РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

политика, в мире, сша, великобритания, россия

МОСКВА, 16 мар — РИА Новости, Ксения Мельникова. Некоторые родители на Западе наряжают дочерей как мальчиков и наоборот, уверяя, что их дети — трансгендеры. И все чаше применяют гормональную терапию для смены пола. Законны ли такие действия, выясняло РИА Новости.

Лосины и пышные платья для мальчиков

«Конечно, я еще ребенок, но я прекрасно понимаю, что я никакая не девочка, а мальчик», — 12-летний американский шестиклассник, попросивший называть его Джеком, еще пару лет назад был Софией. Сейчас проходит гормональную терапию.

В американской прессе много подобных историй. Например, жительница Техаса считает шестилетнего сына Джеймса девочкой, одевает в платья, называет Луной и настаивает на скорейшей операции по смене пола. Отец, правда, с этим категорические не согласен. В результате мать Джеймса обвинила мужа в неспособности признать ребенка трансгендером, и суд встал на ее сторону. Теперь она добивается, чтобы отец мальчика оплатил дорогостоящую гормональную терапию, а потом и операцию, которая превратит сына в дочь.

Среди американцев бытует мнение, что все — это дань моде, которую ввели голливудские звезды. Все чаще дети знаменитостей предпочитают несвойственные их полу одежду и прически. Так, актриса Шарлиз Терон неоднократно демонстрировала, что ее мало волнует общественное мнение и критика поклонников: своему сыну Джексону она предоставляет полную свободу в выборе гардероба. Обычно он предпочитает лосины и пышные платья яркого цвета.

Любят экспериментировать с внешностью, щеголяя в женских нарядах, сын певицы Адель Анджело и отпрыск Гвен Стефани Кингстон. Не отстает от них и один из сыновей актрисы Меган Фокс, хотя сама Меган росла в довольно консервативной семье и воспитывалась в строгости.

После консультации с медиками и психологами родители решили поддержать дочь: принялись покупать ей одежду для мальчиков и делать короткие стрижки. Питта и Джоли упрекали в этом, однако они объясняли окружающим, что «это личный выбор их дочери и препятствовать ей они не могут».

Шайло по-прежнему одевается как ее братья и носит мальчишеские стрижки. Недавно СМИ сообщили, что ребенок с 12 лет принимает мужские гормоны. Официальных подтверждений пока не последовало, однако никто не удивится, если это окажется правдой.

Чем раньше, тем лучше

По статистике в США 1,4 миллиона взрослых и 150 тысяч подростков считают себя трансгендерами. Число детей-трансгендеров не уточняется. Известно только, что, например, в одной области залива Сан-Франциско, где проживают восемь миллионов человек, 550 детей проходят гормональную терапию в специальной клинике.

В стране развернулись нешуточные дебаты о том, с какого возраста можно это делать. Раньше подросткам разрешали гормональную терапию с 16 лет и лишь с согласия родителей. Но в сентябре прошлого года в Калифорнии приняли закон АВ 2119, позволяющий применять гормональную терапию с 12 лет, причем на это больше не требуется одобрения родителей. Из бюджета штата выделили необходимые средства. В больницах переписывают инструкции и правила.

Власти ссылаются на врачей, считающих, что «чем раньше применить гормональную терапию, тем меньше дорогостоящих операций придется делать в будущем». «Если девочки уже пережили половое созревание, то у них образовалась грудь, а у молодых людей — адамово яблоко, голос стал низким, появилась растительность на лице. Такие физические изменения сложно повернуть вспять», — объяснял врач одной из больниц в Сан-Франциско в интервью телеканалу NBC.

Также приводят данные исследования Williams Institute UCLA о том, что дети-трансгендеры более склонны к суициду. Однако, когда родители поддерживают их выбор и не пытаются мешать, дети могут избежать депрессии.

Другие эксперты возражают. Так, специалисты The American College of Pediatricians активно выступают против принятого в Калифорнии закона, ссылаясь на такую статистику: 88 процентов девочек и 98 процентов мальчиков, страдающих так называемой гендерной дисфорией (когда внутреннее ощущение пола не совпадает с физическим), к 18-19 годам смиряются с ситуацией, не прибегая ни к гормональной терапии, ни к операциям по смене пола. К тому же гормоны и тем более хирургические вмешательства могут нанести здоровью непоправимый вред. Среди побочных эффектов — сердечные приступы, инсульты, гипертония, диабет, рак.

Никакой службы в армии

В Европе ситуация похожая. В Великобритании, например, подросткам разрешали обращаться за гормональной терапией в 16 лет, однако сейчас все больше врачей дают направление на процедуры уже с 12-ти. Причем так называемые блокаторы полового созревания иногда позволяют устанавливать даже в девятилетнем возрасте.

В Австралии более строгие законы. До декабря 2017-го для гормональной терапии требовалось не только согласие родителей, но и специальное решение суда, которого порой приходилось ждать несколько лет.

В России гормональную терапию для трансгендеров могут назначить с 18 лет. Для этого необходимо, чтобы психиатр в результате длительного обследования поставил диагноз «транссексуализм». Наблюдения продолжаются от месяца до двух лет. Затем специальная комиссия врачей, состоящая из психиатра, психолога и сексолога, выдает направление на медицинскую коррекцию пола и смену документов. Все процедуры оплачивает пациент.

В США при президенте Бараке Обаме транссексуалам разрешили служить в армии, а в августе 2015 года на работу в Белый дом взяли первую женщину-трансгендера. Однако администрация Дональда Тампа узаконила лишь два пола и усложнила прием в армию трансгендеров. Служить могут только те, кто не менял пол в последние три года.

Многие американцы возмущены правительственным циркуляром, в котором до мелочей расписано, как должны проходить службу трансгендеры. Особое негодование вызвал пункт, касающийся нижнего белья, которое они должны носить.

Это не фантазия: Как понять, что ваш ребенок

Во время подготовки одного материала о трансгендерных детях, мы обратили внимание на то, что родители 3-5-летних детей «спешат» принять их иную гендерную идентичность. И мы задались вопросом, а нормальной ли является такая реакция? Или родители хотят побыстрее смириться с новым гендером ребенка и забыть момент каминг-аута, как страшный сон? Иные же родители, напротив, начинают паниковать и «лечить» таких детей, искренне веря в то, что у тех раздвоение личности либо они просто «заигрались». Развеять мифы о трансгендерности и ответить на наши вопросы мы попросили психолога, семейного консультанта-медиатора Марию Фабричеву.

Мария, в каком возрасте ребенок уже может осознавать свою гендерную идентичность?

Если следовать теории стандартного анализа, в современном мире трансгендерность не считается расстройством личности. Трансгендерность не является маркером «хороший»/«плохой». Важно понимать, что это нормальные, хорошие люди с вот такой особенностью. Трансгендерность не говорит о том, что человек плохой, извращенный или невоспитанный. Это не так.

Касательно возраста, ребенок уже в три года находится на стадии идентичности и силы. В английском языке употребляют термин «power» — сила, власть. То есть у ребенка появляется потребность в исследовании социума, осознании своей силы, получения навыков общения, социальной адаптации и своей гендерной идентичности.  Поэтому, если ребенок в три года заявляет о том, что он мальчик или девочка, то такое поведение вполне соответствует данной стадии его развития. Так что трансгендерность может проявиться именно в этом возрасте.

Как понять, что это не фантазии ребенка?

Понять, фантазия это или нет, в этом возрасте родителям достаточно сложно. У родителей происходит культурный шок: «Моя дочка не хочет быть девочкой, мой сын не хочет быть мальчиком, значит, я плохой родитель» или «Давайте ребенка лечить». Здесь нужно сказать «стоп» и дать родителям время. Лечить тут нечего, потому что, как я говорила в начале, трансгендерность – это не расстройство личности. Поэтому насильно лечить все равно не получится, а получится только нанесение ребенку травмы, ведь его не принимают таким, какой он есть, а пытаются исправить и сделать удобным. Точно такое же отношение и к подросткам, которые заявляют о своей гомосексуальности. Гомосексуальность тоже, слава богу, уже не лечат, однако все равно родители предпринимают попытки изменить ребенка, но не ему во благо, а во благо социальным нормам.

В таких ситуациях я рекомендую родителям вести себя спокойно. Если ребенок, который биологически принадлежит к мужскому гендеру, заявляет, что он — девочка, не стоит бросаться его наряжать в платья. Нужно наблюдать за тем, как он будет развиваться. И если это была фантазия, если ребенок примерял на себя другую социальную роль, например, ему нравится наблюдать за тем, как мама наносит макияж, и он решил тоже попробовать это сделать, но в разговоре он принял информацию, что макияж — это для девочек, а не для мальчиков, и перестал подражать маме, а начал подражать папе, значит, перед нами не трансгендерный ребенок. Если же у ребенка все больше и больше проявляется подобных интересов, то нужно наблюдать. Однако самостоятельно определиться в данной ситуации все равно сложно. Просто выдыхайте и обращайтесь к здоровым психотерапевтам, которые  готовы заниматься данной проблематикой и готовы помочь адаптироваться ребенку.

Свежие новости

До подросткового возраста крайне сложно что-то менять или корректировать. Здесь может быть только принятие ребенка и наблюдение за ним. И важно соответствовать социальным правилам, чтобы не навредить ребенку. И вообще, любые диагнозы, касающиеся расстройства личности, не ставятся детям до подросткового возраста. А вот уже в подростковом возрасте, 13–15 лет, ребенок повторно проходит стадию идентичности и силы, гендерной ассоциации, а также у него начинают активно развиваться вторичные половые признаки.

Воспитание нужно направить не на то, чтобы вырастить не трансгендера, а здорового по ценностям человека, который будет чувствовать себя комфортно, имея такую особенность. Не стоит делать из этого трагедию, а стоит дать возможность ребенку проявиться полностью.

Также важно помнить, что все это – элементы развития. Дети играют в игры, примеряя на себя разные роли. И очень важно и родителям не нафантазировать больше, чем есть на самом деле. Что я имею в виду? На стадии идентичности и силы трехлетний ребенок может заявить, что он не мальчик, а девочка, или не девочка, а мальчик, но это не может быть 100-процентной гарантией того, что перед нами трансгендер.

Хорошо, возможно ли, что если девочку коротко постригли, то она станет воспринимать себя как мальчика? Или мальчик любит носить юбки-пачки и мама разрешает ему это делать публично. Могут ли такие перемены внешности или поощрение поведения как-то повлиять на ребенка в дальнейшем?

Стрижки точно не влияют. Ребенок до трех лет свое «я» от матери не отделяет, он находится в здоровом симбиозе с ней. Он связан с матерью, поэтому все, что происходит с ней, происходит и с ребенком. Симбиоз начинается с утробного развития и продолжается в течение первого года жизни. Дальше ребенок проходит первую сепарацию от матери, когда делает первые шаги. В этот период его «я» — это целый мир, у него еще нет самоидентичности. Самоидентичность приходит в 2,5 – 3 года, как раз когда ребенок, смотря на себя в зеркало, говорит о себе не в третьем лице, а в первом: «Это я». В три года ребенок начинает изучать свое тело, задавать различные вопросы, находясь в поиске гендерной разницы.

И, возвращаясь к вашим примерам, если девочке сказать: «Тане сделали новую стрижку», то она будет понимать что ей, Тане, поменяли прическу. Если же девочке сказать в определенной тональности: «Ты похожа на мальчика», и ребенок уловит эту тональность, то может решить, что родителям больше нравится, когда она похожа на мальчика. В таком случае большая вероятность, что дочка захочет радовать родителей таким внешним видом. Это не природная трансгендерность, а сценарный выбор. И это разные вещи.

Бывают такие ситуации, когда будущая мама мечтает, например, о дочери, но, сделав УЗИ на втором триместре, когда биологический пол ребенка четко понятен, узнает, что у нее будет сын и очень сильно при этом расстраивается и словно отвергает этот факт. Такая ситуация также может повлиять на самовосприятие ребенка, когда, находясь в утробе, он чувствует, что в таком гендере его не примут. И я говорю вполне серьезно. Перинатальный период – один из самых важных в плане принятия. И тогда могут случаться такие истории, когда ребенок к трем годам радостно заявляет, что он не девочка, а мальчик или наоборот. Или бывает, что папа хотел сына, а появилась дочь. Но дело в том, что маленький ребенок не вербально общается с родителями, он считывает весь эмоциональный фон. И если на социальном уровне родители улыбаются и говорят, что рады любому ребенку, а на психологическом и эмоциональном считают совершенно иначе, это влияет на ребенка, даже если он еще находится внутри утробы. И он уже может принимать так называемые протокольные решения. Протокол сценарный глубоко в теле прописан, он не вербальный. Это когда тело, приняв решение, начинает играть в игры. Отсюда и появляется ощущение «я не в своем теле».

А если ребенок одного пола проводит много времени с детьми противоположного пола, может ли это каким-то образом повлиять на его самоидентификацию?

Подражать ребенок может, это нормально. Потому что в подражании ребенок развивается и находит себя. Подражание и трансгендерность – это две большие разницы. Я за то, чтобы детям объясняли разницу, и гендерную в том числе. Например, когда мой сын заинтересовался пузырьком с лаком для ногтей, я объяснила ему, что в нашем обществе не принято, чтобы мальчики красили ногти. И если ребенок чем-то интересуется, исследуя этот мир, он просит от родителей нормальных внятных объяснений, как устроен мир и чем мужчина отличается от женщины, будь то тело, проявление эмоций, гардероб, уход за собой.

Если мальчик или девочка сопротивляется, не хочет носить определенный тип одежды, и все это очень эмоционально окрашено, вплоть до истерик, тогда здесь нужно тоже вести себя спокойно и обратиться за помощью к специалисту. Потому что такие проявления могут свидетельствовать не столь о трансгендерности, сколько о том, что что-то еще не так, вплоть до того, что ребенку просто неприятно, когда определенный материал касается тела. Все эти нюансы требуют исследования и прояснений, особенно в таких тонких вопросах, как гендер, сексуальная ориентация.

Как выбрать специалиста, чтобы он не нанес еще большую травму?

Во-первых, нужно себе честно ответить на вопрос, что со мной происходит, когда я вижу, что с моим ребенком что-то не так? Я нервничаю? Я боюсь? Чего я боюсь? Того, что у меня будет особый ребенок и ему потом будет сложно адаптироваться, и я хочу узнать, как решить эту проблему? Или я боюсь того, что все об этом узнают и скажут, кого же ты родила, какая ты плохая? Все это нормальные процессы, потому что мы живые люди, у нас есть свои страхи, комплексы, мировосприятие.

Во-вторых, надо прояснить с собой, каково ваше личное отношение к ЛГБТ-сообществу. Что вы вообще знаете об этих людях? И это ваше мнение, или мнение постсоветского общества, когда людей сажали в тюрьмы? Вспоминайте о том, что сейчас 21 век, информация доступна, и прежде чем делать выводы, важно получить нормальные знания.

В-третьих, когда вы поняли, что это не расстройство, важно принять и понять, что если у вас такой ребенок, то это вообще не имеет никакого отношения к вам как к личности. Если у вас особенный ребенок, вы остаетесь хорошим человеком и хорошим родителем. Нужно разделить эти плоскости. Если вам это портит жизнь, то нужно разобраться, почему. На самом деле, никак не мешает. Это два параллельных процесса.

В-четвертых, важно понять, что с этим делать. Родители любят детей безусловно. А безусловно любить – это принимать человека таким, какой он есть, и не пытаться менять его под себя.

Теперь о поиске специалиста. Задача психотерапевта не в том, чтобы перевоспитать кого-то, а в том, чтобы помочь человеку принять свои особенности и адаптироваться. Важно найти специалиста, который не выносит оценочных суждений, а который начнет прояснять, чего хотите вы. Он будет прояснять с ребенком, почему он ведет себя так, чтобы выяснить истинную причину. Потому что это может быть действительная трансгендерность, а может быть подражание кому-то, дань моде и т.д. Сейчас очень много харизматичных артистов-трансгендеров, и дети, глядя на них, могут зажечься и начать подражать, но при этом не быть трансгендерами. Просто им может нравиться определенный персонаж и они могут хотеть быть такими же. Задача психолога, выяснить, чего на самом деле хочет ребенок: быть публичным, иметь много подписчиков в Instagram? Это и есть момент исследования, что происходит  с этим маленьким человеком, который сейчас развивается и ищет себя во всех плоскостях жизни – физиологической, психологической, гендерной. Таким образом ребенок примыкает к определенной субкультуре, и когда ты начинаешь работать с ним, то понимаешь, что за внешними проявлениями стоят качества – сила, смелость, честность.

Есть еще и другой момент – мы все нуждаемся во внимании. Когда ребенок, находясь в своем гендере, незаметен для своей семьи, ему не хватает заботы и внимания. Но если мальчик надевает платье или девочка подражает мальчикам, то тогда дети получают море внимания.

Сталкивались ли вы в своей практике с трансгендерными детьми?

С детьми я не работала, но работала с людьми c гомосексуальной ориентацией и со взрослыми трансгендерами. Они не приходят с запросами о том, что хотят обратно поменять свою ориентацию, нет. У них запросы о том, как наладить межличностные отношения, как открыться родителям и т.д. С подростками я сейчас не работаю, потому что я сталкивалась с такой проблемой, когда ребенка приводят на так называемую «коррекцию», при этом родители убеждены, что лично у них проблем нет. Да, ребенок получает коррекцию, поддержку, но когда возвращается в семью, все начинается заново. Возникает очень много конфликтных ситуаций, когда родитель недоволен работой психолога, ведь он приводит ребенка для того, чтобы психолог сделал его удобным для родителя, а вместо этого психолог начинает работать с тем, что удобно для ребенка. Я за то, чтобы работать со всей семьей.

Когда родители спешат принять иную самоидентификацию ребенка в его раннем возрасте, можно ли это расценивать, как акт эгоизма с их стороны? Мол, мы побыстрее смиримся с тем, что он другого гендера и избежим психологической травмы в будущем, ведь проще принять ситуацию, когда ребенок совсем маленький, нежели уже взрослый.

Да, это может быть так. Помните, в начале я говорила, что тут важна здоровая норма? У нас в обществе популярна игра «либо все, либо ничего». Когда родители бросаются искать специалистов и лечить, либо принимают полностью пассивную позицию, вплоть до поддержания нестандартного поведения, когда сыну разрешают носить платья, например. Пассивная ситуация не совсем хороша. Равно как и паника сверх меры. Ни та, ни другая ситуация не являются здоровой. Здоровая взрослая позиция – это золотая середина, — выяснить, что вас беспокоит, и сделать так, чтобы хорошо было и вам, и ребенку. Выяснить, действительно ли он трансгендер и как ему помочь адаптироваться, или ему не хватает вашего внимания и он нашел способ, чтобы его получить. Во втором случае вопрос коррекции решается намного проще, — если качественно уделять ему внимание, то его поведение начнет соответствовать его полу. Если же говорить о первом случае, то здесь задача сложнее, ведь в дальнейшем ребенка ждет гормонотерапия, возможно, операция по смене пола, ему нужно закончить школу, получить высшее образование, найти работу, найти себя, иметь финансовую опору, чтобы иметь возможность жить в комфорте с собой, и при этом не быть отягощенным своей особенностью.

Стоит ли обращаться за помощью к ЛГБТ-сообществу?

Для того, чтобы понять, что происходит с ребенком, можно обратиться, но и там важно найти понимающих людей. Они помогут и найти психолога, и прояснить многие вопросы. Поэтому родителям следует снять корону и обратиться за помощью, например, к известным трансгендерным людям. Поверьте, перетягивать вашего ребенка на свою сторону эти люди не будут, потому что они никому не пожелают пройти тот путь, который преодолели. Наоборот, эти люди поддержат, дадут информацию, объяснят, что с ним происходило, когда ему было 3 года, 6 лет, 12 и 28, потому что они в ядре этой проблемы, и как никто знают, что ждет этого ребенка.

Подготовили: Таня Касьян, Ира Керст

Иллюстрация Марии Кинович

Два ребенка-трансгендера подали в суд из-за закона о школьных туалетах — Газета.Ru

03 августа 2021, 23:57

Прослушать новость

Остановить прослушивание

В прокуратуру штата Теннесси был подан иск от имени двух детей-трансгендеров, которым запрещали использовать уборные в школе, сообщает NDC News.

ЛГБТ-организация «Кампания за права человека» подала иск от имени двух детей-трансгендеров, которым было запрещено использовать школьный санузел, соответствующий их гендерному самоопределению.

Законопроект, ранее подписанный губернатором Биллом Ли, требует от школ предоставления замены классической туалетной комнаты для тех учеников, которые не хотят пользоваться общественным туалетом или раздевалкой, предназначенными для представителей их биологического пола. Под заменой подразумевается доступ к уборной или раздевалке для одного человека или использование туалета для сотрудников.

В иске утверждается, что этот закон нарушает IX раздел поправок об образовании 1972 года, который запрещает дискриминацию по признаку пола в образовательных программах, финансируемых из федерального бюджета.

Два истца в этом деле указаны лишь как А.С., 14 лет, и А.Б., 6 лет, что позволяет гарантировать им безопасность.

Политика школы, в которой обучается А.С, запрещала ему пользоваться мужским санузлом. В итоге администрация учебного заведения разрешила ему использовать уборную в кабинете медсестры, что, согласно заявлению «Кампании за права человека», выделило бы его из числа других одноклассников. В результате ученик перестал пить в школе, а проблемой заинтересовались его родители. В восьмом классе из-за пандемии Covid-19 он перешел в школу, где А.С. разрешили пользоваться туалетом для мальчиков. Однако этой осенью он вновь станет учащимся государственного учреждения, где ему вновь запретят пользоваться мужской туалетной комнатой.

Другая истица, 6-летняя А.Б., начавшая социальный переход в 4 года, опасается, что не сможет пользоваться туалетом для девочек, когда осенью пойдет в первый класс.

Родители обоих детей подтвердили готовность сменить место жительства, если закон не будет отменен.

Ранее скандал разразился из-за участия женщины-трансгендера в Олимпийских играх.

В Петербурге суд отказал трансгендеру, просившей указать ее матерью в свидетельстве о рождении детей

В Санкт-Петербурге отказали мужчине, сменившему пол, записать его как мать детей, сообщили в Объединенной пресс-службе судов города. 

Жена петербуржца скончалась. У него остались после брака дети. Мужчина сделал операцию по смене пола и получил новые документы. Сначала трансгендер обратилась в районный отдел ЗАГС и потребовала внести изменения в свидетельства о рождении детей. Она хотела, что ее вписали как мать, а в графе отец поставили прочерк. В отделе ЗАГС ей отказали.

Тогда жительница Петербурга подала заявление в суд. Женщина указала, что является единственным законным представителем детей. Однако во всех учреждениях, куда она вынуждена обращаться, от нее требуют документы, подтверждающие ее статус родителя. В связи с этим, она должна рассказывать подробности своей личной жизни, а это приносило ей нравственные страдания. Также женщина боялась дискриминации из-за этого, пояснили в пресс-службе.

Районный суд настаивает на том, что интересы детей превыше всего. Там отметили, что матерью была реальная, существующая женщина, и заменить ее в свидетельствах о рождении нельзя. В суде указывают на то, что каждый ребенок имеет право знать своих биологических родителей и семейную историю.

В суде считают, то если согласиться с требованиями трансгендера, то данные о биологической матери детей будут удалены. При этом пострадают права не только детей, но и их бабушек и дедушек. В суде добавили, что сохранение данных о личной жизни за счет нарушения прав детей недопустимо.  

Районный суд женщине отказал в требовании. А Апелляционная коллегия Санкт-Петербургского городского суда согласилась с этим решением.

Еще один случай, касающийся трансгендера и детей, рассматривали в июле. Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) обязал власти России выплатить более €10 тыс. трансгендерной женщине из Москвы. Компенсацию потребовали из-за того, что российские суды запретили ей видеться с двумя ее детьми.

Трансгендеры пришли за французскими детьми

https://sputnik-abkhazia.ru/20211010/Transgendery-prishli-za-frantsuzskimi-detmi-1033385632.html

Трансгендеры пришли за французскими детьми

Трансгендеры пришли за французскими детьми

С этой недели во всех школах Франции начал действовать циркуляр о правилах приема и пребывания в учебных заведениях учащихся-трансгендеров. 10.10.2021, Sputnik Абхазия

2021-10-10T09:35+0300

2021-10-10T09:35+0300

2021-10-12T13:27+0300

колумнисты

мнение

в мире

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdnn1.img.sputnik-abkhazia.info/img/07e5/0a/0a/1033385706_0:161:3071:1888_1920x0_80_0_0_4212f65ed78614ef3a07424d9a967168.jpg

Документ подписан главой Министерства образования, и эта директива детально объясняет, как именно следует относиться к «трансгендерным, небинарным и интерсексуальным» ученикам и ученицам, включая — это стоит подчеркнуть — и тех, кому исполнилось шесть лет, пишет Елена Караева для РИА Новости.Речь идет не только о завершающем цикл среднего образования лицее, но и о начальной школе, фактически старшей группе детского сада.Происшедшее комментировать публично послушное большинство родителей и педагогов боится по вполне очевидным причинам: во Франции ЛГБТ-лобби влиятельно политически, и средств у него достаточно, чтобы уничтожить репутацию, сломав жизнь любому, кто посмеет возразить против насильно насаждаемой «инклюзивности».Хотя внимательное чтение рекомендаций Минобра не может не вызвать как минимум вопросы, касающиеся, правда, не совсем «приема и пребывания трансгендеров в учебном заведении», а того, как, собственно, этот «прием» педагогические коллективы будут осуществлять, например, в школах, находящихся в этнических гетто.Как ученикам в данных районах будут излагаться принципы гендерной «небинарности», если порой эти же самые ученики не вполне владеют французским языком, а на внеклассные занятия с ними, чтобы подтянуть самые что ни на есть базовые знания, у педагогов не хватает ни сил, ни времени?Владение французским языком (рассматриваемым как родной), включающее навыки чтения и понимания прочитанного, за последние 20 лет упало катастрофически; страна находится на одном из последних мест в Европе, если опираться на доклад, подготовленный все тем же Министерством образования.То же самое касается математики и естественных наук. И это движение вниз стремительно, его не в состоянии затормозить даже колоссальные вливания в сферу образования.Кризис школы возник не вчера, и касается он не столько вкачанных денег, сколько разрушения критериев, согласно которым принято оценивать знания и навыки.Еще 20 лет назад учителя, ведя уроки, равнялись на лучших в классе. Но массированная нелегальная миграция (и поддерживающая ее либеральная общественность) привела к тому, что дабы «не стигматизировать» отстающих, система преподавания материала и схема выставления оценок в школах, находившихся «в приоритетных зонах» (этнических гетто), были упрощены и смягчены.И вот теперь представим ситуацию, когда педагог вот в таком классе, где учатся, скажем, десятилетние, в один прекрасный день скажет: «Дети, с сегодняшнего дня ваша одноклассница больше не Лейла, она хочет, чтобы вы ее называли Амин».Это не гипербола — с подобными обстоятельствами придется иметь дело всем, так или иначе причастным к учебному процессу.Падение качества образования для властей Франции не есть проблема. Проблема для руководителей профильного ведомства сегодня, и проблема важная — отсутствие того, что они сами назвали инклюзией.Но инклюзия инклюзии рознь.Но никакие циркуляры в целях «максимальной инклюзии» таких детей министерством изданы не будут. Поскольку никто отчета от ведомства требовать даже не попытается, зная заранее, что ответ не получат.Ситуация с захватом публичного пространства (а учреждения образования к нему относятся в первую очередь) начиналась, как все мы помним, с «парадов гордости». И тогда находились близорукие и наивные, говорившие о шествии как о карнавальном действе.Затем, утвердившись в общественном мнении как сила, способная в том числе и продвигать законы, ЛГБТ-сообщество потребовало легализации однополых браков (и получило то, что хотело).Но на этом никто не остановился, и следующим (и вполне логичным шагом) стала отмена института материнства и отцовства: сейчас мам и пап в школьных документах называют «законными представителями ученика».Все вышеперечисленное, тем не менее, касалось людей взрослых, совершеннолетних и поэтому вольных делать со своим телом то, что им хотелось, и так, как им представлялось правильным.Сейчас же, после начала действия упомянутого циркуляра, речь идет о самоидентификации и желаниях уже несовершеннолетних, начиная с шестилетнего возраста.В ряде случаев, например, если это касается смены имени на карточке, позволяющей пользоваться библиотекой и посещать столовую, на это не нужно даже одобрения обоих родителей, если те в разводе. Хотя любая иная бюрократическая процедура во Франции требует всегда согласия и матери, и отца (или опекунов) вне зависимости от их текущих матримониальных отношений.Таким образом, под давлением ЛГБТ-сообщества и тех, кто в политической элите Франции зорко следит за соблюдением интересов секс-меньшинств, одним росчерком пера решаются судьбы детей того возраста, когда они еще слушают колыбельные и засыпают с любимой мягкой игрушкой под подушкой.И не малолетние решают, что они трансгендеры, а очень взрослые и очень циничные взрослые, дяди и тети, вторгаясь в интимнейшую сферу формирования личности, навязывают детям определенный стиль и образ поведения.Именно этим, собственно, и занимаются те, кто продвигает ЛГБТ-повестку дня под разными соусами — в кино, литературе, телесериалах. И конечно, в моде, играющей колоссальной важности роль в подростковом возрасте.При этом все время снижается возрастная планка целевой аудитории: то под предлогом познания себя, то с идеей свободной идентификации просвещенной личности.И от того, что пропаганда рядится в одежды прогресса и новых идей, она не перестает быть ею.В данном случае пропаганда нужные плоды принесла, и о потраченных в течение десятилетий средствах можно отчитаться. В том числе и перед Брюсселем — в ЕС очень внимательно наблюдают за внедрением «инклюзивности и гендерного разнообразия», и Франции, которая в январе примет на себя обязанности председательствующей в сообществе страны, будет что рассказать на эту тему Еврокомиссии и самой Урсуле фон дер Ляйен.Правда, подростковую «трансгендерность» руководство Евросоюза оставляет для чужих отпрысков, воспитывая своих собственных детей по старинке, в строгой гендерной бинарности.Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

https://sputnik-abkhazia.ru/20180309/glazunov-transgendery-v-armii-ssha-eto-nachalo-konca-1023338660.html

https://sputnik-abkhazia.ru/20210728/Borba-s-seksom-novyy-vid-olimpiyskogo-sporta-1032924148.html

https://sputnik-abkhazia.ru/20210621/Evropa-pozvala-nepravilnuyu-pomosch-1032665533.html

https://sputnik-abkhazia.ru/20191208/Moda-ili-kapriz-kak-na-Zapade-nabiraet-populyarnost-genderno-neytralnoe-vospitanie-1028971509.html

Sputnik Абхазия

[email protected]

+74956456601

MIA „Rosiya Segodnya“

2021

Елена Караева

https://cdnn1.img.sputnik-abkhazia.info/img/07e5/09/05/1033155766_375:0:1831:1456_100x100_80_0_0_80ea6bff8ee9ee7acb65f327f753a0ef.jpg

Елена Караева

https://cdnn1.img.sputnik-abkhazia.info/img/07e5/09/05/1033155766_375:0:1831:1456_100x100_80_0_0_80ea6bff8ee9ee7acb65f327f753a0ef.jpg

Новости

ru_AB

Sputnik Абхазия

[email protected]

+74956456601

MIA „Rosiya Segodnya“

Sputnik Абхазия

[email protected]

+74956456601

MIA „Rosiya Segodnya“

Елена Караева

https://cdnn1.img.sputnik-abkhazia.info/img/07e5/09/05/1033155766_375:0:1831:1456_100x100_80_0_0_80ea6bff8ee9ee7acb65f327f753a0ef.jpg

колумнисты, мнение, в мире

Елена Караева

С этой недели во всех школах Франции начал действовать циркуляр о правилах приема и пребывания в учебных заведениях учащихся-трансгендеров.

Речь идет не только о завершающем цикл среднего образования лицее, но и о начальной школе, фактически старшей группе детского сада.

Происшедшее комментировать публично послушное большинство родителей и педагогов боится по вполне очевидным причинам: во Франции ЛГБТ-лобби влиятельно политически, и средств у него достаточно, чтобы уничтожить репутацию, сломав жизнь любому, кто посмеет возразить против насильно насаждаемой «инклюзивности».

Хотя внимательное чтение рекомендаций Минобра не может не вызвать как минимум вопросы, касающиеся, правда, не совсем «приема и пребывания трансгендеров в учебном заведении», а того, как, собственно, этот «прием» педагогические коллективы будут осуществлять, например, в школах, находящихся в этнических гетто.

Как ученикам в данных районах будут излагаться принципы гендерной «небинарности», если порой эти же самые ученики не вполне владеют французским языком, а на внеклассные занятия с ними, чтобы подтянуть самые что ни на есть базовые знания, у педагогов не хватает ни сил, ни времени?

Владение французским языком (рассматриваемым как родной), включающее навыки чтения и понимания прочитанного, за последние 20 лет упало катастрофически; страна находится на одном из последних мест в Европе, если опираться на доклад, подготовленный все тем же Министерством образования.

То же самое касается математики и естественных наук. И это движение вниз стремительно, его не в состоянии затормозить даже колоссальные вливания в сферу образования.

Кризис школы возник не вчера, и касается он не столько вкачанных денег, сколько разрушения критериев, согласно которым принято оценивать знания и навыки.

Еще 20 лет назад учителя, ведя уроки, равнялись на лучших в классе. Но массированная нелегальная миграция (и поддерживающая ее либеральная общественность) привела к тому, что дабы «не стигматизировать» отстающих, система преподавания материала и схема выставления оценок в школах, находившихся «в приоритетных зонах» (этнических гетто), были упрощены и смягчены.

И вот теперь представим ситуацию, когда педагог вот в таком классе, где учатся, скажем, десятилетние, в один прекрасный день скажет: «Дети, с сегодняшнего дня ваша одноклассница больше не Лейла, она хочет, чтобы вы ее называли Амин».

Это не гипербола — с подобными обстоятельствами придется иметь дело всем, так или иначе причастным к учебному процессу.

Падение качества образования для властей Франции не есть проблема. Проблема для руководителей профильного ведомства сегодня, и проблема важная — отсутствие того, что они сами назвали инклюзией.

Но инклюзия инклюзии рознь.

«Инклюзия» для трансгендеров и небинарных учеников и учениц вводится в момент, когда не во всех средних учебных заведениях можно организовать обучение аутистов (не хватает специалистов, так называемых тьюторов), не везде можно организовать и обучение детей-инвалидов-колясочников (тесные помещения, переполненные классы, не оборудованные должным образом туалеты и так далее).

Но никакие циркуляры в целях «максимальной инклюзии» таких детей министерством изданы не будут. Поскольку никто отчета от ведомства требовать даже не попытается, зная заранее, что ответ не получат.

Ситуация с захватом публичного пространства (а учреждения образования к нему относятся в первую очередь) начиналась, как все мы помним, с «парадов гордости». И тогда находились близорукие и наивные, говорившие о шествии как о карнавальном действе.

Затем, утвердившись в общественном мнении как сила, способная в том числе и продвигать законы, ЛГБТ-сообщество потребовало легализации однополых браков (и получило то, что хотело).

Но на этом никто не остановился, и следующим (и вполне логичным шагом) стала отмена института материнства и отцовства: сейчас мам и пап в школьных документах называют «законными представителями ученика».

Все вышеперечисленное, тем не менее, касалось людей взрослых, совершеннолетних и поэтому вольных делать со своим телом то, что им хотелось, и так, как им представлялось правильным.

Сейчас же, после начала действия упомянутого циркуляра, речь идет о самоидентификации и желаниях уже несовершеннолетних, начиная с шестилетнего возраста.

В ряде случаев, например, если это касается смены имени на карточке, позволяющей пользоваться библиотекой и посещать столовую, на это не нужно даже одобрения обоих родителей, если те в разводе. Хотя любая иная бюрократическая процедура во Франции требует всегда согласия и матери, и отца (или опекунов) вне зависимости от их текущих матримониальных отношений.

Таким образом, под давлением ЛГБТ-сообщества и тех, кто в политической элите Франции зорко следит за соблюдением интересов секс-меньшинств, одним росчерком пера решаются судьбы детей того возраста, когда они еще слушают колыбельные и засыпают с любимой мягкой игрушкой под подушкой.

И не малолетние решают, что они трансгендеры, а очень взрослые и очень циничные взрослые, дяди и тети, вторгаясь в интимнейшую сферу формирования личности, навязывают детям определенный стиль и образ поведения.

8 декабря 2019, 14:35

Именно этим, собственно, и занимаются те, кто продвигает ЛГБТ-повестку дня под разными соусами — в кино, литературе, телесериалах. И конечно, в моде, играющей колоссальной важности роль в подростковом возрасте.

При этом все время снижается возрастная планка целевой аудитории: то под предлогом познания себя, то с идеей свободной идентификации просвещенной личности.

И от того, что пропаганда рядится в одежды прогресса и новых идей, она не перестает быть ею.

В данном случае пропаганда нужные плоды принесла, и о потраченных в течение десятилетий средствах можно отчитаться. В том числе и перед Брюсселем — в ЕС очень внимательно наблюдают за внедрением «инклюзивности и гендерного разнообразия», и Франции, которая в январе примет на себя обязанности председательствующей в сообществе страны, будет что рассказать на эту тему Еврокомиссии и самой Урсуле фон дер Ляйен.

Правда, подростковую «трансгендерность» руководство Евросоюза оставляет для чужих отпрысков, воспитывая своих собственных детей по старинке, в строгой гендерной бинарности.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Дети-трансгендеры. : kasadelia — LiveJournal

Хорошие родители всегда помогут ребенку реализоваться, стать тем, кто он есть на самом деле. 

А не тем, кем его хотят видеть окружающие. Как далеко можно зайти в этом утверждении? Вы хотите видеть ребенка ученым, а он хочет мечтает танцором или профессиональным клоуном. Пережить можно. А если сын начнет требовать наряжать его в платьица и клянчить мамину косметику? Тут можно потворствовать? А если он потребует называть его женским именем и обращаться к нему в женском роде? Что делать тогда? Где эта грань: когда надо помогать ребенку реализоваться, а когда бить тревогу и налагать запреты? И помогут ли эти запреты? 

Не все родители забьют тревогу, узнав, что их малолетняя дочь захотела стать мальчиком. Иные поддержат своего ребенка в таком нелегком начинании и даже подарят упаковку гормональных препаратов, чтобы тот начал твой тернистый переход в противоположный пол.

Армия детей-трансгендеров растет в геометрической прогрессии. Ребенок — сверхчувствительное и сверхвнушаемое существо. Когда он видит, какие трансформации происходят с его ровесниками, какова вероятность, что ему захочется это повторить? 

Толерантность и принятие — это, конечно, хорошо. Но как же быть со здоровьем детей-трансгендеров, которое подвергается «ядерной» атаке, когда те начинают принимать лошадиные дозы гормонов? И как отличить блажь ребенка, который лишь копирует поведение других, от настоящей трансгендерности? 

Специалисты по данному вопросу утверждают, что чем раньше ребенок-транс начинает гормонально-заместительную терапию, тем качественней произойдет переход в другой пол. Но он же может и передумать! Кем дети только не хотят стать в детстве: он полицейского до куклы барби. Но будет поздно. Так что это у родителей по отношению к их детям-трансгендерам? Абсолютное принятие своего дитя и стремление поддержать его всегда и во всем? Или же преступление против несовершеннолетнего, с тяжким нанесением вреда физическому и психическому здоровью ребенка?

Трансгендерные дети и молодежь: понимание основ

Дети рождаются, не зная, что значит быть мальчиком или девочкой; они учатся этому у своих родителей, старших детей и других людей. Этот процесс обучения начинается рано. Как только врач или другой поставщик медицинских услуг заявляет — на основе наблюдения за внешними половыми органами новорожденного — «это мальчик» или «это девочка», мир вокруг ребенка начинает преподавать эти уроки.Будь то сортировка синей и розовой одежды, «игрушек для мальчиков» и «игрушек для девочек» или объяснение молодым девочкам, что они «красивые», а мальчикам, что они «сильные». Это продолжается в период полового созревания и взрослой жизни, поскольку социальные ожидания мужского и женского самовыражения и поведения часто становятся более жесткими. Но гендер не существует просто в этих бинарных терминах; пол — это скорее спектр, когда все люди выражают и идентифицируют себя с разной степенью как мужественности, так и женственности. Трансгендеры идентифицируют себя по этому спектру, но также идентифицируют себя как пол, отличный от того, который им был присвоен при рождении.

Гендерная идентичность и самовыражение играют ключевую роль в том, как мы видим себя и взаимодействуем с окружающим миром. Это, безусловно, верно в отношении трансгендеров и детей и подростков, стремящихся к расширению гендерной принадлежности, для которых поддержка семьи абсолютно необходима.

На самом деле, растущее количество исследований в области социальных наук отражает тот факт, что поведение родителей и других взрослых (учителей, дедушек и бабушек), подтверждающее гендерную принадлежность, значительно улучшает психическое здоровье и благополучие. Верно и обратное: дети-трансгендеры с большей вероятностью будут испытывать тревогу, депрессию и подвергаться большему риску злоупотребления психоактивными веществами и бездомности, когда их непосредственные опекуны отвергают или враждебны.

Важно знать — и весьма тревожно, что исследования показывают, что трансгендерная молодежь подвергается наибольшему риску самоубийства (по сравнению со своими сверстниками, не являющимися трансгендерами) в результате отвержения, запугивания и других видов виктимизации.

Другими словами, для некоторых молодых трансгендеров поддержка семьи может быть разницей между жизнью и смертью. Родители и опекуны могут найти ресурсы, поддержку со стороны сверстников и профессиональное руководство, чтобы помочь в этом путешествии и гарантировать, что ваш ребенок не просто выживет, но и будет процветать.

В какой-то момент почти все дети будут участвовать в поведении, связанном с разным полом — девочки будут играть с грузовиками, мальчики будут играть с куклами, девочки будут ненавидеть носить платья, а мальчики будут настаивать на их ношении — и гендерно неконформное поведение не обязательно означает что ребенок трансгендер. Тем не менее, иногда такое поведение может подсказать нам, что ребенок может чувствовать по поводу своего пола — некоторые дети идентифицируют себя как другой пол, отличный от того, который им был назначен в раннем детстве.

Общее правило определения того, является ли ребенок трансгендерным или небинарным (а не гендерно-неконформным или гендерным вариантом), заключается в том, если ребенок последовательн, настойчив и настойчив в своей трансгендерной идентичности. Другими словами, если ваш 4-летний сын хочет надеть платье или один или два раза говорит, что хочет стать девочкой, он, вероятно, не трансгендер; но если ваш ребенок, которому при рождении был назначен мужской пол, в течение нескольких месяцев или лет постоянно настаивает на том, что она девочка, то она, вероятно, трансгендерна.Дети с небинарной половой принадлежностью — другими словами, они не чувствуют себя мальчиком или девочкой, но, возможно, у них есть и то, и другое, или ни то, ни другое, в очень раннем возрасте могут не иметь слов, чтобы это понять. чувства, но со временем для них и, в конечном итоге, для вас станет более ясно, что они небинарные, в отличие от транс-девушки или транс-мальчика.

Естественно, есть бесконечные вариации в способах самовыражения детей, поэтому лучший вариант, если вы считаете, что ваш ребенок может быть трансгендером, — это проконсультироваться с гендерным терапевтом.Вы можете найти нашу карту гендерных клиник здесь.

Гендерная идентичность и сексуальная ориентация — разные вещи. Трансгендерность связана с гендерной идентичностью человека — чувствует ли он себя мужчиной, женщиной, понемногу и тем, и другим. Быть геем, лесбиянкой или бисексуалом — это вопрос сексуальной ориентации человека, то есть нашего сексуального или романтического влечения к людям того же пола, разного пола, обоих или ни одного из них. В то время как многие дети, которые продолжают идентифицировать себя как лесбиянки, геи или бисексуалы, проявляют расширяющееся с гендерной точки зрения поведение, независимо от того, являются ли они трансгендерными, это примерно идентичности , а не влечения .Каждый обладает как гендерной идентичностью, так и сексуальной ориентацией; Другими словами, трансгендер также может идентифицировать себя как гей, лесбиянка или бисексуал.

Гендерная дисфория — это диагноз, который обычно ставят человеку, чей пол при рождении отличается от того, с которым они себя идентифицируют. Согласно Диагностическому и статистическому руководству по психическим расстройствам (DSM) Американской психиатрической ассоциации, термин, который недавно заменил расстройство гендерной идентичности, «предназначен для того, чтобы лучше охарактеризовать переживания пострадавших детей, подростков и взрослых.«Чтобы было ясно, трансгендерная идентичность не является психическим заболеванием. Трансгендерные люди часто испытывают «разъединение» — это стойкое и подлинное разъединение между полом, присвоенным им при рождении, и их внутренним ощущением того, кем они являются. Этот разрыв связи медики называют «гендерной дисфорией», потому что он может вызвать чрезмерную боль и страдания в жизни трансгендеров. Диагноз гендерной дисфории часто позволяет получить страховое покрытие гендерно-подтверждающей помощи и позволить трансгендерам жить как самые настоящие.

Конечно, большинство детей и подростков проходят через «фазы» — например, носить только черное, красить волосы, быть одержимыми определенной группой или просить использовать псевдоним — но трансгендерность или небинарность — это не фаза — — это путешествие, и попытка отвергнуть его может нанести вред в то время, когда ваш ребенок больше всего нуждается в поддержке и одобрении.

Попытки изменить гендерную идентичность вашего ребенка — с помощью отрицания, наказания, репаративной терапии или любой другой тактики — не только неэффективны; это опасно и может нанести непоправимый вред психическому здоровью вашего ребенка.Так называемые «репаративные» или «конверсионные» методы лечения, которые, как правило, основаны на вере, были единодушно осуждены как психологически вредные Американской психологической ассоциацией, Американской медицинской ассоциацией, Американской психиатрической ассоциацией и многочисленными аналогичными профессиональными организациями.

Последний опрос старшеклассников, проведенный Центрами по контролю за заболеваниями, показал, что примерно 3% подростков и подростков идентифицируют себя как трансгендеры или небинарные.

В то время как многие трансгендеры говорят, что они знали, что они трансгендеры, как только они узнали, что такое «мальчики» и «девочки» — в возрасте 3 лет, для многих других путь к открытой жизни в соответствии с их утвержденным полом длиннее .Для некоторых понимание своей гендерной идентичности — трансгендерной или небинарной — является более сложным процессом, который длится до подросткового или взрослого возраста. Стигма, недостаток знаний и страх быть отвергнутым семьей и сверстниками часто мешают трансгендерам открыться в детстве или подростковом возрасте. Иногда трансгендер проявляет себя геем, лесбиянкой или бисексуалом до того, как признает свою гендерную идентичность или признает свой истинный пол. Независимо от того, когда ваш ребенок выйдет на свет, критически важно знать, что у него есть ваша поддержка.

• Всегда используйте имя и местоимения, соответствующие гендерной идентичности вашего ребенка.
• Будьте защитником своего ребенка — вызывайте трансфобию, когда вы ее видите, и просите других уважать личность вашего ребенка.
• Узнайте о проблемах, с которыми сталкивается трансгендерная молодежь и взрослые.
• Узнайте, что школы могут и должны делать для поддержки и поддержки вашего ребенка.
• Поощряйте ребенка постоять за себя, когда это безопасно, и устанавливать границы, когда это необходимо.
• Заверьте своего ребенка, что он пользуется вашей безоговорочной любовью и поддержкой.

• Страница «Трансгендерные дети и молодежь» Кампании за права человека содержит ресурсы для семей, членов сообщества, школьных чиновников и многое другое.
• Наши родители для трансгендерного равенства Члены Совета делятся своими историями и предоставляют образовательные ресурсы для родителей.
• Опубликованный совместно с Американской академией педиатрии и Американским колледжем педиатров-остеопатов, Фонд кампании за права человека «Поддержка и забота о трансгендерных детях» представляет собой новаторский ресурс, объясняющий, как семьи и медицинские работники могут помочь трансгендерам и гендерно-экспансивным дети процветают.
• Школы приветствия Фонда HRC — это ведущая национальная программа профессионального развития, обеспечивающая обучение и ресурсы для преподавателей начальной школы по ряду вопросов, включая поддержку транссексуалов и небинарных учащихся.
• Trans Families предоставляет онлайн-группы поддержки, каталоги ресурсов и образовательные ресурсы для родителей трансгендерных детей.

• PFLAG — одна из старейших организаций в стране, которая поддерживает семьи, друзей и союзников ЛГБТК. PFLAG имеет местные отделения по всей территории Соединенных Штатов, в том числе группы, специально предназначенные для семей с трансгендерными детьми.

Gender Spectrum адаптировал исследование Family Acceptance Project для родителей и членов семей трансгендерных детей.

маленьких трансгендерных детей знают, кто они. пол, отличный от того, который им был присвоен при рождении. С момента запуска исследования Олсон также получил известия от родителей детей, не соответствующих гендерным нормам, которые постоянно игнорируют гендерные стереотипы, но не претерпели социальных изменений.Это могут быть мальчики, которым нравится носить платья, или девочки, которые играют с грузовиками, но которые, например, не изменили местоимения, которые они используют. Эти родители спросили, могут ли их дети участвовать в исследовании. Олсон согласился.

Через некоторое время она поняла, что непреднамеренно набрала значительную группу из 85 гендерно-неконформных участников в возрасте от 3 до 12 лет. И, поддерживая связь с семьями на протяжении многих лет, она узнала, что некоторые из этих детей в конечном итоге перешли. .«Многие из них делали это, чтобы у нас была уникальная возможность взглянуть на наши данные, чтобы увидеть, отличаются ли дети, перешедшие в переходный период, от тех, кто этого не сделал», — говорит Олсон.

Изучая 85 детей, не соответствующих гендерному принципу, которых она наняла, ее команда теперь показала двумя разными способами, что те, кто переходят в переходный период, делают это, потому что они уже имеют сильное чувство своей идентичности.

Это тема, по которой не хватает долгосрочных данных. По мере того, как трансгендерная идентичность получает все большее признание в обществе, все больше родителей сталкиваются с вопросами о том, следует ли и как поддерживать своих маленьких гендерно-неконформных детей.

«В публичных публикациях много говорится о том, что мы понятия не имеем, какие из этих гендерно-неконформных детей в конечном итоге будут идентифицировать себя как трансгендеры», — говорит Олсон. И если только небольшие пропорции, как предполагают некоторые исследования, аргумент гласит, что «они не должны переходить». Она оспаривает эту идею. «Наше исследование показывает, что это не случайно», — говорит она. «Мы не можем сказать, что этот ребенок будет трансгендером, а этот — нет, но дело не в том, что мы понятия не имеем!»

«Это исследование является дополнительным подтверждением рекомендаций, которые практикующие и другие специалисты должны подтверждать — а не подвергать сомнению — утверждение ребенка о своем поле, особенно для тех, кто в большей степени идентифицирует себя со своим полом», — говорит Рассел Туми из Университета Аризоны. который изучает ЛГБТК-молодежь и сам является трансгендером.

(Краткое замечание о терминах, так как они вызывают большую путаницу: некоторые люди думают, что дети, демонстрирующие какое-либо гендерное несоответствие, являются трансгендерами, в то время как другие приравнивают этот термин к медицинским методам лечения, таким как блокаторы гормонов или операции по смене профессии. определение правильное, а медицинских вмешательств нет даже в карточках для маленьких детей того возраста, которого изучала Олсон. Вот почему в своем исследовании она использует местоимения как центральный маркер социального перехода.Их изменение является важным подтверждением идентичности и часто сопровождается изменением прически, одежды и даже имен.) какие игрушки и одежду они предпочли; предпочитают ли они проводить время с мальчиками или девочками; насколько они были похожи на девочек или мальчиков; и какими полами, по их мнению, они в настоящее время являются или будут. Вместе эти маркеры идентичности дали команде возможность количественно оценить гендерное чувство каждого ребенка.

Команда, включая Джеймса Рэя, который сейчас работает в Массачусетском университете в Амхерсте, обнаружила, что дети, которые демонстрировали более сильное гендерное несоответствие на этом этапе, были более склонны к социальному переходу. Так, например, отобранные мальчики с наиболее экстремальной женской идентичностью, скорее всего, через два года будут жить как девочки. Эту связь нельзя было объяснить другими факторами, например, насколько либеральными были родители детей. Вместо этого гендерная идентичность детей предсказывала их социальные перемены.«Я думаю, что это не удивит родителей детей-трансгендеров, и мои выводы часто оказываются для них« чертовскими »открытиями», — говорит Олсон. «Это кажется довольно интуитивным».

Прочтите: Почему СМИ так беспокоятся о родителях транс-детей?

Шарлотта Тейт, психолог из Университета Сан-Франциско, говорит, что это количественное исследование подтверждает то, что она и другие ученые-трансгендеры давно отметили в качественной работе: действительно есть что-то особенное и отличное в детях, которые в конечном итоге переходят.Из интервью с трансгендерными людьми «одна из самых постоянных тем заключается в том, что в какой-то момент, иногда уже в возрасте от 3 до 5 лет, возникает ощущение, что человек является частью другой гендерной группы», — говорит Тейт. Когда им говорят, что они принадлежат к определенному полу, «они отвечают:« Нет, это неправильно. Это мне не подходит ». У них есть личное самопознание, которое они пытаются передать».

Команда Олсона также показала, что эти различия в гендерной идентичности являются причиной социальных переходов, а не их следствием, как предполагают некоторые.После оценки группы из 85 гендерно-неконформных детей, команда провела те же пять тестов на гендерную идентичность другой группе из 84 трансгендерных детей, которые уже перешли, и третьей группе из 85 цисгендерных детей, которые идентифицируют себя со своим полом. были назначены при рождении. Ни одна из этих трех групп не различалась по средней силе идентичности и предпочтений. Другими словами, девушки-трансгендеры, которые все еще живут как мальчики, идентифицируют себя с девушками так же сильно, как девушки-трансгендеры, перешедшие к жизни девушек, и как девушки из СНГ, которые всегда жили как девушки.Иными словами: обращение с девушкой не заставляет транс-ребенка чувствовать или вести себя больше как девочка, потому что у нее может быть , всегда , которые так себя чувствовали.

«Многие люди обеспокоены социальным переходом из-за того, что он каким-то образом меняет детей и что принятие этого решения обязательно поставит ребенка на определенный путь», — говорит Олсон. «Это говорит об обратном». Дети меняют пол из-за своей идентичности; они меняют свою личность не потому, что меняют пол.

«Результаты этого убедительного исследования предоставляют дополнительные доказательства того, что решение о социальном переходе определяется пониманием ребенком своего пола», — говорит Туми. «Это критически важная информация, учитывая, что недавние публичные дебаты и ошибочные эмпирические исследования ошибочно причастны« настойчивых »родителей, сверстников или других источников, таких как социальные сети, к растущему числу детей и подростков, которые идентифицируют себя как трансгендеры».

Прочтите: Многие педиатры не знают, как обращаться с детьми с гендерной дисфорией

Новые результаты Олсона являются результатом другого противоречивого исследования, проведенного в 2013 году, в котором Томас Стинсма из Медицинского центра Университета в Амстердаме изучал 127 подростков, которые были обратился в клинику по поводу «гендерной дисфории» — медицинского термина, описывающего дистресс, когда чья-то гендерная идентичность не совпадает с полом, присвоенным при рождении.Только четыре человека в этой когорте пережили социальный переход в раннем детстве, и все они в конечном итоге идентифицировали себя как трансгендеры. Напротив, большинство из тех, у кого был переход с , а не на , позже не было гендерной дисфории.

«Из этого исследования люди пришли к выводу, что многие из этих детей не будут трансгендерными взрослыми, поэтому вы не должны подвергать их социальному переходу, или что социальные переходы меняют личность детей», — говорит Олсон. Но «мы предполагаем, что дети, находящиеся в процессе социальной трансформации, кажутся другими даже до этого перехода, что меняет интерпретацию того исследования, проведенного в прошлом.(Стинсма не ответила на запросы о комментариях.)

Олсон признает, что в ее новом исследовании есть недостатки. Он относительно небольшой, и все дети происходят из богатых, образованных и непропорционально белых семей. А так как это началось почти случайно, когда к ней подошли родители детей, не соответствующих гендерным убеждениям, она не смогла заранее зарегистрировать свои исследовательские планы — растущую практику в психологии. (Это уменьшает искушение возиться с собственными методами, пока они не принесут положительных результатов и не вызовут уверенность среди других ученых.)

Чтобы хотя бы частично устранить эти недостатки, Олсон провела анализ мультивселенной: она повторно провела анализ разными способами, чтобы увидеть, получил ли она тот же результат. Что, если вместо того, чтобы использовать все пять тестов гендерной идентичности, она просто посмотрела бы на комбинации из четырех? Или три? Два? Команда провела все эти сценарии «что если», и почти во всех из них результаты были одинаковыми. «Они вышли за рамки анализа, который обычно проводится и публикуется в научных журналах», — говорит Туми.«Их результаты были надежными в ходе этих дополнительных тестов, что говорит о том, что читатели могут иметь высокий уровень уверенности в этих выводах».

Олсон подчеркивает, что у нее нет магического теста, который мог бы точно предсказать, какие дети будут переходить, а какие нет. Это вопрос вероятностей. В ее исследовании, основанном на их ответах, все дети получили оценку гендерного несоответствия от 0 до 1. Для сравнения, у тех, кто набрал 0,5, шанс социального перехода составлял один из трех, а у тех, кто получил 0 баллов.У 75 был шанс один к двум.

«Насколько гендерного несоответствия« достаточно », чтобы развеять опасения, которые родители испытывают в связи с переходным периодом, — вопрос открытый», — говорит Тей Медоу, социолог из Колумбийского университета, изучающий сексуальность и гендер и написавший для The Atlantic . Родители — высшие арбитры, определяющие доступ ребенка к переходу, и они принимают решения «в культуре, которая поощряет родителей искать все возможные альтернативы транснессности», — добавляет Медоу.

«Это не похоже на то, чтобы взять образец крови или сделать МРТ», — говорит Аарон Девор, заведующий трансгендерными исследованиями Университета Виктории, который сам является трансгендером.«Одна из часто используемых фраз -« последовательный, настойчивый и настойчивый ». Когда вы получаете это созвездие, этот ребенок также становится ребенком, который может захотеть перейти. И это подтверждают исследования [Олсона]. Он добавляет очень ценные данные ».

Девор и другие отмечают, что более ранние исследования Олсона показывают, что дети, которых поддерживают и поддерживают в переходный период, так же психически здоровы, как и цисгендерные сверстники. Это напоминает ему основополагающую работу американского психолога Эвелин Хукер.В 1950-х годах, когда многие психологи рассматривали гомосексуализм как психическое заболевание (в основном потому, что они когда-либо работали только с геями, у которых были записи об аресте или проблемах с психическим здоровьем), Хукер опросил более репрезентативную выборку и обнаружил, что геи и гетеросексуальные мужчины не не отличаются своим психическим здоровьем. Это способствовало исключению гомосексуализма из списка психических расстройств в 1987 году. «Сегодня мы переживаем аналогичный момент с трансгендеризмом», — говорит Девор. «Проблемы с психическим здоровьем, которые мы наблюдаем, в значительной степени являются результатом жизни, которая не позволяет вам выражать свой пол.Я считаю, что работа, исходящая от группы Олсона, будет иметь эффект Эвелин Хукер ».

Мне вспоминается то, что Робин Каннер написала в книге « The Atlantic » в прошлом году: «Общество ничего не сделало для трансгендерной молодежи в течение стольких лет. Люди должны верить, что молодежь, которая колеблется на ветру гендерных отношений, встанет на ноги, когда они будут к этому готовы. Где бы это ни было, все будет красиво «.

Трансгендерные дети и гендерная дисфория

Термин «трансгендер» часто появлялся в новостях в последние несколько лет, но многие из нас мало знают об опыте, который заставляет все большее число молодых людей говорить, что они не того пола, и что им нужно что-то изменить.Опыт трансгендерности или, в более широком смысле, гендерного несоответствия означает, что пол человека при рождении (назначенный пол) не соответствует тому, как он себя чувствует (утвержденный пол).

Молодые люди-трансгендеры сильно чувствуют, что они хотят быть — или являются — представителями противоположного пола. Они не только хотят одеваться, вести себя и быть принятыми как представители противоположного пола, но и могут чувствовать себя крайне неудобно в своем теле и хотят изменить себя с помощью гормональной терапии или хирургии, чтобы привести их в соответствие со своей гендерной идентичностью.Девочки, которые становятся мужчинами, являются трансгендерными мужчинами. Мальчики, которые переходят в девочек, являются трансгендерными женщинами.

Разрыв между их опытным полом и назначенным им полом может привести к острому расстройству, называемому гендерной дисфорией. Гендерная дисфория может быть источником глубоких страданий. Недавнее исследование трансгендерных подростков показало, что более 50 процентов трансгендерных мужчин и почти 30 процентов трансгендерных женщин сообщили о попытках самоубийства. Подростки-трансгендеры часто подвергаются запугиванию и отторжению со стороны семьи.И даже когда семьи поддерживают, это может быть очень трудным переходным периодом как для подростка, так и для родителей.