаж Баку. В стороне стоит набор пустых костюмов, фантастических или невозможных для ношения. Костюм из битых осколков зеркала отражает зрителя на тысячу частей.

Выставка оживлена серией монологов писателя Александра Снегирева, которые звучат из динамиков на стене (исполняются актерами на русском языке, но доступны на английском через наушники).Сначала нас на спектакль приглашает инспектор манежа. Затем все становится мрачно-сатирическим. Есть история о «синтетических цирковых медведях», которым нужно «хорошее обращение и сильная плеть». Есть лошади, которые едят друг друга, матери, рожающие на опилках, — гимн питательным качествам масла. (Возможно, это не так уж и абсурдно: в меню моего отеля стейк «с его обычными лубрикантами». В Баку масло просачивается во все.) «Говоря языком, я считаю, что это самая безумная и самая преступная работа, которую я когда-либо готово », — говорит Махачева.

Кадр из документального фильма Национальный цирк (1967). Предоставлено Красногорским киноархивом

В последние годы правительство Азербайджана направило свои нефтяные доходы на реконструкцию Баку для проведения международных спектаклей. Евровидение, Европейские игры, финал Лиги Европы: тему нетрудно определить. Закидывая достаточно хлеба в подобные зрелища, режим надеется убедить мир в том, что Азербайджан вышел из постсоветской куколки как современная европейская нация.Но даже кратковременный визит показывает всю бессмысленность этой уловки. Оба дня я нахожусь в Баку, движение в центре города останавливается на длительный срок, чтобы освободить место для президентского кортежа. Мемориальная доска в Музее ковра восхваляет «великого лидера, господина Ильхама Алиева». В службе безопасности аэропорта мою сумку отодвинули в сторону, потому что в ней лежат книги.

Тогда было бы легко списать Yarat как еще один инструмент в азербайджанской кампании мягкой силы. Основатель Yarat, художница Аида Махмудова, является племянницей президента, а здание, которое Ярат называет своим домом, было подарено правительством в 2015 году.В то время как искусство, несомненно, можно использовать в качестве пиара, галерея современного искусства не похожа на гран-при или футбольный матч. Он задает вопросы, провоцирует, приглашает к размышлениям и дискуссиям. Как и в советском цирке, это пространство, где смысл течет по течению захватывающим и непредсказуемым образом. В Азербайджане, где не было современного искусства, о котором можно было бы говорить до запуска Yarat в 2011 году, это кажется ценным.