Из Голливуда в тяжелый люкс: Как сестры Олсен основали модную империю The Row

Америка, 1999 год. На экраны только вышла комедия “Паспорт в Париж”, а в универмагах Walmart появилась коллекция одежды для девочек 4-14 лет, созданная сестрами Олсен. Примерно так звучит предыстория бренда The Row.

Абсолютный минимализм и порой до неприличия дорогие кашемировые свитера сделали бренд одним из самых востребованных в индустрии. The Row восполняет нехватку Celine времен Фиби Файло, приравнивается к Hermes за отсутствие рекламы и к Victoria Beckham за путь в моду из шоу-бизнеса.

The Row, каким мы его знаем, — это идеальный крой, простота и нейтральные оттенки. “Это о комфорте и сексуальности, маскулинности и женственности. Дело в балансе”, — объясняют сестры Олсен в одном из своих редких интервью.

Последние 13 лет Мэри-Кейт и Эшли Олсен занимались одеждой и почти не выходили в свет. “Мы просто хотим создавать и продавать одежду. Мы сами выбрали такой путь: не быть в центре внимания и делать то, что говорит само за себя”, — рассказывают они.

История бренда началась в 2006 году, когда сестры еще учились в колледже. По словам Эшли, они хотели создать простую белую футболку правильного кроя и из качественных материалов, которой во времена велюровых костюмов и увлечения бриллиантами очень не хватало. “Тогда на рынке не было брендов, которые делали бы простые и качественные вещи, способные дополнить дизайнерскую одежду”, — рассказала она. Эшли изучала архитектуру, вдохновлялась творениями Фрэнка Ллойда-Райта и Ле Корбюзье, воплощая их идеи в коллекциях бренда. The Row назван в честь улицы Сэвил Роу в Лондоне, известной пошивом мужских костюмов, — отсюда любовь к идеальному крою и маскулинным силуэтам.

В 2007 году сестры Олсен основали более демократичный бренд Elizabeth and James, названный в честь их младших брата и сестры. “Нам нравится говорить, что Elizabeth and James — это новая роскошь, — говорит Мэри-Кейт. — Идея в том, чтобы создавать стильные вещи из качественных материалов и правильного покроя за меньшие деньги”. 

Популярность в начале нулевых не помогла сестрам в развитии бренда. В далеком 2006 году The Row воспринимали как очередную попытку актрис заработать на своем имени. Тогда никто и подумать не мог, что сестер Олсен будут приравнивать к Фиби Файло и Жиль Зандер, а вовсе не к Линдси Лохан и Хилари Дафф.

На Неделю моды в Нью-Йорке они пришли только спустя 10 лет после основания бренда, показывая скромные презентации, — без друзей из Голливуда, ярких шоу и какой-либо огласки. Ничего, чем так активно пользуются сегодняшние инфлюэнсеры и знаменитости.

“Только некоторые люди знали, что мы делаем The Row. Мы не работали с прессой. Мы долгое время были в индустрии брендинга, так что нашей основной идеей была: “Если продукт хороший, значит, он будет хорошо продаваться”, — рассказали они. И он действительно хорошо продается. Со времен основания в The Row появилась линейка аксессуаров с сумками, обувью и украшениями, а начиная с 2018 года — мужская одежда. Американский совет дизайнеров CFDA трижды назвал сестер Олсен лучшими дизайнерами года.

Увлечение модой, которое переросло в большую империю минимализма, было неизбежным. “Всю жизнь нас окружали образованные и красивые люди, — говорят они. — Это было частью нашего воспитания”. Сестры Олсен появились на экране еще до того, как научились говорить. Съемочная площадка в свое время стала лучшей школой дизайна, а подготовка к светским выходам заменила любые курсы кройки и шитья. “В течение 15 лет мы были по крайней мере на двух примерках в неделю”, — рассказывают сестры. — Мы брали одежду для взрослых и уменьшали в размерах, меняя пропорции. Мы с самого юного возраста понимали важность кроя и правильной посадки”. Может, именно поэтому Мэри-Кейт и Эшли не боятся оверсайза, объемных свитеров и широких брюк, а на ивентах появляются только в сдержанных платьях в пол.

Сегодня The Row стал синонимом минимализма и новой роскоши. Сестры Олсен отказались от славы, карьеры в кино и лишних деталей, показывая всему миру, как из актрис можно переквалифицироваться в уважаемых дизайнеров.

 

Читайте также: Какие бренды подойдут тем, кто любил Céline времен Фиби Файло

Читайте также: Сестры Олсен впервые за долгое время появились на публике

История бренда The Row – одежда от сестер Мэри-Кейт и Эшли Олсен

Имена сестер Мэри-Кейт и Эшли Олсен до сих пор у большинства ассоциируются с двумя юными близняшками, которые играли главные роли в семейных комедиях. Многие до сих пор удивляются: куда пропали столь талантливые актрисы? На самом деле они не пропали, а нашли себя в другой сфере: сестры основали модный бренд The Row и не раз были признаны лучшими дизайнерами года.

Как создавался бренд

В 1999 году в магазинах появилась коллекция одежды для девочек от 4 до 14 лет – и это была первая «проба пера» Олсен. Об их любви к одежде, к тому, как они самостоятельно перекраивали вещи, известно уже давно. Постепенно из простого увлечения это переросло в нечто большее.

История сестер как дизайнеров началась в 2006 году. Они заметили пустующую нишу – миру не хватало простых базовых вещей, который дополняли бы люксовую одежду. Например, белых футболок из качественных материалов.

Они начали работу, и в 2007 году появился бренд Elizabeth and James. Он был назван в честь брата и сестры. Сестры назвали его «новой роскошью», однако должного успеха он не имел. Общественность постоянно говорила, что Олсен выпустили коллекцию, чтобы раскрутить свое имя и вернуться к актерской карьере.

И тогда Мэри-Кейт и Эшли начали работу заново. Elizabeth and James по-прежнему существуют, но именно The Row стал главным детищем сестер. На этот раз они работали над брендом тайно, без огласки публике. Олсен решили для себя, что если их работа будет достаточно хорошей, то ее и так станут покупать. Они хотели узнать: купят ли качественную вещь, если на ней не будет логотипа бренда с громким именем?

Первой вещью, вышедшей как The Row, стала простая белая футболка. Как говорят Мэри-Кейт и Эшли, это была та самая футболка, которую они сами никак не могли найти: универсальная и качественная – идеальная. У марки даже не было своего лого. Футболку отличала только тонкая золотая цепочка, сделанная вручную.

Сначала первые вещи были представлены всего в одном бутике Лос-Анджелеса. Затем Barneys – сеть магазинов купила целую партию товара. Так начался строиться бренд: медленно, шаг за шагом, своими руками.

Сестры Олсен честно говорят, что вдохновлялись работами знаменитых художников: Дали, Пикассо, Шагала и других. Даже сейчас в инстаграмме бренда помимо кадров с подиума можно увидеть различные работы – источники вдохновения.

The Row – красота минимализма

Название бренду дано в часть улицы Сэвил Роу в Лондоне, где издавна шьют мужские костюмы. Оно выбрано не случайно: Эшли и Мэри-Кейт хотели воплотить в своей работе идеальный крой, простой строгий силуэт, которые характерны для мужских образов. Они не идут за трендами, а придерживаются эстетики минимализма. Пиджаки «с мужского плеча», прямые однотонные пальто, водолазки, широкие брюки – все это выпускает The Row.

Олсен начали с коллекции одежды, но постепенно стали выпускать обувь, украшения и сумки. С 2018 года – еще и мужскую одежды. В Лос-Анджелесе был открыт фирменный магазин The Row. За свою работу сестры трижды были удостоены звания лучших дизайнеров года.

Сейчас бренд можно узнать по простоте, нейтральным оттенкам и комфорту. Он пытается найти идеальный баланс между удобством мужской одежды и красотой женской.

Сами же сестры Олсен редко выходят в свет. В интервью они признаются, что сами выбрали такой путь, и для них работа над брендом гораздо важнее публичной жизни. Они тратят на него большую часть времени и развивают The Row.

Двое из ларца: джетсеттеры Эшли и Мэри-Кейт Олсен | Vogue Ukraine

Минимализм по максимальной цене. Джетсеттеры Эшли и Мэри-Кейт Олсен шьют для своих, и очень успешно.

На Мэри-Кейт и Эшли: жакеты из шелкового атласа, The Row

Ветреным нью-йоркским утром в 11:29 в студии Крейга Макдина раздается звонок. Вместо того чтобы опоздать, как принято в модных кругах, Мэри-Кейт и Эшли Олсен пришли на съемку загодя. У обеих в руках по гигантской сумке из экзотической кожи. Миниатюрные фигурки утопают в многослойных черных одеяниях. «Мы профессионалы и ведем себя соответственно, – говорят сестры-близнецы. – Мы же работаем с девяти месяцев».

Самодисциплина приносит плоды: сестер уважают коллеги по модному бизнесу и обожает армия поклонников во всем мире. Fashion-университетами Олсен можно назвать разве что костюмерные «Полного дома» и «Двоих в своем роде» – американских сериалов, сделавших их звездами в детстве. Тем не менее с дизайнерами сети магазинов Walmart сестры в 12 лет запустили собственную линию одежды, а спустя время им удалось построить настоящую fashion-империю. Ее украшение – марки The Row и Elizabeth and James.

«Теперь мы выбираем другой путь – избегать внимания; пусть наши коллекции говорят сами за себя»

The Row – нетривиальный бренд. И не только потому, что возглавляют его две молодые женщины, каждый выход которых на кофе отслеживают папарацци. The Row избегает внимания прессы и никогда не проводит рекламных кампаний, а в этом сезоне даже отказался от показа новой коллекции, ограничившись скромной презентацией в нью-йоркской студии, где была представлена дюжина рейлов с исключительно красивыми вещами.

Сестры Олсен и сами крайне редко соглашаются на интервью. «Мы это уже проходили, мы с этого начинали, – вздыхает Мэри-Кейт. – И теперь выбираем другой путь – избегать внимания; пусть наши коллекции говорят сами за себя». Несмотря на многолетнее знакомство с фотографом Крейгом Макдином и сотню фотосессий за плечами, Эшли и Мэри-Кейт и сегодня волнуются перед объективом, а после съемок любезно просят отказаться от публикации портрета в пользу фото их соединенных рук.

Шерстяной блейзер, туника из шифона, все – The Row

The Row – одежда для женщин, предпочитающих сдержанную элегантность, игру пропорций и дорогие материалы кричащей, усеянной лейблами роскоши. История бренда началась в 2006 году, когда сестры во время учебы в Нью-Йоркском университете решили создать идеальную белую футболку. Имени и лого у бренда не было, единственным отличительным знаком стала золотая цепочка ручной работы, украсившая горловину футболки. «Мы хотели выяснить, будут ли покупать вещь из качественной ткани, превосходно сделанную по хорошим лекалам, но без логотипа и торговой марки, – объясняют сестры. – Оказалось, да».

Первым клиентом Олсен стал бутик в Лос-Анджелесе. «На деньги, вырученные с одной проданной футболки, мы шили две новые, – улыбается Мэри-Кейт. – А потом Barneys купил партию, и мы снова вложились в производство, привезли коллекцию в Париж, наняли продавца… Так шаг за шагом и строился бренд». Но индустрия привыкла скептически относиться к звездам-дизайнерам. «Вначале было очень трудно, – вспоминает Эшли. – Да и потом тоже. Но мы не принимали и не принимаем это близко к сердцу. Главное – чтобы наша коллекция продавалась».

Шерстяное пальто, туника из шифона, шерстяные брюки, кожаные мюли, все – The Row

Сестрам точно не о чем волноваться: продажи растут с каждым днем – все благодаря покупательницам, готовым выложить 8 000 долларов за кашемировое пальто. Деньги для клиентов The Row не проблема. Во время посещения лос-анджелесского бутика марки я спросила, куда делись все тапочки с норковой опушкой. Как оказалось, одна дама купила 15 пар для гостей на званый ужин (и это при стоимости 1 450 долларов за пару). Натали Кингхэм, директор по закупкам в Matchesfashion.com, где последняя коллекция бренда представлена почти целиком, утверждает, что стоимость моделей на спрос не влияет и что клиентура бренда отличается особой лояльностью.

«Если хотите, чтобы все было сделано идеально и красиво, готовьтесь много работать. Ничто не дается легко»

Причина успеха сестер на дизайнерском поприще в том, что они сами живут в мире больших денег и прекрасно его понимают. В свое время они стали самыми юными self-made миллионерами в истории Америки; Мэри-Кейт вышла замуж за французского финансиста Оливье Саркози, а свой личный стиль сестры создали из сочетания богемной беззаботности с искусной небрежностью, которая по карману только самым богатым. Кроме того, они лично знакомы с большинством своих самых щедрых клиентов: на начальных этапах развития бренда сестры устраивали дружеские приемы для ретейлеров, чтобы лучше узнать рынок.

Хлопковая сорочка, шерстяное платье, все – The Row

«Считаю, нам очень повезло выстроить близкие отношения с покупательницами. Они действительно диктуют направление для каждого нового сезона, – уверяет Мэри-Кейт. – Работая над коллекцией, мы создаем вещи под конкретных клиентов. Мы понимаем, из чего складывается их повседневная жизнь, как и куда они путешествуют…» – «…что им нужно в определенное время года, – подхватывает Эшли, – на какие мероприятия они собираются и кто входит в их ближайшее окружение».

«Мы создаем вещи под конкретных клиентов. Мы понимаем, из чего складывается их повседневная жизнь, как и куда они путешествуют»

Именно поэтому The Row предлагает одежду на все случаи жизни – от минималистичных деловых костюмов (недавно представленная мужская линейка завоевала равное количество поклонников среди мужчин и женщин) до вечерних нарядов из тяжелого шелка микадо или эфемерной органзы. Обувь и кожаные аксессуары не уступают одежде в изысканности: огромные сумки из кожи крокодила или страуса, крохотные клатчи с отделкой из полированного каучука с 3D-принтом, армейские ботинки из искусственно состаренного атласа и те самые норковые тапочки. Олсен не считаются с трендами – скорее, сами задают их последние несколько сезонов.

Шелковая блуза, хлопковая сорочка, шелковая юбка, все – The Row

Со стороны строгие силуэты и сдержанная палитра коллекций The Row могут показаться слишком уж аскетичными, но телу эти наряды дарят особое удовольствие. «Мы любим ткани – все в конечном итоге сводится к ощущениям», – утверждают Эшли и Мэри-Кейт. Их одежда окутывает тело невесомым облаком, подчеркивает достоинства фигуры, и каждый стежок, каждая застежка выверены с научной точностью.

Британский бутик, открытие которого запланировано на лето, станет третьим по счету после магазинов в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. По сути, это возвращение к истокам, поскольку своим названием бренд обязан святая святых портновского искусства – улице Сэвил-роу. Каждый из магазинов The Row обладает собственной атмосферой, но объединяет их эклектичная элегантность интерьеров, оформленных сестрами.

«Разместив коллекцию в магазине в Dover Street Market на фоне скульптуры или мебели Жана Пруве, The Row таким образом демонстрирует ценности и эстетику сестер Олсен с точки зрения не только моды, но и дизайна в целом», – объясняет Дикон Боуден, вице-президент Dover Street Market (The Row с большим успехом представлен в пяти магазинах сети по всему миру).

Шифоновая туника, брюки из шерсти и шелка, кожаные мюли, все – The Row

«Нам нравится заниматься кураторской работой, открывать новые и находить винтажные арт-объекты», – рассказывает Эшли. «Лондонский магазин будет совершенно непохож на другие, сохраняя при этом дух The Row», – продолжает Мэри-Кейт. Сестры надеются, что бутик поможет приобщить лондонскую элиту к их философии, а творческая энергия столицы станет частью их нового дома и марки в целом. «В Лондоне все еще живо мастерство и истинные ценности – многие мастера выбрали этот город своим домом», – рассуждает Мэри-Кейт. «И потрясающее арт-сообщество, – восклицает Эшли. – А музыка! Здесь такая замечательная музыка!»

Интервью с сестрами Олсен вызывает странные ощущения: несмотря на огромную популярность и отсутствие аккаунтов в «Инстаграме» (что лишь прибавляет им загадочности), они производят впечатление обычных молодых женщин. Что по-настоящему поражает, так это их неуемная энергия. Им нет нужды работать, но, тем не менее, они трудятся по шесть дней в неделю. Сестры лично подбирают ассортимент для каждого бутика и принимают живейшее участие в жизнедеятельности марки, вникая буквально во все – от выбора тканей до разработки интернет-магазина.

Шерстяное пальто, кожаные мюли, все – The Row

В наше время безумного темпа жизни и скороспелых предприятий скрупулезность и тщательное планирование выгодно отличают бизнес Олсен на общем фоне. «Мы взвалили на себя серьезную ношу, – говорит Мэри-Кейт. – Но нам очень повезло, что у нас такие близкие отношения и мы готовы помогать друг другу. Сложно представить, как это создавалось бы в одиночку». На вопрос, зачем им такая ноша, они отвечают в унисон: «Это наш выбор». «Если хотите, чтобы все было сделано идеально и красиво, готовьтесь много работать, – добавляет Мэри-Кейт. – Ничто не дается легко. Нас так воспитали. И мы верим, что добиться чего-то можно только трудом».

Фото: Yoshiyuki Matsumura

Стиль: Jonathan Huguet

Прически: Tetsuya Yamaka

Макияж: Miguel Lledo

Реквизит: Chloe Daley

Производство: Roxanne Doucet @Quadria Management, Melissa Collett @Quadria Management

Ассистент стилиста: Alexandra Assil

Ассистент фотографа: Victor Chen

Кастинг: Morgan Maher @Establishment

Модель: Léa Julian @The Society Management

Бренд The Row оказался в трудном финансовом положении

«, «articleBody»: «Минималистичный люксовый бренд The Row, основанный Эшли и Мэри-Кейт Олсен, столкнулся с финансовыми трудностями. Об этом сообщает WWD с ссылкой на собственные источники. По данным издания, марка оказалась в затруднительном положении задолго до вспышки коронавируса, однако глобальная пандемия лишь усугубила ее проблемы. Вследствие карантина компания значительно сократила свой штат (по некоторым данным — на 50%), а также может уменьшить или даже закрыть мужскую линию, запущенную в 2018 году.Среди причин, объясняющих проблемы The Row, WWD называет отсутствие собственных каналов онлайн-торговли, а также то, что одним из крупнейших поставщиков бренда является обанкротившийся универмаг Barneys New York. Судя по судебным документам, компания задолжала марке сестер Олсен 3,7 миллионов долларов.Кроме того, бренд обвиняют в расовом неравенстве внутри штата. По информации источника, в штаб-квартире компании нет ни одного темнокожего сотрудника и очень мало азиатских сотрудников. Посмотреть эту публикацию в Instagram Pre Fall 2020 CollectionПубликация от The Row (@therow) 21 Фев 2020 в 8:43 PSTВ ответ на просьбу прокомментировать свое финансовое положение The Row выпустил официальное заявление, отметив, что бренд активно работает над коллекциями Pre-Fall 2020 и Fall 2020, а также разрабатывает коллекцию Spring 2021 и готовится к расширению в 2021 году. Как и все ритейл-бренды, наша компания ответственно сократила свои издержки, чтобы справиться с тем, что, как мы все надеемся, является временным сбоем в работе цепи поставок из-за мировой пандемии, — сказано в заявлении. — The Row непоколебимо привержен и поддерживает разнообразие и инклюзивность на рабочем месте. Мы не собираемся комментировать другие неверные слухи о нашем бизнесе. Лишь скажем, что мы с оптимизмом смотрим в будущее The Row, в том числе нашей мужской линии, аксессуаров, онлайн-продаж и будущей прибыли.После частичной отмены карантина руководство бренда попросила 10-12 членов команды дизайнеров и разработчиков вернуться в офис, чтобы начать работу над новыми коллекциями. На данный момент Эшли занимает должность генерального директора, а Мэри-Кейт исполняет обязанности креативного директора марки. Несмотря на проблемы внутри компании, коллекции бренда продолжают почитаться в индустрии: The Row попал в число номинантов премии CFDA Awards 2020 » }

Станьте в ряд

Те, кто, как и я, ассоциировали Мэри-Кейт и Эшли Олсен исключительно с фильмом «Ловушка для родителей», будут удивлены, насколько многогранным может быть человек — и речь даже не в заезженной «талантливый человек талантлив во всем», с которой я не очень согласна, потому что ключ к успеху лежит в целеустремленности и дисциплине.

Сегодня мне хотелось бы обратить внимание на бренд, который, может, не все знают, однако модель, которую он в себе воплощает, может быть интересной для многих, особенно для тех, кто занят выбором ниши для работы в отечественном fashion. Речь пойдет о The Row — детище самых знаменитых близняшек Голливуда.

The Row был создан в 2006 г. (для справки: сестрам Олсен тогда было по двадцать) в рамках Dualstar Entertainment Group, компании, принадлежавшей близнецам с момента больших гонораров. Название появилось из-за знаменитой лондонской улицы Сэвиль-роу (Savile Row), известной благодаря концентрации дорогих портных. Началось у сестер все так, как обычно и начинаются fashion-истории — Эшли не могла найти себе идеальную футболку, поэтому решила создать футболку, которая бы потрясающе сидела на девушке вне зависимости от форм и параметров. Первая коллекция была очень маленькой (где-то мы уже это слышали) и состояла всего из семи элементов гардероба (в том числе и футболки, с которой все началось) — зато ее закупили в Barneys. На сегодняшний день The Row выпускают одежду, обувь, сумки и солнечные очки.

Бренд используют только натуральные ткани — кашемир, шелк, лен, хлопок, а также кожу, в том числе, экзотическую. Сразу приходит на ум их знаменитый рюкзак из аллигатора за 39000$, который, естественно, был sold out по всем локациям.

Один из столпов, на которые идеологически опирается The Row — поддержка национального сегмента производства элитной модной одежды. Поэтому все (за исключением нескольких моделей сумок, которые отшиваются в Италии), производится в США. В этом случае стоит помнить про достаточно высокие (особенно в сравнении) налоги и зарплаты, которые закладываются в себестоимость — те же Ralph Lauren и Michael Kors «грешат» активным использованием иностранных (скажем так — азиатских) производственных мощностей.

Прелесть The Row в том, что с первого (да и со второго, если честно) взгляда мало кто сможет идентифицировать, где именно вы купили ту или иную вещь. Есть два сценария касательно того, хорошо это или плохо. Основная часть покупателей luxury (сюда попадают как люди, не считающие затрат на гардероб в том числе, так и wannabe) сознательно выбирает все-самое-модное-в-этом-сезоне. Хоп! — и все покупают Chanel Boy, Valentino Rockstud, Saint Laurent Candy и Gianvito Rossi Plexi — ничего плохого, даже наоборот. Или что-то из сегодняшних Gucci или Prada — всегда наверняка нарядно, стопроцентное попадание, бинго. Другая категория покупателей не хочет заявлять во всеуслышание, что на них надето — а надето на них что-нибудь от Hermes, Victoria Beckham, Bottega Veneta, Celine, Loro Piana и дальше по списку. Так вот, The Row как раз и находится в этом списке — даже знаковое Saliana dress идентифицируют только те, кто немножко в теме.

Целевая аудитория The Row — люди, привыкшие к роскоши. Если человек только-только заработал на брендовую, например, сумку или же платье, он вряд ли пойдет в The Row, потому что хочется, чтобы #побогатому, а так бывает только в случае широкой узнаваемости модели. Плюс, конечно, The Row — это изначально история про базовый гардероб, а у нас принято говорить, что лучшие джинсы — в Zara, а майки — в Gap, то есть, приписывать массмаркету «базовость». Мне очень понравился пассаж Эшли Олсен в Los Angeles Times в 2013 г. касательно ниши, в которой работает The Row. Приблизительно это звучало так: «когда у человека есть безупречный жакет Chanel, ему нужна простая базовая футболка отличного качества, которая только подчеркнет красоту жакета. Эта футболка и есть The Row». Кому интересно, базовую футболку у них можно купить за 300$.

То, что демонстрирует The Row — это так называемая anonymous luxury — роскошь, не нуждающаяся в представлении.

Фишка в том, что в современных условиях в контексте модных брендов придумать и продать что-то яркое, с принтами или нашивками (вроде эмодзи, которыми мы постепенно заменяем алфавит) гораздо легче, чем работать с простыми линиями и однотонными тканями.

The Row — это современная смесь Hermes и Celine, более изящная, чем новомодные Vetements и более универсальная, чем Bottega Veneta. Хотя своих регалий им хватает и без сравнений с другими крокодилами — так, в 2012 г. (и в 2015 г.) Мэри-Кейт и Эшли выиграли престижную Womenswear Designer of the Year, которой награждает CFDA. А в 2014 г. CFDA дали им лучшего дизайнера аксессуаров (Accessories Designer of the Year). Что до номинаций, то CFDA номинировали сестер шесть (!) раз.

Когда пересматриваешь все коллекции бренда (а на Vogue Runway они начинаются с 2011 г.), ненароком понимаешь, что даже вещи из 2011 г. уместны сейчас и будут уместны еще столько, сколько они будут в состоянии служить.

Визитная карточка The Row — платья свободного кроя в пол, которые носятся исключительно с обувью на плоском ходу (хотя, пожалуй, весь The Row носится с обувью на плоском ходу — они больше про реальную жизнь, а не картинку).

В своих лукбуках Мэри-Кейт и Эшли снимают женщин разных возрастов. Сейчас этим никого не удивишь, но в 2014 г. они были в одном ряду с пионерами этого движения. А все потому, что покупательнице The Row (по мнению сестер) сорок-пятьдесят-шестьдесят лет. Пока дочки выбирают Dolce&Gabbana, мамы идут в благородный The Row.

К сожалению, по цифрам совсем мало информации. Знаю только, что в 2009 г. они наторговали на $10 млн. — это достаточно много для модного бренда, который не входит в империю а-ля LVMH или Kering.

Скептики и завистники часто ругают близняшек за то, что они — якобы — не являются основными дизайнерами. Особенно громко это получалось после того, как выяснилось, что Надеж Ване-Цибульски, ныне возглавляющая Hermes, занималась дизайном The Row с 2011 по 2015 гг. После ухода Надеж в бренде осталась старая команда, включая звездную молодую поросль из Parsons, а также Франческо Фуччи, работавшего раньше в Diane von Furstenberg и Calvin Klein и ныне занимающего должность head designer. Впрочем, кто кому мешает собрать команду талантливых профессионалов и делать свое дело действительно круто? Так же, как Карл Лагерфельд отвечает за Chanel до последней запонки (хотя понятно, что с коллекциями ему помогает штат дизайнеров — это нормально), сестры Олсен ответственны за все то, что выходит из The Row. И их задача состоит в том, чтобы из коллекции в коллекцию идея базового гардероба, который можно собрать у них, не исчезла. Это когда в ряд с белой футболкой и кашемировым свитером цвета camel внезапно затесывается мини в огромных малиновых пионах.

Чтобы окончательно охарактеризовать многогранность и талант Мэри-Кейт и Эшли, скажу, что The Row — не единственный их бренд. Кроме The Row близнецы, которым 13 июня исполнилось тридцать, делают еще более простой и понятный бренд Elizabeth and James, созданный в 2007 г. и названный в честь старшего брата и младшей сестры Мэри-Кейт и Эшли. Они говорят, что Elizabeth and James — это некий переход между современным и дизайнерским. Здесь речь уже не идет о базовом гардеробе, но, поверьте, они стоят того, чтобы быть замеченными. Тем не менее, в Elizabeth and James замечены многочисленные американские звезды, которые — будем надеяться — плохого не наденут.

Что до выводов, то сегодня они будут очень лаконичными. В очередной раз мы видим, как талантливые люди делают наш мир немножко красивее. Я думаю, что успех The Row (и сестер Олсен в частности) прежде всего состоит в правильности выбранной ниши и неуклонному следованию заранее выбранной дороге. Мне кажется, что с точки зрения использованных технологий, базовый гардероб — это очень сложно, потому что при отсутствии бантиков и стразиков правильность лекал (подходящих не только ангелам Victoria’s Secret) видна особенно ярко. И очень сложно спустя десять лет существования после всех отшитых тех-самых-брюк, той-самой-майки и такого-любимого-свитера находить силы и идеи создавать что-нибудь новое и интересное.

Куда интереснее «Ловушки для родителей», я считаю.

Фото: facebook.com/therow, vogue.com, facebook.com/elizandjames, net-a-porter.com.

Комментарии

The Row – Weekend – Коммерсантъ

В фэшн-дизайне нет ничего прогрессивней и современней, чем просто очень хорошо скроенная и сшитая одежда. Созданный сестрами Мери-Кейт и Эшли Олсен в 2009 году бренд тому подтверждение — у него нет провалов.

При общей стабильности нынешняя коллекция The Row не просто одна из наиболее удачных для бренда, но и одна из лучших в нынешнем сезоне. Сестры Олсен утверждают, что создали The Row в попытках найти идеальную белую футболку, но амбиции их с самого начала были выше, недаром название они позаимствовали у Сэвил-Роу, знаменитой лондонской улицы мужских портных. Хозяйки бренда называют его стиль «люксовой базой». Но десять лет успеха демонстрируют, что за пределы этой базы, в принципе, можно и не выходить — как всегда, основа решает все.

Кто бы ни отвечал за дизайн коллекций The Row, их стиль, конечно же, сложился благодаря тому, что у обеих сестер хороший и ярко выраженный вкус в одежде. Разный — Мэри-Кейт явно тяготеет к бохо, а Эшли обычно носит что-то унисекс. Но сходятся они в том, что важнее всего и универсальнее всего регулярно оказывается минимализм хорошего качества. Тот самый тейлоринг, ценность которого подтверждается временем, несмотря на принципиальные изменения в отношении к одежде. А у The Row к тому же безупречное качество работы закройщиков и портных и наилучшие материалы.

В этом сезоне в коллекции гибко-приталенные толстые жакеты, пальто и пиджаки, безразмерные пальто-халаты и просторный трикотаж, расклешенные юбки и брюки-трубы. Изобретательно придуманы и виртуозно исполнены прекрасные, якобы простые платья вроде бы квадратного кроя, но со встроенными вытачками от классического футляра. Очень изящна идея вздернутого широкого воротника-стойки, прикрывающего шею наподобие свободного шарфа. Все выглядит вызывающе просто и вызывающе дорого. Как всегда у The Row, материалы использованы только одноцветные, а цвета сложные, универсальные, удачные в любых сочетаниях. Но плотная вышивка бисером и бусами сложна, кружево на тюле расшито трехмерным, колышущимся при малейшем движении узором из наполненных воздухом нитяных колец. Овчинка и кожа, хлопок, кашемир и шелк одинаково прекрасны. И еще обувь, сделанная так, чтобы точно было удобно: ботинки на молнии спереди и плоские высокие тапки — совершенно в духе войлочных «прощай, молодость», но из прозрачного кружева.

Марина Прохорова

Бренд Мэри-Кейт и Эшли Олсен, The Row, может не пережить глобальный экономический кризис

The Row, минималистичный бренд основанный Мэри-Кейт и Эшли Олсен, переживает не лучшие времени и рассматривает возможность закрытия мужской линейки. По словам источников, финансовое положение бренда долгое время было неустойчивым, а текущий глобальный экономический кризис, вызванный коронавирусом, стал еще одним ударом по лейблу. Также бренд оказался вторым по величине должником магазина Barneys.

По сообщениям источников, после глобального локдауна, The Row значительно сократили штат на 50%. Эшли Олсен теперь исполняет обязанности генерального директора компании, а Мэри-Кейт выступает в качестве креативного директора.

В официальном заявлении для WWD, The Row рассказали, что занимаются активным производством осенней коллекции 2020, разрабатывают коллекцию SS’21 и работают над планами по расширению на 2021 год.

Как и все розничные бренды, компания ответственно сократила накладные расходы, чтобы решить проблему, которая, как мы все надеемся, приведет к временному нарушению цепочки поставок из-за глобальной пандемии, – говорится в заявлении. – The Row поддерживает разнообразие и инклюзивность нашей команды. Мы не собираемся комментировать слухи о проблемах нашего бизнеса. Единственное, что мы можем сказать, это то, что мы взволнованы будущим The Row, включая линию мужской одежды, аксессуаров, направление электронной коммерции и будущей прибыльностью бренда.

Но даже несмотря на то, что объем розничных продаж сторонних компаний продолжает снижаться в глобальном масштабе, The Row не предприняла серьезных шагов для развития своих собственных каналов электронной коммерции, которые некоторые источники указали в качестве одной из причин нынешних проблем.

Помимо финансовых трудностей, The Row также столкнулся с внутренними конфликтами, связанными с расовым неравенством. Согласно источнику, бренд не нанимает чернокожих профессионалов и имеет очень мало сотрудников азиатского происхождения. Источник сообщил, что азиатские сотрудники часто не получают повышение даже после нескольких лет работы в компании. The Row отказались от комментариев на эту тему.

Несмотря на финансовые проблемы The Row, Эшли и Мэри-Кейт продолжали щедро тратить деньги, даже установив меховую кровать в центре своего офиса. Этим летом Мэри-Кейт оказалась втянутой в громкий развод с Оливье Саркози, и, как сообщается, потратила 325 000 долларов на летнюю аренду дома в Хэмптонс на время локдауна.

---

Читайте также:
«Домашнее» видео Стефано Пилати: презентация новой коллекции Random Identities

Знакомство с Мэри-Кейт и Эшли Олсен: позади ряда

В штаб-квартире Dualstar на Западной Двадцать второй улице, где базируется The Row, сестры сидят за усыпанным образцами студийным столиком. Эшли закутана в овсяный свитер Marc Jacobs с таблетками, натянутый поверх старого черного комбинезона Moschino, и ржаво-красный шахтуш на шее. Мэри-Кейт шагала по январскому снегу в огромной мотоциклетной куртке из ребристой кожи и в нескольких черных слоях, а на голове у нее была неоновая гватемальская вязаная шляпа.Удивительно, как далеко вы должны смотреть на них, не говоря уже о том, сколько одежды они любят носить между собой.

Посмотрите коллекцию The Row’s Fall 2011 и прочтите обзор выставки.

Девочки смеются над своим низким ростом. Даже их 22-летняя младшая сестра, известная актриса Элизабет Олсен, которую они не могут дождаться, чтобы одеться в Канны, выше их роста. «Нам пришлось разделить высоту!» — шутит Мэри-Кейт. Они говорят, что всю свою жизнь они смотрели и уважали женщин больше, чем они сами.«Мы выросли со взрослыми, в окружении множества женщин с прекрасным стилем», — продолжает она. Одна из них — Джилл Коллаж, бывшая опекунша близнецов на съемочной площадке, высокая стройная женщина в черном брючном костюме из The Row, которая бродит по офису. Близнецы назначили Collage президентом Dualstar в январе 2010 года, чтобы контролировать все отделы и планирование. «Мы позаботились о том, чтобы их окружали по-настоящему заботливые женщины, — говорит Коллаж, — их тренер по актерскому мастерству, учителя, стилист, чтобы они не чувствовали давления.

Пришла новая предосенняя коллекция. Эшли протягивает простое мужское пальто песочного цвета и говорит: «Попробуйте это. Это кашемир и горностай ». Надеть его — это почти физический шок удовольствия. Крой тонкий, точный, формальный, но легкий и идеально смотрится пропорционально. Эшли основала The Row в 2006 году, стремясь создать роскошную простую белую футболку, которая подойдет многим женщинам — она ​​тщательно протестировала ее на всех формах и возрастах, от 20 до 60, пытаясь найти общие черты кроя и отношения.Тем не менее, Олсены столкнулись с циничной аудиторией розничных торговцев; Это подозрительно, учитывая дурную репутацию, присущую линиям знаменитостей, но сначала никто не верил, что девушки придумывают его. «Мы наняли выставочный зал и поговорили с покупателями», — вспоминает Эшли. «Люди рассказывают нам о ткани, где мы ее сделаем», — говорит Мэри-Кейт. «Первый сезон покупатели покупали, поэтому магазины вернулись. И снова нас пробурили ».

Щелкните здесь, чтобы увидеть коллекцию The Row’s Pre-Fall 2011.

Дело в том, что они были нацелены на тех самых людей, которые, скорее всего, избегают коллекций, связанных со знаменитостями, — на придирчивых женщин мира, которые покупают одежду только по существу. Вот почему они назвали его The Row — анонимное название, производное от Сэвил-Роу, родины британского портного. С тех пор, пока никто особо не следил (за исключением магазинов, которые не могут хранить свои аккуратные куртки с лестными рукавами до запястья или отличные белые блузки и хорошо скроенные брюки в наличии), коллекция росла, быстро наполняясь пробел для повседневной одежды американских женщин, к которому немногие другие молодые дизайнеры пытались приблизиться.«Это классика, ничего лишнего. Я живу в этом, — говорит Лорен Хаттон, которая подружилась после того, как стала моделью для лукбука лейбла. «Он красиво скроен в современном стиле. Он просто шикарно подходит. Знаешь, я уважаю их ». Они постоянно уделяют внимание тому, как выглядит одежда, и чем больше они улучшают качество, тем лучше она продается. Теперь они достигли того момента, когда The Row нанимает еще одного дизайнера, помощника и дизайнера сумок: это плотно и эффективно. Если The Row предлагает цены на уровне дизайнеров высшего эшелона (это так — и они растут, в том числе с добавлением меха и драгоценных шкур), то его отличает молодой американский прагматизм.Эшли одержима тем, чтобы вещи были универсальными и необязательными для многих женщин. «Каждый из представленных нами осенних образов был разработан с головы до ног, но потом мы подумали о том, как все должно быть разобрано на части».

И все же, как им удалось добиться этого без формального образования в области дизайна? «Справедливый вопрос, — отвечает Эшли, — но Dualstar начали, когда нам было шесть лет. И у нас была коллекция с Walmart в двенадцать, это был верхний уровень подросткового рынка. Это было до звездных дизайнеров.«И мы действительно это разрабатывали», — добавляет Мэри-Кейт. «Это были бы джинсы, немного богемные или с небольшим блейзером. Это было действительно модно ».

Девочки взяли под свой контроль компанию, основанную на их детских заработках на телевидении и кино, в свой восемнадцатый день рождения, когда они выкупили прежних владельцев, взяли перерыв в актерской игре и переехали в Нью-Йорк. Розничный объем продаж Dualstar в настоящее время составляет 1 миллиард долларов. Что могло дать им право на такую ​​корпоративную ответственность или даже заставить их захотеть этого?

Мэри-Кейт, эксперт по метанию потрясающей заглушки для разговоров, отвечает: «Что ж, на тот момент мы работали восемнадцать лет.

Такие милые блондинки и такие же бесконечно измеряемые в фотографиях папарацци и в колонках сплетен, как Олсены, вы быстро понимаете, насколько глупо думать о них как о изящных маленьких знаменитостях, случайно завязавших с одеждой. Сегодня Dualstar, которой принадлежит их бэк-каталог фильмов и телешоу, также управляет значительным модным бизнесом, стратегически распределенным по всем уровням рынка: The Row в сегменте роскоши, Элизабет и Джеймс в качестве более крупного современного сегмента и Olsenboye, по доступной цене для подростков, которая выходит на массовый рынок в партнерстве с JCPenney.

Близнецы были вовлечены в процесс принятия всех деловых и производственных решений с детства, — ручается Collage. Эшли преуспевала, впитывая деловые знания. «Мне нравились эти встречи!» она заявляет. «Мы работали с самыми умными людьми, учились у них». Если Малкольм Гладуэлл прав в отношении того, как дети, потратившие 10 000 часов на специализированные занятия, в более позднем возрасте становятся отстающими, то знания, которые она усвоила, фактически позволили ей получить степень магистра делового администрирования до шестнадцати лет.

Эшли часто считают финансовым мозгом, Мэри-Кейт — творческим человеком, хотя это гораздо сложнее. Иногда — вы видите это на фотографиях, где они стоят, соприкасаясь плечами, наполовину повернувшись внутрь друг к другу — они почти кажутся единым самозащитным организмом. «Некоторые из наших воспоминаний являются общими», — говорит Мэри-Кейт в какой-то момент. «Мы не знаем, что на самом деле с кем произошло. Одного из нас ужалила пчела, но мы не можем вспомнить, кто именно, потому что мы оба это почувствовали ».

Эта двойная творческая динамика была очевидна во время осенней встречи дизайнеров неделей ранее.Их поставщик тканей привез множество роскошных образцов кожи, шкуры и меха, которые они принялись гладить и различать. «Видишь ли, мы весь день занимаемся домашними питомцами!» — пошутила Мэри-Кейт. Эшли вытащила кусок блестящего шоколадного питона. «Я хочу сделать из них перчатки для вождения, с вытянутыми костяшками пальцев!» Она была взволнована тем, как они нашли специалиста по изготовлению перчаток из Лос-Анджелеса, Гаспара, история которого восходит к Европе девятнадцатого века. Они заботятся о традициях и происхождении, производя на местном уровне столько, сколько они могут, чтобы поддерживать занятость, но затем они объединят это с чисто женским мышлением двадцать первого века: у некоторых перчаток кончики пальцев сделаны из кожи, обработанной высокотехнологичными методами, так что при использовании сенсорного экрана снимать их не нужно.

На другом столе были задатки их следующего расширения бренда: сумки. «Я одержима брендингом», — сказала Эшли, поворачивая узкую прямоугольную латунную застежку, чтобы показать крошечный логотип, спрятанный на ее краю — завершающий элемент их в высшей степени гибкой, супер-роскошной линейки рюкзаков из крокодиловой и змеиной кожи, компьютерных сумок и клатчей. . Один дизайн, который варьируется от миниатюрных сумок на ремне до больших сумок, имеет два отделения, зажатых вместе, с текстурированной кожей с одной стороны и замшей с другой.Это называется Близнец.

Эшли взяла кусок козьей шкуры с леопардовым принтом. «Из этого получится отличное пальто», — размышляла она. Без всякой подсказки Мэри-Кейт встала и повернулась спиной, а Эшли накинула ее на нее. Спустя долю секунды Мэри-Кейт спонтанно приподняла его и собрала в шляпу. Результат во время Недели моды в Нью-Йорке: козий леопард стал открытием их осенней презентации, а шляпа стала самой большой шапкой сноубордиста из лисы, доведенной до предела остроумного повседневного шика.

Из этих двоих Эшли — «Смэшли», как ее иногда называет ее близнец, явно стремилась оставить актерскую игру позади. «Я так горжусь тем, что мы сделали. Мы заставляли детей улыбаться каждый день. Но мы сделали все, что могли ». Разве не было страшно остановиться? «Был страх, — признает Мэри-Кейт, переводя дыхание и вздыхая, — но также и выдох».

Спасение от преследований в Лос-Анджелесе также было большим облегчением. «Пресса здесь, в Нью-Йорке, уважает вас больше, — отмечает Эшли. «Когда мы получили лицензию, это было худшее в Лос-Анджелесе.Они пойдут за нами. Они знали, где мы живем. И вы не знаете, кто эти люди. Люди только что вышли из тюрьмы ». Быть молодым и преследовать взяли свое. «Мы параноики», — заявляет Мэри-Кейт, глядя в окно. Но разве это не паранойя, потому что происходит то, что вы воображаете? «Что ж, — отвечает она, — у нас нет возможности отличить».

Какими бы печальными и разрушительными ни были последствия детской славы (и, как публично задокументировано, бремя больше легло на Мэри-Кейт), нет тени на ту часть их детской карьеры, которая связана с одеждой.То, через что они прошли, чтобы подогнать свои крошечные оправы, напрямую связано с их взрослой работой в качестве директоров по дизайну: они глубоко знают, как работает крой. Гардеробные отделения Two of a Kind и So Little Time фактически были их школой кройки и шитья, три дня в неделю с девяти месяцев до восемнадцати.

«Это было так весело, потому что все было связано с одеждой и прическами», — вспоминает Мэри-Кейт. «Каждую серию приходилось менять по двенадцать раз. Там должно было быть пять или шесть вешалок с одеждой, и они вырезали их, чтобы они подошли нам — даже Шанель.«Мы были на 100 процентов вовлечены в установку оборудования, — говорит Эшли. «И в том возрасте, когда ты так без ума от того, как ты выглядишь, — добавляет Мэри-Кейт, — иногда было три или четыре примерки. Все наши воспоминания связаны со стрельбой ».

Несмотря на все эти переодевания, они все еще хотели играть с одеждой дома, как другие девушки? «Совершенно!» кричит Эшли. «Я все время рылся в своем туалете, собирая вещи вместе — это выглядело так, как будто в него ударил торнадо». «По-прежнему», — хором хвастают они, а затем препираются из-за свитера Селин, который Мэри-Кейт украла у Эшли.Значит, между их гардеробами есть разграничительная линия? «Хм», — говорит Смэшли. «Вот она, вот моя. И огромная куча «может быть».

В этой стопке есть удивительные вещи: они добавились к ней как раз на той неделе, когда Эшли сделала заказ на предосенний Balenciaga, а Мэри-Кейт выбрала куртку Chanel от кутюр «что-то вроде Мика Джаггера». Владение действительно хорошей одеждой также было частью их образования в истории моды. В бэк-офисе висит стеллаж, забитый частью их огромного запаса винтажной одежды.«Я не могла поверить в то, что они сделали, когда я в панике написала, что мне нечего надеть на прослушивание на Gatsby », — смеется актриса Кэри Маллиган (на роль Дейзи Бьюкенен для Баз Лурманн). «Я надеялась, что они пришлют мне кое-что из The Row, но потом прибыли эти огромные коробки — вся коллекция Эшли винтажных платьев тридцатых годов». Помимо того, что они часто носят свои вещи (и одалживают их друзьям), девушки изучают их в поисках вдохновения. Многослойные кружевные платья-комбинации и платье-туника с пайетками, которые они разработали для осени, являются результатом их криминального интереса к традиционной технике и способам ее модернизации сегодня.

Из того, что повлияло на их формирование, Мэри-Кейт подробно рассказывает о том, как одеваются окружающие их женщины. «У нас были свои наблюдения за изменением моды, когда она превратилась из восьмидесятых в платье-комбинацию и темную губу. Мы видели, как студенты возвращаются из колледжа в стиле гранж. А потом у Лори Лафлин [ Full House ] была вся эта великая Донна Каран ». Это было примерно во времена мужской одежды в тонкую полоску Gaultier. Тогда это поражает: одежда эпохи гранж по-прежнему является основой их образа сегодня — все, что они имеют в многослойных платьях, свитерах, пошиве одежды, постоянные эксперименты со свободной формой и видение возможностей перепрофилирования, масштабирования и несоответствия вещей. .Но Мэри-Кейт и Эшли Олсен родились в 1986 году, а гранж-коллекция Марка Джейкобса для Перри Эллиса вышла в 1992 году. Так это было, когда им было шесть? Они кивают, ничего не выражая.

Вы часто сталкиваетесь с таким потрясением вокруг Олсенов, но это, на самом деле, меньшее из того, насколько они удивительны, как оставшиеся в живых из детской славы, которые извлекли и повторно применили положительные моменты своего опыта, чтобы изобрести себя как высокоэффективные. Взрослые. Уровень критического одобрения, которого The Row достиг в этом году, — это, по их мнению, только порог того, чего они хотят достичь.На вопрос, как они видят свое будущее, ответ ошеломляющий. «Я хочу управлять студией», — задумчиво говорит Эшли. «Я, наверное, хотел бы управлять другими людьми по их брендам. Это мог быть художник. Молодой дизайнер. Это может быть уже существующий бренд ». Если бы это сказал кто-то другой 24-летнего возраста, вы бы списали это на сладкие детские сновидения. Но от пары с такими активами и деловой смекалкой? Через десять лет было бы неудивительно, если бы крохотные Эшли и Мэри-Кейт Олсен оказались двумя крупнейшими игроками в американской моде середины двадцать первого века.«Самое главное в нас, — говорит Мэри-Кейт, — в том, что мы мыслим масштабно. Огромный.» В конце концов, в 2021 году их будет всего 34.

The Row Brand History | Минималистичная и роскошная империя сестер Олсен

Знаменитые люди часто выпускают одежду: делают разовые именные линии для популярных брендов или решаются на долгосрочное сотрудничество. Но для того, чтобы создать собственный модный дом, выпускающий элитную одежду, такое встречается нечасто. The Row — это бренд сестер Олсен, который неоднократно попадал в различные списки модной одежды самых стильных брендов одежды.

Однако Олсены, никогда не проявлявшие интереса к продажам, и имя линии одежды Мэри Кейт и Эшли Олсен жестко контролируют логотип The Row и сумели ответственно масштабировать бренд без внешней поддержки. Но может наступить день, когда им понадобится внешняя поддержка для развития розничной торговли или косметики.

Что будет дальше с The Row, зависит от амбиций его основателей.

Сестры подчеркивают, что одежда The Row — это не массовый рынок. Линии одежды Olsen отличаются высочайшим качеством тканей, идеальной посадкой.Однако, увидев цены, о массовом рынке никто даже не подумает.

История «Рядка»

Идея бренда зародилась как личный проект в 2005 году, когда Эшли Олсен поставила перед собой задачу создать первую футболку. Но бренд одежды The Row родился в 2007 году. Вы знаете биографию близнецов Олсен? Мэри Кейт и Эшли тогда был всего 21 год. По замыслу сестер, будет сложно найти качественную основу для нарядов от кутюр.Она разработала его для многих женщин любого роста и возраста, пытаясь найти «сходство в фигуре и подходе к шитью».

Позже сестры создали коллекцию гардероба из семи предметов, в которую вошли футболка, пара хлопковых атласных леггинсов и платье-футболка из кашемировой шерсти. Barneys New York купил всю первую коллекцию.

Изначально сестры не хотели, чтобы их имена ассоциировались с модной линией Olsens, и предпочитали, чтобы одежда говорила сама за себя.Таким образом, они даже не брали интервью о моде The Row в течение первых трех лет после его создания.

В 2008 году Лорен Хаттон стала моделью для первого лукбука бренда. Она объяснила, что видела одежду, и она была замечательной, очень простой, минималистичной и сложной. Хаттон сопровождала бренд близнецов Olsen на ежегодной церемонии вручения награды Совета американских дизайнеров моды в 2012 году, когда они выиграли свою первую награду «Дизайнер женской одежды года».

Торговая марка «The Row»

Знаменитости любят Мэри Кейт и Эшли Олсен модный бренд The ​​Row.А сестры с самого начала говорили о том, во что бы они хотели одеть Мишель Обаму. Поскольку вся одежда бренда производится в Америке, почему бы и нет? Конечно, сбылась мечта молодых дизайнеров: тогда первая леди Америки по-настоящему полюбила их одежду.

Линия одежды близнецов Olsen отличается простотой, элегантностью и сдержанной чувственностью. Однако есть и немного бохо, которое так любит Мэри-Кейт, и почти мужская лаконичность, которую часто предпочитает Эшли.Однако каждая из сестер находит в своем бренде свое идеальное платье и свою изюминку.

В вещах The Row очень мало сиюминутных тенденций, иногда они даже выглядят скучно. Но это именно то, о чем говорят модные бренды Olsen twins: база, которая всегда будет актуальной.

Сотрудничество

Бренд известен множеством громких коллабораций в мире моды.

• В 2011 году компания The Row в сотрудничестве с TOMS Shoes выпустила ограниченную серию эксклюзивных моделей последней марки.
• В 2012 году магазины The Row объединились с Дэмиеном Херстом, чтобы создать линию роскошных рюкзаков. В коллекции был представлен фирменный рюкзак The Row из крокодиловой кожи от Hirst 12 различных дизайнов. Кстати, часть выручки от каждой продажи шла в ЮНИСЕФ.
• В 2015 году The Row совместно с Оливером Пиплсом создали коллекцию очков, в которую вошли как оптические оправы, так и солнцезащитные очки.
• В 2018 году The Row объединилась с Оливером Пиплсом в создании второй коллекции очков.
• В феврале 2018 года мужская одежда The Row объединилась с музеем Ногучи, чтобы продемонстрировать коллекцию Fall 2018 на Неделе моды в Нью-Йорке. Олсены заполнили свой выставочный зал скульптурами художника, а их модели гуляли среди них.
• В сентябре 2018 года близнецы The Row Olsen снова сотрудничали с музеем Ногучи для инсталляции на рынке Довер-стрит в Нью-Йорке. В инсталляцию вошли избранные изображения из коллекции бренда.

Кроме того, вы вряд ли об этом знаете, но модная линия Mary Kate and Ashley не только умело создает одежду, но и руководит трендами.

6 тенденций, которые создали сестры Олсен

Пить кофе в дороге

Редко можно было хоть раз встретить человека. А молодые девушки смотрели фотографии сестер Олсен и мечтали об аксессуаре, который не отпускали близнецы. Они стали одними из тех, кто создал культ Starbucks и научил их пить много кофе. Хотя до сих пор никто не знает, какой напиток они везли в этих бокалах.

Вьетнамки по городу

Возможно, уместным будет сочетание вьетнамок и модных роскошных сумочек в одном образе.Это шаг, на который когда-то могли пойти только сестры Олсен. Они всегда сочетали в себе, казалось бы, несовместимое.

Only Drive Black Cars

Девочки всегда любили большие аксессуары и большие машины. И это быстро стало модным трендом.

Носите узкие черные колготки

Очень узкие, очень черные, а иногда и очень рваные колготки — это тренд, который серия Osen Twins привнесла в моду. Мэри Кейт Олсен, чистая стоимость активов, особенно любила его.Именно благодаря ей стало модно выглядеть так, будто вы надеваете все, что лежало рядом с кроватью, а дырочки в колготках — это скорее преимущество, чем недостаток.

Выберите сверхбольшие сумки

«What’s Row Mary Kate and Ashley Sisters’ Bags »- это видео, которое когда-то собрало бы десятки миллионов просмотров на американском канале Vogue на YouTube. Что известно точно — они любят Биркина и любят носить с собой несколько сумок одновременно, а большими сумками полностью прячутся от назойливых фотографов.

Wear Maxi Length

Иногда сестры предпочитают прятаться за огромными солнцезащитными очками или прятаться в платьях и юбках макси. В них они появляются как в обычные будни в офисе The Row, так и на красной дорожке Met Gala.

Жизнь бренда сегодня

Знаете ли вы, что у The Row всего два магазина — один в Лос-Анджелесе и один в Нью-Йорке, а третий магазин в Лондоне скоро будет достроен. Эти места привлекают постоянный поток клиентов, знаменитостей и других модельеров.Тщательный, чистый дизайн и мебель середины века вдохновили других последовать аналогичному, хотя и менее совершенному подходу.

Сейчас бренд, помимо женской одежды, производит мужскую одежду, а также очки и сумки.

Помимо элитного дизайнера The Row есть молодежная линия Elisabeth & James.

На рынке, где все меньше и меньше независимых модных брендов с глобальным потенциалом, неудивительно, что крупные группы роскоши следят за показом мод The ​​Row.Мало того, что бренд недостаточно представлен на основных рынках, таких как Европа и Азия, он также медленно строит бизнес мужской одежды с долгосрочным потенциалом роста.

The Row, роскошный минималистский бренд, основанный Эшли и Мэри-Кейт Олсен, переживает финансовые трудности, увольнения и сокращение или закрытие своей недолговечной линии мужской одежды, согласно источникам.

Несмотря на многочисленные похвалы, репутация Олсенов как арбитров вкуса и побед и номинаций на премию CFDA, в том числе выпущенных на этой неделе на премию «Дизайнер женской одежды года» и «Дизайнер аксессуаров года», источники говорят, что финансы бренда уже давно нестабильны и что Текущий глобальный экономический кризис, вызванный коронавирусом, нанес еще один удар по этикету.

Когда к нам обратились за комментариями относительно своего бизнеса, The Row опубликовала заявление для WWD, в котором говорилось, что «активно производит коллекции до осени 2020 года и осенью 2020 года, разрабатывает весеннюю коллекцию 2021 года и работает над планами расширения на 2021 год и далее».

Но поскольку модная линия The Row столкнулась с финансовыми проблемами, источники говорят, что Эшли и Мэри-Кейт продолжали щедро тратить деньги — даже установили меховую кровать посреди своего офиса студии, на которой никто не сидел. Этим летом Мэри-Кейт была замешана в громком разводе с Оливье Саркози и, как сообщается, потратила 325000 долларов на летнюю аренду в Хэмптоне, чтобы укрыться во время карантина COVID-19 этим летом.С тех пор дизайнер был сфотографирован на работе возле штаб-квартиры The Row.

Мы считаем, что эта статья была полезна для вас, чтобы узнать разницу между двумя стилями, и теперь вы легко можете выбрать что-то для себя.

Модный бренд Мэри-Кейт и Эшли Олсен, The Row, видит проблемы — WWD

The Row, роскошный минималистский бренд, основанный Эшли и Мэри-Кейт Олсен, переживает финансовые трудности, увольнения и сокращение или закрытие коротких — живая линия мужской одежды, согласно источникам.

Несмотря на многочисленные похвалы, репутация Олсенов как арбитров вкуса и побед и номинаций на премию CFDA, в том числе выпущенных на этой неделе на премию «Дизайнер женской одежды года» и «Дизайнер аксессуаров года», источники говорят, что финансы бренда уже давно нестабильны и что Текущий глобальный экономический кризис, вызванный коронавирусом, нанес еще один удар по этикету.

Когда к нам обратились за комментариями относительно своего бизнеса, The Row опубликовала заявление для WWD, в котором говорилось, что «активно производит коллекции до осени 2020 года и осенью 2020 года, разрабатывает весеннюю коллекцию 2021 года и работает над планами расширения на 2021 год и далее.”

«Как и все розничные бренды, компания ответственно сократила накладные расходы, чтобы устранить то, что, как мы все надеемся, приведет к временному нарушению цепочки поставок из-за глобальной пандемии», — говорится в заявлении. «The Row неуклонно стремится к разнообразному и инклюзивному рабочему месту и поддерживает его. Мы не собираемся комментировать другие неточные слухи о нашем бизнесе, кроме как сказать, что мы взволнованы будущим The Row, включая линию мужской одежды, аксессуары, наш бизнес электронной коммерции и нашу будущую прибыльность.”

Согласно источникам, после глобальной изоляции от COVID-19 The Row значительно сократила штат сотрудников, сократив в одном аккаунте 50 процентов всех рабочих мест. Среди тех, кто, как утверждается, ушел, были со-дизайнеры женской одежды Джеймс Робинсон и Анна София Ховенер, а также основатель главного дизайнера мужской одежды Пол Хелберс, а также был ликвидирован целый ряд других должностей, занимающихся дизайном, продажами и разработками. Эти сокращения последовали за свержением президента Дэвида Шульте в октябре, который с тех пор подал закрытый иск против сестер, их лейбла и материнской компании Dualstar Entertainment.

Сокращение рабочих мест произошло вслед за банкротством Barneys New York в прошлом году — судебные документы показали, что The Row задолжали 3,7 миллиона долларов по непогашенным долгам. Barneys входил в число крупнейших оптовых счетов The Row, а бренд был вторым по величине должником магазина — даже опережая двух арендодателей ритейлера.

Но даже несмотря на то, что объем розничной торговли со стороны третьих лиц продолжает снижаться во всем мире, The Row не предприняла серьезных усилий для развития собственных каналов электронной коммерции, что некоторые источники указали как одну из причин нынешних проблем.

Некоторые говорят, что уход Хельберса, бывшего главного дизайнера Louis Vuitton и Maison Martin Margiela, знаменует собой конец эксперимента The Row с мужской одеждой, запуск которого был запланирован на август 2018 года по настоянию Шульте, согласно источнику. По их словам, эта концепция так и не была реализована, и в розничных продажах она была неэффективной. Helbers не ответили на запросы о комментариях.

Когда Нью-Йорк вступил в первую фазу открытия, от 10 до 12 членов команды дизайнеров и разработчиков The Row — группы, которая первоначально насчитывала около 30 человек — были отозваны обратно в офис, чтобы начать работу над новыми коллекциями.По словам одного из источников, среди тех, кому было отозвано, были собственные узоры лейбла.

Понятно, что после того, как команды отозвали, Эшли теперь является генеральным директором компании, а Мэри-Кейт — креативным директором.

Источник сообщил, что в какой-то момент выяснилось, что The Row перенесет свои операции в Милан, чтобы быть ближе к сайтам по разработке сумок и обуви — двум крупнейшим категориям лейбла — но, похоже, штаб-квартира бренда пока остается в Нью-Йорке. .Один источник сообщил, что давний поставщик кожи The Row испытывал некоторые проблемы с оплатой и недавно получил уведомление от бренда о прекращении их рабочих отношений.

Помимо финансовых трудностей, The Row также столкнулся с внутренними беспорядками, связанными с расовым неравенством, по словам источника, который отметил, что бренд не нанимает черных профессионалов в своей корпоративной штаб-квартире и имеет очень мало сотрудников азиатского происхождения. Источник сообщил, что азиатские сотрудники часто не допускались к продвижению и повышению даже после многих лет работы в компании.После недавнего раунда увольнений в компании источник не уверен, останутся ли в штате какие-либо цветные люди.

На просьбу подтвердить или опровергнуть детали, относящиеся к этой истории, и их точность, The Row отказался от дальнейших комментариев.

The Row уже давно известен своим тщательно продуманным и охраняемым имиджем — ярлыком, который избегает скидок, чтобы сохранить ауру эксклюзивности. Модные показы бренда посещаются тщательно подобранным списком модных фигур и организуются как изысканные, медитативные мероприятия.Инстаграм компании часто бывает загадочным, в нем размещаются фотографии минималистичных произведений искусства и архивные фотографии.

Учитывая все обстоятельства, вряд ли можно ожидать встретить дизайн The Row в дисконтных магазинах. Однако один хорошо осведомленный источник сказал, что в последние месяцы The Row ликвидировала значительное количество товаров по каналам по сниженным ценам, чтобы привлечь столь необходимый рывок наличных денег. У бренда по-прежнему есть два флагманских магазина, один в Нью-Йорке, а другой в Лос-Анджелесе, которые пользуются уважением за свой экологический подход к розничной торговле и изысканный ассортимент.Оба магазина в настоящее время открыты для покупок.

На протяжении всей истории лейбла The Row преуспела в производстве некоторых высокоприбыльных аксессуаров, таких как фирменная сумка Ascot — кусок шелка, связанный узлом в форме гамака, который продается по цене около 1000 долларов. Бренд также продает бархатную обувь для гондольеров Furlane, версии которой стоят около 20 долларов в магазинах Италии по розничной цене 550 долларов. В последнее время все больше этого продукта попало на прилавки в роскошных магазинах.

Но поскольку The Row столкнулся с финансовыми проблемами, источники говорят, что Эшли и Мэри-Кейт продолжали щедро тратить деньги — даже установили меховую кровать посреди своего кабинета в студии, на которой никто не сидел.Этим летом Мэри-Кейт была замешана в громком разводе с Оливье Саркози и, как сообщалось, потратила 325000 долларов на летнюю аренду в Хэмптоне, чтобы укрыться во время карантина COVID-19 этим летом. С тех пор дизайнер был сфотографирован на работе возле штаб-квартиры The Row.

Эта история обновлена.

Что заставляет этикетку тихой роскоши работать — Robert Burke Associates

МОДНЫЙ БИЗНЕС | ЛОРЕН ШЕРМАН

Saks Fifth Avenue Fashion-директор Рупал Патель вспоминает, как впервые увидела The Row: во время недели моды в квартире в центре Манхэттена, где сестры Эшли и Мэри-Кейт Олсен стояли у стойки с футболками и кожаными леггинсами. .Это была середина нулевых, когда Олсены все еще избавлялись от своих детских звездных образов и становились звездами стиля на страницах Us Weekly, которые отслеживали каждую их одежду.

В то время футболки, которые стоили более 200 долларов, были популярны из-за их высоких цен. (Это было за годы до того, как рынок раздулся до такой степени, что Balmain продала разорванную шею за 1 625 долларов.) В то время мало кто мог предположить, что в течение следующих 13 лет The Row превратит эти два предмета роскоши в основу большинства из них. успешный американский лейбл роскоши за одно поколение.«Их бренд стал глобальным, — сказал Патель.

В то время как американские бренды готовой одежды в значительной степени изо всех сил пытались конкурировать с богатыми европейскими группами предметов роскоши, The Row удалось построить крупный бизнес, став ключевым клиентом для многих розничных торговцев предметами роскоши и постепенно развивая свой собственный бизнес напрямую. каналы продаж для потребителей. При этом оставаясь независимым.

Бренд входит в десятку лучших женщин-исполнителей прет-а-порте Bergdorf Goodman, а зависимость Barneys New York от бренда стала очевидной, когда магазин в августе подал заявление о защите от банкротства: Barneys задолжал The Row 3 доллара.7 миллионов — больше, чем у любого другого лейбла, включая Celine, принадлежащую LVMH, которая была должна 2,7 миллиона долларов, и Saint Laurent, принадлежащая Kering, которая была должна 2,2 миллиона долларов.

The Row также более устойчив к уценкам, чем многие конкуренты. По данным Edited, платформы анализа данных розничной торговли, которая отслеживает запасы в Интернете, в настоящее время только 16 процентов ее продуктов доступны со скидкой, по сравнению с 50 процентами для этикеток, продаваемых ее поставщиками. Когда The Row действительно поступает в продажу, это часто случается только во втором раунде сезонных скидок, когда скидки редко превышают 50 процентов.

Строка тоже, кажется, растет. За последние три месяца его запасы в интернет-магазинах выросли на 9 процентов по сравнению с прошлым годом. Учитывая текущее распространение бренда — более 200 магазинов в 80 странах — в сочетании с ростом ключевых категорий, обеспечивающих прибыль, включая изделия из кожи, обувь и трикотаж, по оценкам рыночных источников, объем продаж The Row составляет от 100 до 200 миллионов долларов в год. (Представитель лейбла отклонил запросы на интервью с со-генеральными директорами Эшли Олсен, Мэри-Кейт Олсен и президентом Дэвидом Шульте, которые присоединились к нам в 2016 году.Компания не раскрывает данные о выручке.)

В то время как другие американские бренды того же поколения достигли аналогичных показателей продаж, они часто страдали от чрезмерного присутствия на оптовом рынке и чрезмерной зависимости от одного модного продукта-героя.

Итак, что заставляет The Row работать?

The Row — уважаемый бренд, пользующийся успехом у критиков на Неделе моды в Нью-Йорке. Но его бизнес-модель имеет больше общего с Брунелло Кучинелли и бывшими культовыми фаворитами, такими как Зоран и Эскандер, чем с большинством модных лейблов.Вместо того, чтобы полагаться на модные продукты для стимулирования роста, The Row строится на высококлассных товарах: удобных брюках из эластичного трикотажа понта, массивных кашемировых свитерах и сумках без логотипов, узнаваемых только посвященными.

«Волшебство кроется в деталях», — сказал президент Bergdorf Goodman Дарси Пеник. «Это качественный и сдержанный продукт, но всегда есть какой-то крючок».

У The Row тоже были модные хиты: мюли Coco с бантом спереди и сумка Ascot в стиле шарфа — это вещи It.Но его основное внимание уделяется переодеванию. А поскольку The Row управляется и самофинансируется Olsens, поклонники бренда не беспокоятся о том, что его имидж может кардинально измениться с приходом нового дизайнера через пять лет, что заставит их с большим желанием вкладывать средства в качественные вещи. .

Люди были настроены скептически, когда начинали, но они абсолютно противоположны дизайнерам знаменитостей.

«Это бренд, который собирают люди, — сказал Рон Фраш, консультант по розничной торговле и бывший руководитель Bergdorf Goodman and Saks Fifth Avenue.«Когда Селин пошла в другом направлении, она стала популярным брендом для женщин, которым нравился дух, созданный Фиби [Фило]».

The Row также очень дорогой, а это значит, что только избранные могут позволить себе покупать продукты, даже когда они поступают в продажу. Например, кожаный плащ на Net-a-Porter стоит 9 900 долларов. Кашемировое пальто стоит 8 990 долларов. Однако, в отличие от многих дизайнерских брендов, которые отталкивают женщин, не являющихся стройными по модели, своими ограниченными размерами и сложной посадкой, дизайн The Row подходит для более широкого круга типов телосложения, как по форме, так и по размеру.

«С самого начала они были чрезвычайно сосредоточены на том, как они представлены, как они спроектировали, кто был покупателем, и они действительно оставались верными этому видению», — сказал консультант по розничным продажам Роберт Берк. «Когда они начинали, люди были настроены скептически, но они абсолютно противоположны знаменитым дизайнерам».

Как и все остальное, Олсены осторожно подходили к выходу в прибыльные категории обуви и кожаных изделий, сначала продавая Маноло Бланик, а затем создавая свои собственные модели.По словам Пеника, в то время как многие независимые лейблы пытаются завоевать доверие потребителей, когда они выпускают сумки и обувь, The Row создала ассортимент продукции, который в Bergdorf Goodman стал «взрывным» ростом. Опять же, их тонкий дизайн не является модным, а это означает, что в конце каждого сезона меньше усилий, чтобы создать новый хит.

Поговорите с любым розничным продавцом или отраслевым аналитиком о The Row, и вы увидите несколько ключевых фраз: «молва», «поклонники культа», «тихая роскошь». Первая реклама бренда, размещенная в американском Vogue, была пустой, за исключением названия лейбла, написанного внизу полностью белого двухстраничного разворота.С годами скромные дизайнеры давали все меньше и меньше интервью, добавляя к их скрытому очарованию (и позволяя одежде говорить за себя). Те, кто носит The Row, чувствуют себя членами секретного клуба.

«Это интимно, — сказал Фраш. «Это для умных потребителей, которым не нужно хвастаться своими покупками».

В дополнение к привлекательности у The Row есть только два магазина — один в Лос-Анджелесе и один в Нью-Йорке, а третий магазин в Лондоне на подходе, — которые стали местами назначения, привлекая постоянный поток клиентов, знаменитостей и других. модельеры.Тщательный, чистый дизайн и мебель середины века вдохновили других последовать аналогичному, хотя и менее совершенному подходу.

На рынке с все меньшим и меньшим количеством независимых модных брендов с потенциалом глобального масштаба, неудивительно, что крупные группы роскоши смотрят The Row. Мало того, что бренд недостаточно представлен на основных рынках, таких как Европа и Азия, он также медленно строит бизнес мужской одежды с долгосрочным потенциалом роста. Такой конгломерат, как LVMH или Puig, мог бы легко вложить The Row в свои портфели.(Такой шаг может быть более сложным для Kering, учитывая, что клиентская база The Row, вероятно, частично совпадает с клиентской базой Bottega Veneta.)

Тем не менее, Olsens, которые никогда не проявляли никакого интереса к продажам, сохраняют жесткий контроль над The ​​Row и сумели ответственно масштабируйте бренд без внешней поддержки. (Попутно они также оптимизировали свой бизнес в целом, превратив современный лейбл Elizabeth and James в лицензионную сделку с Kohl’s.) Но может наступить день, когда им понадобится внешняя поддержка для расширения розничной торговли или красоты.

Дальнейшее развитие The Row зависит от амбиций его основателей.

Элитный и сдержанный: близнецы Олсен открывают магазин The Row в Лондоне

По пути в Лондон на встречу с Эшли и Мэри-Кейт Олсен — сестрами-близнецами-дизайнерами нью-йоркского модного лейбла The Row — я сижу рядом с женщиной, которая воплощает сдержанный и шикарный эстетический вид, для которого бренд известен. В лондонском аэропорту Хитроу пасмурное утро, и наш рейс, вылетавший из Майами, только что приземлился.Пассажир терпеливо ждет высадки. На ней дорогой черный свитер; на ее запястьях два поношенных браслета Cartier Love. Она открывает неприметную сумку из зернистой кожи, чтобы забрать свой паспорт. Слова «The Row» блестят тонким золотым шрифтом изнутри.

Сумка называется Margaux и стоит 3 025 фунтов стерлингов. Он олицетворяет сдержанный, но высококлассный роскошный стиль, который так полюбился The Row. Основанный в 2006 году бывшими детьми-актрисами (Эшли и Мэри-Кейт сейчас 33), магазин готовой одежды и аксессуаров The Row представлен 200 международными магазинами, включая Net-a-Porter, Harrods и Bergdorf Goodman.У них есть отдельные магазины в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. А на этой неделе они открывают бутик в лондонском районе Мэйфэр.

«Мы искали место в течение последних двух лет, — говорит Мэри-Кейт об их магазине, расположенном по адресу Карлос Плейс, 15. Близнецы договорились встретиться за четыре дня до его открытия. Кажется, что они чувствуют себя непринужденно — несмотря на шум работы техников и плотников — когда выходят на улицу, чтобы поздороваться. Оба одеты в несколько слоев темно-синего цвета, и оба одеты в непроницаемые темные солнцезащитные очки.Их миниатюрный рост и волосы цвета льна делают их, без сомнения, узнаваемыми; несколько прохожих останавливаются и, возможно, недоумевают, но близнецы не показывают, что заметили. Они вежливы и, что может удивить окружающий мир, они практичны. Показательный пример: они оба неоднократно извиняются за (на самом деле довольно минимальное) состояние строительства в помещении.

«Раньше это была картинная галерея, а до этого — банк», — говорит Эшли. По словам Мэри-Кейт, эта установка была «своего рода случайностью».«Но, хорошая авария. Мы осмотрели несколько других мест поблизости, но когда мы увидели это здание, мы спросили об этом риэлтора, и он сказал: «О, да, это тоже доступно!» »Олсены не столько заканчивают предложения друг друга, сколько столько же проработать точки другого.

The Row стал мировым лидером благодаря своему сдержанному, знающему и богатому стилю. Женщины и мужчины преследуют — и собирают — бренд за его строго сдержанные и безупречно произведенные товары. Olsens сохраняет неизменное признание критиков в модных кругах и продолжает собирать растущую международную клиентуру, которая, естественно, тяготеет к тишине The Row.Это недешево: кашемировая водолазка стоит 9 020 фунтов стерлингов; платье с хомутом из шерсти и шелка за 6 420 фунтов стерлингов — вышивка на нем занимает один месяц. Мужская рубашка-поло из хлопкового пике продается по цене 380 фунтов стерлингов. «Каждая ткань, которую мы используем, имеет самое высокое качество, которое только возможно», — говорит Мэри-Кейт. Женская одежда производится преимущественно в районе Гармент Нью-Йорка, а некоторые изделия кустарного промысла производятся на международном уровне. Мужская одежда производится в Японии, Европе и США.

Курорт Row SS20

Близнецы основали линию с идеей усовершенствовать главный элемент гардероба — белую футболку — на дизайнерском уровне.Их нынешние футболки выполнены из винтажного крепа и стоят 205 фунтов стерлингов. Ранний рюкзак из крокодиловой кожи получил широкую известность благодаря своей пятизначной цене, но сегодня он все еще является частью коллекции; По мере того, как творчество The Row расширялось, у него появилось понимание и аппетит к супер-роскошным американским предметам гардероба. Изделия Olsens не модны и не стареют. Они имеют тенденцию оперировать палитрой неподвластных времени оттенков; нейтральные, серые, полуночные синие, белые и черные. Называйте их образы кустарными, монашескими или безмятежными — или, может быть, просто одними из лучших предметов гардероба, которые можно купить за деньги.

Это примечательная эволюция. В 2000-х близнецы были объектами пристального внимания папарацци, почитаемых за их общую склонность к роскошным образам, которые хочется просто выйти из дома: вспомните поношенные сумки Fendi или Hermès Birkin, шарфы с черепами Alexander McQueen, большие солнцезащитные очки, чашки Starbucks, Range Rovers. В Instagram есть даже фан-аккаунт, который документирует личную историю стиля сестер и содержит более 1500 постов. Но по мере того, как The Row начал расцветать, публичные образы Эшли и Мэри-Кейт становились все более личными.Они мало что делают, продвигая The Row через знаменитостей, предпочитая, чтобы одежда и аксессуары стояли сами по себе.

Мэри-Кейт и Эшли сфотографировались в своем новом лондонском магазине

Оглядываясь назад, можно сказать, что отчасти это связано с их подходом к розничной торговле. «Они создали этот уникальный мир моды, стиля, дизайна, искусства и многого другого, в котором мы все хотим жить», — говорит Сара Мунвс, недавно назначенный главным редактором журнала W Magazine. «В каком-то смысле это действительно золотой стандарт.«Чтобы заставить покупателей физически войти в магазин, в наши дни нужно получить что-то большее, чем просто сумка для покупок — даже если это что-то из истории Instagram или селфи.

В Лондоне близнецы работали с архитектором Аннабель Селлдорф, которая в настоящее время проектирует расширение музея Фрика в Нью-Йорке. Селдорф превратил 15 Carlos Place в место пересечения индустриального и более естественного и искусного. Он полон открытых, неподвижных пространств, но с нужной дозой привычной привычки.Деревянные элементы компенсируют серый и белый цвета; Затемненные металлические стеллажи контрастируют с молочным светом, льющимся через высокие окна с остеклением. «Есть тонкая грань в создании чего-то привлекательного в комнате, которая, по сути, представляет собой бетонный прямоугольник», — говорит Мэри-Кейт. «Искусство и ремесла, ар-деко и французская середина века — вот [выигрышный] баланс», — добавляет Эшли.

Прежде чем покупатель увидит какой-либо товар, он пройдет мимо белой стены с продолговатой световой инсталляцией под названием Elliptical Glass (2017) художника Джеймса Туррелла.Искусство, наряду с предметами дизайна и винтажной мебелью, аккуратно размещено на обоих этажах. Все это развешано и расставлено, чтобы служить музейным дополнением к одежде и аксессуарам. Партнерами галереи являются Galerie Jacques Lacoste, Galerie Patrick Seguin и Kayne Griffin Corcoran. Скомканная скульптура Джона Чемберлена из красного и серебряного металла прикреплена к широкой белой стене напротив входной двери. Мебель Шарлотт Перриан и Ле Корбюзье перемежается, в то время как лампа Тиффани мерцает в пристройке на нижнем этаже.Для бутика совместно с компанией L’Oeil du Vert был разработан индивидуальный аромат редкой разновидности сандалового дерева (со временем он будет доступен для покупки). Помимо основных коллекций The Row, есть и специализированные изделия, в том числе новинки ювелира Ana Khouri.

Интерьер The Row London

Только в этом году The Row представила собственную платформу электронной коммерции (в 2010 году они начали продажи через Интернет через избранных оптовых партнеров). Этот шаг позднего дня показывает, насколько органично близнецы стремятся продвигать свои идеи; Когда они решают попробовать что-то новое, они «развивают» концепцию до тех пор, пока они не будут готовы к работе на 100 процентов, — говорит Мэри-Кейт.Этот выбор чаще всего делается, когда наступает момент, в отличие от долгосрочной стратегии, которая возможна, потому что компания является частной, и Эшли и Мэри-Кейт полностью ее контролируют.

«Запуск [электронной торговли] был довольно трудным, — говорит Эшли. «Вы должны учитывать, когда продукт будет доступен, какая будет упаковка и так далее. Мы, вероятно, сделали около семи разных съемок », — добавляет она, улыбаясь, признавая, насколько скрупулезно они изобразили мир The Row в цифровом формате.

«Как ваша одежда переводится в Интернете — определенно непросто», — добавляет Мэри-Кейт. Для лейбла, основанного на тактильных тканях, таких как кашемир, кожа и высококачественные рубашки, двумерность цифровых продаж является сложной задачей.

Ряд AW19

Мужская одежда стала еще одним естественным дополнением к бренду. запущенный в 2018 году, сестры говорят, что он набирает обороты. «Мы начали с костюмирования, а на то, чтобы привлечь людей, требуется много времени, — говорит Эшли. «Мы многому научились у мужской одежды, — добавляет Мэри-Кейт, — потому что она очень техническая.Мы привнесли некоторые из этих знаний в женскую одежду. Особенно, если речь идет о наших заводах. На самом деле, мы познакомились с совершенно новым способом работы между Францией, Италией, Японией и по всему миру ».

Есть тонкая грань в создании чего-то привлекательного в комнате, которая, по сути, представляет собой бетонный прямоугольник.

Olsens колеблется, комментируя общесекторный спад в розничной торговле кирпичом и строительным раствором. Однако Мэри-Кейт говорит, что они «думают об универмагах».Теперь мы проводим подсчеты каждый день. Раньше это могло быть реже, но мы продолжаем следить за этим ».

«Но нам повезло, — говорит Эшли, — у нас всего три магазина. Мы не сидим на тонне недвижимости «. Их осторожная формула означает, что они нашли бизнес-модель, исключающую ненужный риск. «По мере роста вы тоже многому учитесь. Это всегда метод проб и ошибок. Я действительно считаю, что нам нужно быть осторожными, чтобы не быть безответственными. Рост — это неудобно, но с этим нужно мириться », — говорит Мэри-Кейт.

Возможно, неудивительно, насколько синхронны Эшли и Мэри-Кейт. Они выросли на глазах у публики и вместе овладели искусством выхода из этого. Дизайнерские дуэты не редкость; от пары Люка и Люси Майер из Джил Сандер до Дина и Дэна Кейтена, тоже близнецов, в Dsquared2, но всегда ли Олсены так легко ладили?

«Если есть разногласия, — говорит Эшли, — это больше в крошечных деталях, таких как:« Следует ли это сделать здесь? »Или« Следует ли нам отменить это? »Мы действительно приходим к вещам из разных мест, но в большинстве случаев , это решено, и мы обсуждаем это.Если это не так, мы знаем, что это неправильно, и откладываем это в сторону ». Близнецы в унисон говорят: «Мы умеем общаться».

«Есть партнерство», — добавляет Мэри-Кейт. «Нам повезло, что он у нас есть».

Ряд AW19

Подпишитесь на @financialtimesfashion в Instagram, чтобы первыми узнавать о наших последних историях. Слушайте и подпишитесь на Culture Call, трансатлантическую беседу от FT, на ft.com/culture-call или в Apple Podcasts

Интервью с Мэри-Кейт и Эшли Олсен

История Мэри-Кейт и Эшли впервые появилась в i-D’s The New Worldwi-De Issue, нет.363, лето 2021 г. Закажите копию здесь.

Все началось с простой белой футболки. В 2006 году, в разгар самой дрянной и модной логимании в Голливуде, в Нью-Йорке появился лейбл, выпустивший мягкую шелковую футболку с напуском, на создание которой ушло полтора года. Благодаря единственному французскому шву, проходящему по спине, он был тщательно разработан, чтобы предотвратить неудобное скопление и рябь. Подобно тому, как для некоторых лопата является лопатой, футболка — это просто футболка. Для других чем проще одежда, тем заметнее ее недостатки.Это экзистенциальная медитация на дисциплине, строгости и вечном поиске совершенства. Но тогда покупателям в Barneys было бы сложно найти имена дизайнеров рубашки. Наклейка? Технически не было. Вместо петлицы с монограммой на внутренней стороне футболки висела изящная золотая цепочка. Без имени. Без метки. Никаких объяснений не требуется.

15 лет спустя мы можем считать эту футболку карт-бланш Мэри-Кейт и Эшли Олсен. Сестры, которые к тому времени не нуждались в представлении, поскольку звезды детства превратились в кумиров, начали The Row всего в 18 лет.И так же, как Ральф Лорен начал с «идеального галстука» и назвал свой родившийся в Бронксе лейбл Polo, в честь типичного британского спорта, сестры назвали The Row в честь Сэвил-Роу в Лондоне, где расположены лучшие в мире ателье по пошиву одежды.

«Я не знаю, насколько мы осознавали то, что мы делали в то время, если честно, — говорит Эшли (грязная блондинка, алебастр, шелковая рубашка в минималистском стиле, ожерелье с зеркалами). «Мы только что переехали в Нью-Йорк. Нам было 18 лет, и я думаю, что мы действительно знали, что хотели выделить это время, чтобы отдохнуть от того, что мы раньше делали, и исследовать то, что нас интересовало, и исследовать, что может предложить жизнь… »« Творчески, Мэри-Кейт вмешивается (волосы цвета меда, кожа цвета бронзы, шаль пейсли).«Мы хотели изучить возможность создания чего-то из самих себя», — заканчивает Эшли.

До приезда в Нью-Йорк они действительно сделали мегабренд себя в Голливуде, впервые появившись на телеэкранах всего в девять месяцев и в конечном итоге превратившись в дизайнеров колоссальной линии одежды для массового рынка еще до того, как стали подростками. Их имена, вероятно, были связаны с производством бесчисленного количества футболок на протяжении многих лет. И все же The Row не мог быть дальше от этого. Как и все подростковые бунты, это было пророчество их собственного развивающегося имиджа, за исключением того, что с самого начала оно было зрелым не по годам и тщательно разработано лучшими ателье.Это была та сдержанная, строгая одежда, которая мгновенно привлекала разборчивых женщин, многие из которых даже не подозревали, что за этим стояли сестры. «Мы не хотели быть впереди этого, мы не обязательно даже хотели, чтобы люди знали, что это были мы», — объясняет Эшли. «Речь шла на самом деле о продукте, до такой степени, что мы подумали: кого мы можем привлечь к этому, чтобы нам не приходилось делать это?» Это знаменовало начало их взрослой жизни. Мэри Кейт и Эшли сейчас за 30 и они отмечают знаменательную дату: полтора десятилетия бизнеса.Неплохо для двух женщин, которые поначалу не хотели принимать в модной индустрии, готовые списать со счетов еще одну линию знаменитостей.

Это были медленные 15 лет, даже если рост был экспоненциальным. Неудивительно, что не будет никаких ярких торжеств, ретроспективных выставок или вирусных видеороликов. Это не в их стиле. Сегодня Мэри-Кейт и Эшли — двое из последних оставшихся в моде сфинксов-прародителей IRL, BCBG. Они редко дают интервью («У нас немного нет практики», — предупреждает Мэри-Кейт), у них нет социальных сетей, и они не делают покупки в Интернете.В то время, когда почти каждый модный дом перенял темперамент быстрой моды «посмотри-покупай сейчас» и открыл шлюзы, они всю свою взрослую жизнь занимались прямо противоположным.

Напротив, они из тех дизайнеров, которые уделяют большое внимание деталям, для которых огромное внимание измеряется в миллиметрах. Их магазины в Лос-Анджелесе, Лондоне и Нью-Йорке — это полилитические храмы дзен, дома для бесценных произведений искусства и легендарной мебели 20-го века, а также скульптурные перила из святого, двустороннего кашемира 16-го калибра и пальто в стиле мужской одежды. .Есть также товарный ассортимент флорентийского мыла, парижских ароматов, архивной японской моды и драгоценностей, достойных Махарани.

«Я думаю, что мы очень перфекционисты и трудолюбивы, и мы всегда были трудолюбивыми», — говорит Мэри-Кейт. «Итак, я счастлив, что люди смотрят на него как на идеальный продукт или как на продукты, которые кажутся законченными или цельными. Я думаю, что причина того, что мы занимаемся модой, заключается в том, чтобы постоянно пытаться исправить наши недостатки, и в следующем сезоне у вас всегда есть для этого возможность. Наша работа также заключается в том, чтобы найти все недостатки, чтобы убедиться, что мы постоянно подталкиваем себя, тренируем свои глаза и делаем все, чтобы обслужить всех.Просто развиваюсь и учусь ».

В отношении одежды простота подразумевается, но не является явной. Базовые вещи совсем не похожи на кутюр в принципе, но непринужденны. Тапочки сделаны из кашемира в сетку, а шлепанцы из тосканской кожи; Ручки для сумок изготовлены из резинки для волос из бархата или наппа с узелками. Он роскошен в восхитительно пуританском, американском стиле — в том смысле, в котором голландские старые мастера одновременно роскошно щедры, но невероятно мрачны; Американка такая же, как Джорджия О’Киф, даже если она кажется особенной.

Часто одежда простая и обволакивающая, но то, что может показаться минималистичным или даже монашеским, на самом деле кажется дико снисходительным. «Слово роскошь сейчас используется практически повсюду, но для нас это то, что облегчает вашу жизнь», — отмечает Мэри-Кейт. «Мысль о том, что вы можете купить что-то нестандартное, надеть на свое тело, и это уже будет ощущаться как часть вашего гардероба, это роскошь. Тебе даже не нужно об этом думать ».

И, да, цены радужные.Не из-за поверхностного брендинга или поддержки знаменитостей, а потому, что все это делается вручную в лучших ателье мира хорошо оплачиваемыми и высококвалифицированными швеями. Говоря модным языком, это дорого, но не дорого.

Вместо трендов, коллекция пронизана теплотой сладострастных модернистских скульптур. Вспомните Исаму Ногучи, Беверли Пеппер, Жана Пруве — всех художников, которых они вывели на свою орбиту. На своих утренних шоу в Нью-Йорке, где часто не нужно сидеть и предлагать чашки очищающего зеленого чая, группа нестареющих моделей с обнаженными лицами перемещается по скульптурам Беверли Пеппер.Посещение их магазинов тоже похоже на посещение галереи. «Думаю, это важно, но не потому, что это важно», — говорит Эшли. «Просто нам это нравится, и мы хотим делиться своими открытиями с нашими клиентами».

Их опыт был неожиданной тренировочной площадкой для карьеры в моде. Не то чтобы они когда-либо рассказывали о том времени слишком подробно. Они, как выразилась Мэри-Кейт, «сдержанные люди — вот как мы выросли». Они так же скрытны о своей личной жизни, как и о своем воспитании, поэтому на протяжении всей этой статьи вы заметите, что в их жизни до The Row мало что было.

Не нужно психолога, чтобы предположить, что все детство на виду у публики привело к взрослению, определяемому его полковыми границами. Сегодня их все еще преследуют папарацци, их наряды фиксируются на фан-страницах и в блогах, а их близость сильно преувеличена. Тем не менее, то, как они себя представляют, требует конфиденциальности, как и их дизайн.

The Row — это защитный, сдержанный и скромный вид, поэтому некоторые из самых обнаженных, бесконечно фотографируемых молодых женщин в мире — Белла, Джиджи, Кендалл, Хейли и другие — начали носить его.«Я предполагаю, что они знают об этом, но независимо от того, знают они это или нет, похоже, что они предназначены для этого», — говорит Джиджи Хадид. «Когда вы один из самых фотографируемых людей, в том числе и они, это очень раскрепощает, когда я говорю:« Это может заставить меня выглядеть шикарно и чувствовать себя защищенным ». Это избавляет меня от вопросов. Они действительно вдохновили меня тем, что я отказался от того, что ожидалось, с быстрым долларом или чем-то более легким. Мне нравится, что если вы войдете в магазин, вы не обязательно узнаете, что Мэри-Кейт и Эшли были замешаны в этом, но вы бы знали, что [одежда] высшего качества и красиво оформлена.”

В 2006 году Мэри-Кейт и Эшли основали The Row во время учебы в Нью-Йоркском университете. Начиная с «идеальной» белой футболки, вскоре в линию вошли семь идеальных вещей: сатиновые леггинсы, майка, простое платье, блейзер, кардиган, свитер без рукавов.

Эшли Олсен: Я думаю, что вначале это был действительно наш проект. Итак, да, все началось с футболки, а затем из нее выпало еще шесть вещей: майки, кардиганы, леггинсы … Но на самом деле речь шла о доводке и совершенствовании ткани, и это действительно было просто страстным проектом.Я бы сказал, что на это ушло полтора года, потому что у нас действительно не было конечной даты или цели, чтобы превратить это в бизнес.

Мэри-Кейт Олсен: Это должно быть легко. Он должен был быть удобным на всех телах. В нем действительно должны были быть все элементы, которые мы продолжаем вкладывать в наши проекты и дизайн. Ткани должны быть роскошными, безупречными и, надеюсь, долговечными. Предметы действительно были посвящены совершенствованию и упрощению деталей.

Памела Голбин : Думаю, я читала об их семи произведениях и была очень заинтригована, потому что в 2006 году мы были в эпицентре «логомании».Я думаю, что важно поместить это в контекст. Тогда все было о демонстративном потреблении. Итак, вот дуэт, сестры, которые начали что-то, не имеющее ничего общего с брендингом. Речь идет о «скрытом богатстве» и определенном минимализме.

Эшли Олсен: Он был достаточно мал, чтобы бизнес пережил первые годы, и я думаю, что мы даже увидели больше инвестиций в наши изделия, потому что это действительно было связано с качеством одежды, и люди чувствовали себя комфортно и безопасно. инвестируя в наши изделия.

Сара Анделман: Я посетила выставочный зал в Париже очень рано и пыталась понять, как лучше всего совместить его с остальной частью нашего ассортимента в Colette. Для нас становилось важным иметь бренды, неподвластные времени.

Джеймс Гилкрист: Я помню, как был удивлен с самого начала. Этим двум очень известным девушкам удалось создать что-то необычное.

Ниже вы можете послушать плейлист, составленный музыкантом Владимиром Шаллом, звукорежиссером The Row.

Памела Голбин: Это был момент для Пэрис Хилтон и Николь Ричи, но все же они делали прямо противоположное.

Джона Хилл: Я думаю, потому что они пришли из детства — что я обычно не ассоциирую с отличным стилем — когда они начали одеваться с невероятным вкусом, это было большим ударом для людей, потому что это разрушило имидж, который люди думали о них.

Мэри-Кейт Олсен: Вначале мы с Эшли работали на массовом рынке моды, поэтому у нас было довольно хорошее представление о том, что продается, а что нет.Но мы с Эшли ценим и всегда ценим моду и определенные бренды. Я помню, что даже в самом начале, на всякий случай, кто-то спросит: «У нас хорошо получается с золотой цепочкой для логотипа». Мы подумали, что если это качественные вещи; если они хорошо подходят; если это настоящая роскошь — будет ли продаваться без логотипа? Может ли он находиться в магазине без названия и будет ли он продаваться? Захотят ли люди его покупать, если продукты подходящие?

Эшли Олсен: Мы действительно не хотели быть впереди этого.Мы даже не обязательно хотели, чтобы люди знали, что это были мы. Я имею в виду, что это была одна из тех вещей, где на самом деле речь шла о продукте, до такой степени, что мы думали: «Кто мы могли бы выступить таким образом, чтобы нам не приходилось это делать?» Я думаю, к этому день, вы увидите, что мы действительно ставим продукт на первое место.

Рут Роджерс: Я даже не знала, что это они. Думаю, меня меньше интересовала их личность, а больше — красота одежды. Я думаю, что у меня есть почти все свитера, которые они когда-либо делали, и они видели меня через все … Я надела один из их свитеров, и это заставляет меня чувствовать, что все в мире в порядке.Я выросла с Джил Сандер, и Фиби Фило — одна из моих самых близких подруг. В ресторане меня часто спрашивают, какая новая тенденция или что люди готовят сейчас, и что будет дальше в еде, а что нового, меня совсем не интересует. Что меня интересует, так это прогресс в работе, которую делают люди.

Эшли Олсен: Я уверен, что если бы мы посмотрели коллекции с самого начала и пересмотрели их, я думаю, что в нем есть история.Вероятно, это покажет, как мы развиваемся или где мы были на [каждом] этапе нашей жизни.

В 2010 году The Row провела свой первый показ на Неделе моды в Нью-Йорке. В следующем сезоне они отменили свое шоу в последнюю минуту из-за опоздания с образцами, вместо этого решив провести презентацию интимного салона в Париже. Это ознаменовало начало нетрадиционных презентаций бренда, часто интимных и нестареющих, а в последнее время основанных на скульптурах легендарных художников в их собственном выставочном зале West Village.

Эшли Олсен: Думаю, наше первое шоу действительно было в более традиционном формате, и я помню, как ушел со словами: «Я не могу это сделать снова!» Я думаю, именно поэтому мы действительно начали чтобы изучить презентацию в более интимной обстановке. Для нас это больше работы — мы должны провести три шоу вместо одного — и это определенно намного больше усилий, но на самом деле речь идет о том, чтобы убрать шум в комнате.

Мэри-Кейт Олсен: Трудно говорить о шоу, потому что вы помните все негативы.Я бы сказал, что за последние несколько коллекций показы стали более обтекаемыми. Не то чтобы это легкий процесс, но теперь он стал немного проще.

Владимир Шалль: Они занимаются музыкой круглый год. Они следуют тому, что они считают правильным для шоу, [а] не пытаются быть чем-то другим. Это очень интересный процесс. Многие боятся радикального звука. Но они даже думают, как это будет разыграно. Перед одним шоу они отправились на завод по производству динамиков, чтобы разработать динамик, адаптированный к звуку в их выставочном пространстве.Однажды они сказали: «О, мы слушали The Smiths», и я сказал, знаете что? Давайте просто купим виниловую пластинку The Smiths и сыграем весь альбом с паузами между песнями. И это имело смысл, потому что это было так естественно.

Джиджи Хадид: Когда я думаю о том, чтобы быть на их шоу, это что-то очень спокойное, тихое, без чрезмерной экспозиции. У них нет тысячи фотографов за кулисами. На подиуме даже не так много фотографов. Это исходит от них.Они хотят демонстрировать свое искусство, не чувствуя себя слишком уязвимыми, уязвимыми или использованными по неправильным причинам. Они не хотят, чтобы люди приходили типа «Я здесь на шоу Мэри-Кейт и Эшли». Они хотят, чтобы люди приходили и уважали одежду.

Владимир Шалл: Со временем бренд приобрел уверенность и доверие к тому, чем они действительно хотели заниматься, даже если это было отчасти против правил — например, выступление в замке за пределами Парижа или даже шоу для 60 человек в своем шоу-руме.Они сделали шоу таким, каким оно должно быть на самом деле, а не просто чем-то приятным для журналистов или покупателей.

Мэри-Кейт Олсен: Вы катаетесь с ударами. Вы должны быть гибкими. Полезно и важно работать с командой, которой не нужно управлять на микроуровне. Вы знаете, чего от них ожидать. Они знают, как с тобой работать. Все выровнено. Потому что создание презентации — это большая работа. Это сложно, эмоционально, отнимает много времени, но когда все закончено, и это здорово, у вас есть этот момент — он может длиться 30 секунд или минута, — но вы помните этот момент.

Кэролайн Мерфи : Их шоу освежающе лишены откровенности. Их отсылки могут быть связаны с человеком, природой или предметом искусства, но всегда есть хорошо продуманные слои. На последнем шоу, которое я делал с ними, у вас была женщина-скульптор, Беверли Пеппер, которая была музой и центральным элементом их коллекции, и, к сожалению, она провела несколько дней до шоу. Выбор песни Элвиса был подобен успокаивающему бальзаму и неожиданному почтению, и последние несколько секунд шоу прошли без музыки и были только наши шаги.

Владимир Шал : Всегда есть понятие контраста, этого сопоставления состояний. В музыке мы будем использовать очень сырые треки, а не супер-качества. Это мог бы быть Ричи Хэвенс на гитаре в подвале в 1967 году. Он минималистичен и поэтичен, и это единственное шоу, где я каждый раз плачу.

Ясмин Варсейм: Я шла на одном из спектаклей и тогда не знала об этом, но я была беременна и помню, что не чувствовала никаких ограничений в одежде. Это была красивая длинная юбка и рубашка оверсайз.Я мог сказать, что с моим телом что-то происходит, но их одежда не заставила меня почувствовать себя иначе. В них я чувствовала себя красивой. Я помню, что мы все были в составе перед выходом на сцену, и все девушки просто восхищались каждым произведением. Есть и другие шоу, где я говорю: «Снимите это с меня!» [Смеется] С The Row вы всегда просто хотите проводить в них немного больше времени.

Зои Гертнер: Не все женщины хотят, чтобы их воспринимали так, как думает мир.Они почувствовали крайнюю версию этого, и, возможно, именно поэтому так много женщин относятся к тому, что они делают, — но это не похоже на броню или барьер для внешнего мира.

Джиджи Хадид: Вот почему они меня очень понимают, и поэтому я хожу на их шоу с комфортом и благодарностью, потому что они видят меня своими глазами. Не то, чтобы другие дизайнеры этого не видели, но другие дизайнеры видят меня лично с точки зрения качества моей жизни, которым могут воспользоваться более коммерциализированные, большие, приносящие прибыль шоу.Когда я иду за Мэри-Кейт и Эшли, я не чувствую себя обманутым.

The Row известен своим сдержанным, скромным стилем в одежде. Подол часто скользит по полу, проймы опущены для более широкой посадки, а представленная одежда накладывается друг на друга. В результате самые разные женщины — разных размеров, национальностей, возрастов и вкусов — стали преданными покупателями.

Alastair McKimm: Несомненно, самые известные, самые открытые, самые сдержанные и самые одержимые стилем женщины в мире связаны с The Row из-за женщин, стоящих за ним.

Джиджи Хадид: Я думаю, они знают о [фотографировании], но независимо от того, есть они или нет, похоже, что они созданы для этого. Когда ты один из самых фотографируемых людей, в том числе и они, это очень раскрепощает, когда я выгляжу шикарно и чувствую себя защищенным.

Мэри-Кейт Олсен: Мы выросли сдержанными людьми.

Эшли Олсен: Я думаю, что потенциально это просто наша эстетика, наши дизайнерские предпочтения.Но это не значит, что мы также не ценим что-то по-настоящему изысканное или максимальное. Иногда коллекция даже начинается именно так, а затем сокращается. Это не всегда начинается с этого упрощенного места.

Джона Хилл: Я думаю, что обе женщины двигаются с исключительным вкусом, но при этом не выглядят безвкусно. Мне нравится, что они не гонятся за трендами. По сути, они делают то, что делают, и делают это лучше, чем кто-либо другой, не гоняясь за причудой. Думаю, через 20 лет вы будете в безопасности на любой фотографии, на которой вы носите The Row.Не будет момента: «Что, черт возьми, я думал?».

Зои Кравиц: Около четырех лет назад моя подруга Карина носила одну из их сумок: самую симпатичную бархатную сумочку, которую я когда-либо видел. Я сразу купил одну и тут меня зацепило.

Рут Роджерс: Я думаю, что это очень сексуальная одежда, но в ней есть утонченность и элегантность. Я хочу, чтобы одежда доставляла удовольствие. Я не ношу черное. Я люблю ткань, мне нравится качество кашемира, и мне нравится цвет свитеров.

Мэри-Кейт Олсен: Слово роскошь сейчас используется практически везде, но для нас это то, что облегчает вашу жизнь. Мысль о том, что вы можете купить что-то нестандартное, повесить на свое тело, и это уже будет ощущаться как часть вашего гардероба — это роскошь. Когда об этом даже не нужно думать. Я думаю, что при правильном использовании ткани они действительно говорят сами за себя. И я думаю, вы должны знать, когда выделить ткань и позволить ей говорить сама за себя, а не контролировать ее, или попытаться перестроить ее, и знать, когда не резать ее.Я думаю, что ткани во многом определяют дизайн. Процесс должен начинаться с тканей из-за того, как работает планирование. Так что половина ваших идей может исходить из этого.

Памела Голбин: Это всегда о человеке, который будет носить одежду, а не наоборот. Это почти как хамелеоны — они меняются в зависимости от личности человека, который их носит.

Мэри-Кейт Олсен: Мы довольно миниатюрные люди и коллекционируем одежду от кутюр.У нас есть любовь к дизайну, и не было никаких вещей, которые мы действительно могли бы надеть, потому что этот продукт наденет вас. Это была еще одна мысль, когда мы начинали The Row. С каждым сезоном ты становишься чуточку умнее. Вы узнаете что-то новое. Вы заставляете себя. Вы подталкиваете свои команды исследовать, копать глубже или шире. Теперь у нас также есть несколько категорий, так что это совершенно другой способ мышления и развития. Я думаю, что мы всегда будем развиваться вместе с нашими клиентами и брендом, потому что мы постоянно учимся, а мир постоянно меняется.Мы ни за чем не гонимся, мы просто честны с тем, кто мы есть и где мы находимся с брендом.

Возможно, восхищение мира Мэри-Кейт и Эшли связано с тем, что они близнецы. Многое было сделано из причудливого инь Мэри-Кейт и предпринимательского янь Эшли. Но они обе были женщинами-предпринимательницами в дошкольных учреждениях, а в средней школе они продавались под брендами на миллиард долларов. Двойственность приходит к ним естественно, возможно, потому, что они близнецы, но также потому, что они десятилетиями находили баланс между коммерческим и творческим.

Эшли Олсен: Нам нравится работать вместе, и нам нравится этот диалог. Я думаю, что возможность услышать их вслух, высказать что-то до конца помогает укрепить ваши идеи. Знаете, мы определенно руководствуемся интуицией и инстинктом, и это может либо подтвердить это чувство, либо, если мы оба в чем-то не правы, по какой-то причине мы просто не делаем этого. Наши инстинкты примерно такие же. Но я думаю, что здорово то, что мы можем опереться друг на друга. И управление дизайном — это одно, а также ведение бизнеса — другое, и я думаю, вам нужно принять множество решений.Я имею в виду, что когда вы объединяете эти две вещи, вам приходится принимать множество решений ежедневно, поэтому я думаю, что нам повезло, что мы можем вести этот диалог и немного разделять и побеждать.

Alastair McKimm: Я думаю, люди будут удивлены тем, насколько сплочена их команда, насколько они практичны и внимательны к деталям, тщательно продумывая каждое решение, от длины подола до бумаги.

Джиджи Хадид: Когда вы заходите в их офис и видите их столы, вы можете сказать, что они там работают.Они бывают там каждый день, и их рабочие места находятся внутри и среди людей, которые работают с ними в офисе. Я очень уважаю это.

Ясмин Варсейм: Я думаю, что все, вероятно, были немного озадачены тем фактом, что они действительно знали, что они делают, потому что в некотором смысле вы просто говорите: «Хорошо, вот идет еще одна знаменитость, пытающаяся быть дизайнером. ! »Я имею в виду, что мы люди; мы осуждающие куски дерьма! Но из-за высокого качества работы им не пришлось сильно шуметь с собой.Они просто позволяют одежде быть бесшумно громкой, и именно так мир как бы проснулся от этого.

Владимир Шалл: Я думаю, они доверяют людям, и это очень важно. Я имею в виду, они доверяли мне столько лет, потому что они знают, что я весь год занимаюсь исследованиями для них, и они действительно прислушиваются к моему мнению. Вначале они постоянно меняли свое мнение, но со временем пришло доверие.

Мэри-Кейт Олсен: Коллекция вначале выглядит совсем иначе, чем в конце.В процессе творчества вы как бы развиваетесь и меняетесь. Или вы можете закончить именно там, где начали, но на середине был большой путь. Я не проецирую на это себя. Я думаю, что решения, которые мы принимаем, больше связаны с телом. Это о безымянном человеке. Речь идет об этом визуале. Как это сразу выглядит, как только кто-то надевает одежду? Как это чувствуется эмоционально? Мы можем работать с цветами, которые я никогда не надену, но которые я считаю красивыми. То, что я почти хотел бы надеть.Это другой мыслительный процесс. По мере роста бренда появляются товары, по которым вы всегда точно знаете, какой покупатель собирается купить этот товар. Они старше? Они моложе? Это для этого рынка? Это для Европы? Будет ли это хорошо в США? Я думаю, что когда вы создаете дизайн, у вас также должна быть точка зрения на мерчандайзинг.

Джеймс Гилкрист: Я работаю с Рей Кавакубо, и она тоже не обученный дизайнер. Comme des Garçons, вы не можете сравнивать это с The Row, но я думаю, что приход к дизайну после неформального обучения дает вам свободу не иметь предвзятых идей.Вы можете просто пойти на это, делать ошибки и учиться на ходу, не имея того влияния, которое дает прохождение через систему моды. И я думаю, что это одна из вещей, которая делает их такими уникальными. У них действительно есть свои дела. На них не так сильно влияет система моды. Они создают американский Hermès, а большинство дизайнеров работают над логотипами.

В 2014 году The Row открыла свой первый магазин в Лос-Анджелесе. Расположенный в центре бассейна, он был так же заметен по предметам, как и его одежда: журнальные столики Poul Kjaerholm, мебель Jean Prouvé, торшер Fortuny, керамика Пикассо.В 2017 году последовал Нью-Йорк с скульптурной лестницей, спроектированной Жаком Гранжем, и работами Жана-Мишеля Баския и Мана Рэя. Лондонский магазин открыл свои двери в 2019 году, когда Джеймс Таррелл приветствовал гостей у входа. Каждый магазин индивидуален и полон тщательно отобранных предметов дизайна 20-го века, а также одежды и аксессуаров The Row.

Мэри-Кейт Олсен: Поскольку мы любим архитектуру и дизайн, мы начинаем с этого. Вы влюбляетесь в это пространство, потому что, когда вы входите в него, он уже чувствует себя как дома, но в каждом городе оно будет ощущаться по-разному, и мы никогда не хотели, чтобы наши клиенты чувствовали себя как дома.

Патрик Сеген: Моя галерея специализируется на французской мебели и архитектуре 20-го века — Пруве, Ле Корбюзье, Перриан, Жаннере, Ройер — и я думаю, что аскетичность этой архитектурной мебели сочетается с их эстетикой.

Эшли Олсен: Я бы сказал, что искусство важно, но не потому, что оно важно. Просто нам это нравится, и мы хотим этим поделиться. И мы хотим делиться своими открытиями с нашими клиентами. Мы любим рассказывать истории.Нам нравится придавать контекст тому, что мы представляем.

Мэри-Кейт Олсен: Что ж, до того, как люди искусства начали сотрудничать с модой в роскоши, мы сотрудничали с Дэмиеном Херстом и нашими рюкзаками, но это было, что, семь лет назад? Но я думаю, что если что-то кажется уникальным, аутентичным и правильным, это не обязательно должно быть искусство, это может быть что угодно, например, музыкальное начало или выступление с фондом Noguchi Foundation или с Беверли Пеппер. Нас окружало так много прекрасного.И у нас действительно прочные отношения, которые мы развиваем с годами. И приятно, когда ты чувствуешь, что заводишь новых друзей с единомышленниками по всему миру.

Ai Tominaga: The Row — это не просто модный бренд, который следует тенденциям, но бренд, который дает вам представление о собственном образе мышления, образе жизни и даже смысле жизни дизайнера.

Памела Голбин: Магазинов немного, но не холодно; они теплые и щедрые.Это успокаивает, но не вызывает дискомфорта. Он задает контекст для одежды. Как будто вы чувствуете, что это идеальное место, чтобы надеть их одежду.

«Идеально» — это слово, которое чаще всего используется для описания The Row. Но совершенство — это не только бесценные ткани и изысканно скроенные силуэты. Прагматизм и темп. The Row ориентирован на элегантную повседневную одежду — ее легко носить, но при этом мода проявляется в ее самой испытательной медлительности. Его вневременность — вот что делает его бесценным.

Мэри-Кейт Олсен : Я думаю, что мы очень перфекционисты. Мы работяги и всегда были трудолюбивыми. Я счастлив, что люди смотрят на него как на идеальный продукт или продукты, которые кажутся законченными или цельными. Я думаю, что мы занимаемся модой, потому что постоянно пытаемся исправить свои недостатки. И в следующем сезоне тебе предстоит это сделать. Но наша работа также заключается в том, чтобы найти все недостатки, чтобы убедиться, что мы постоянно подталкиваем себя, тренируем свои глаза и следим за тем, чтобы все были обслужены.Просто развиваюсь и учусь.

Памела Голбин: Я пытаюсь придумать другое слово, которое могло бы их лучше квалифицировать, чем просто поиск совершенства. Возможно, это дисциплина.

Эшли Олсен: Я думаю, что для нас было действительно важно сохранять контроль и делать то, что кажется правильным. Это было движущей силой бренда, и некоторые вещи, вероятно, ускоряются, но есть другие вещи, которые замедлились.Итак, я думаю, что нужно всегда находить этот баланс, чтобы убедиться, что вы явно не отстаете или не медляете, но что вы правильно идете в ногу с темпами бизнеса. Не забегая вперед, но и не отставая. И я думаю, что это интересный баланс.

Джеймс Гилкрист: Я думаю, что это очень тонко, как они продвигаются вперед и сохраняют свежесть, без каких-либо радикальных отличий. Это скорее эволюция.

Yasmin Warsame: Вот почему вам не страшно тратить на это деньги, потому что это вещь, которую вы можете сохранить в течение длительного времени.Это реальная сделка. То есть, мне нравится вся эта одежда, но я определенно не могу себе ее позволить! [Смеется]

Памела Голбин: Это дорого, но не дорого.

Джеймс Гилкрист: Я имею в виду, в конце концов, на первый взгляд, это не выглядит дешевым. Он до некоторой степени скрыт от радаров, но потом, когда я вижу, что люди его носят, я думаю, что это выглядит очень дорого.

Сара Анделман: Нам больше, чем когда-либо, нужна аутентичность, и я считаю, что это очень близко к миру The Row.Это настоящая и чистая роскошь, и это также как быть частью клуба. Его узнают только люди из одного клуба.

Аластер МакКимм: Каждый раз, когда я вижу предмет одежды от The Row, я знаю, что это такое. На одежде даже не нужно наклеивать ярлык. Крой, драпировка, тона, пропорции, прикосновение ткани… Это The Row. Это неподвластная времени роскошь.

В то время как в Европе есть свои легендарные роскошные дома, основанные на изысканных кожаных изделиях и высокой моде, Америка всегда была известна своим слабым модным бизнесом.15 лет спустя The Row закрепил за собой статус ведущего элитного дома Америки, следуя по стопам Чарльза Джеймса, Кельвина Кляйна и Гельмута Ланга, оставаясь при этом полностью самим собой. Он по-прежнему находится в частной собственности.

Alastair McKimm: В модном дизайне Нью-Йорка всегда была сторона сдержанная и безупречная. Сегодня они являются хранителями американского шика.

Кэролайн Мерфи: Дизайн мне кажется очень американским. В белой футболке есть что-то очень американское, и никто не делает это лучше, чем The Row, но сшить белую футболку — теперь это европейский элемент.

Сара Анделман: Я не уверена в этом американском подходе, я считаю, что он более глобальный. Это может быть итальянский или японский язык, не так ли?

Ai Tominaga: Высокая вера и глубина тщательного мастерства присущи традиционным японским ремеслам, и мы сочувствуем им.

Yasmin Warsame: Ничто в нем не кажется американским. Это очень шикарно, и слова «Америка» и «шикарный» обычно не входят в одно и то же предложение. Я думаю, что в коллекциях много европейского чувства, и я думаю, что это связано с их чувством путешествий и их чувством стиля.

Джеймс Гилкрист: Я думаю, это очень по-американски. И я действительно считаю, что в Нью-Йорке такая простая и сверхдорогая одежда. Знаете, я тоже считаю, что поступать так смело. Там не за чем прятаться, правда? Я вырос с Кэлвином Кляйном, а также с такими фильмами, как American Psycho , так что для меня это важно.

Зои Гертнер: Женщина хочет чувствовать себя собой, где бы она ни была. В этом есть оттенок женщины «Американского фронтира», которая должна быть сильной и пережить холодную зиму.Это чистый лист переезда на Запад и простота конструкции как функции. В американском понимании это сводится к тому, что нужно, чтобы выжить.

Авторы

Ай Томинага — японская модель и актриса.

Аластер МакКимм — главный редактор i-D.

Кэролайн Мерфи — американская модель.

Джиджи Хадид — американская модель.

Джеймс Гилкрист — вице-президент Comme des Garçons и

Dover Street Market.

Джона Хилл — американский актер.

Памела Голбин — главный куратор моды в Musée des Art Décoratifs в Париже.

Патрик Сеген — французский торговец антиквариатом, специализирующийся на дизайне ХХ века.

Рут Роджерс — шеф-повар и владелица кафе River Café в Лондоне.

Сара Анделман — продавец и основатель Colette.

Владимир Шалл — музыкант и звукорежиссер The Row.

Ясмин Варсаме — канадская модель.

Зои Кравиц — американская актриса.

Зои Гертнер — фотограф из Лос-Анджелеса.

Кредиты

---

Фотография Дэниела Джексона
Укладка Аластера МакКимма

Волосы Боб Ресин.
Макияж Дайан Кендал в агентстве Julian Watson для Zara Beauty.
Мастер по маникюру Хани из Exposure NY использует Londontown Lakur в «Crowning Crumpet».
Помощь фотографу Джеффри Пирсон.
Цифровой техник Карен Госс.
Ассистент стилиста Мэдисон Матусич и Милтон Диксон III.
Парикмахер Кабуто в The Wall Group.
Помощник по макияжу Джамал Скотт.
Продюсер Ребекка Микале.
Кастинг-директор Сэмюэл Эллис Шейнман для DMCASTING.
Модель Джиджи Хадид в IMG.

Мэри-Кейт и Эшли Олсен | BoF 500

Бренд Мэри Кейт и Эшли Олсен The Row зарекомендовал себя как один из самых известных молодых брендов Нью-Йорка, быстро завоевавший репутацию производителя роскошных базовых вещей и непринужденной непринужденной эстетики. С момента запуска в 2006 году бренд расширился, включив в него ассортимент готовой одежды, очков, сумок и обуви, и, помимо эксклюзивных магазинов по всему миру, у него есть отдельные магазины в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. Анхелес.Проработав в индустрии более десяти лет, они теперь признаны частью Недели моды в Нью-Йорке, а их коллекции получают признание критиков и коммерческий успех.

Олсены были в центре внимания с юных лет, начав свою карьеру как детские актрисы. Их первый шаг в коммерцию модной одежды был сделан в 1999 году, когда они начали сотрудничать с Walmart в создании линии для девочек в возрасте от 4 до 14 лет, что успешно повысило популярность розничного продавца на рынке подросткового возраста.Фирменная линия — продолжение бренда Мэри-Кейт и Эшли, входившего в их многомиллионный бизнес в сфере моды и развлечений Dualstar, — была разработана самими девушками и названа дуэтом как их первый опыт создания коллекции и достижения справляется с модным бизнесом.

После основания люксового бренда The Row в 2006 году пара добавила в свое портфолио современную линию Elizabeth and James. Линия, названная в честь их братьев и сестер, была запущена в 2007 году и включает в себя готовую одежду, солнцезащитные очки, украшения и сумки до закрытия магазина и большинства внутренних операций в 2018 году.Это продолжается через лицензионное соглашение с Kohl’s, в котором линия продается исключительно. Сестры также стали партнерами JC Penney в 2009 году, чтобы запустить доступную линию для подростков Olsenboye, ориентированную на массовый рынок; они также сотрудничали со StyleMint и скандинавским розничным продавцом Bik Bok.