Женщины и гопники или почему женщины любят маргиналов: darft — LiveJournal

?

Многие женщины строят свои отношения с гопниками. Их привлекает в них брутальность, мужественность, уверенность в себе, способность постоять за себя и другие истинно мужские качества и свойства. Женщины на подсознательном уровне чувствуют, что только такой мужчина способен дать им здоровое потомство, защитить семью в случае физической угрозы и обеспечить её материальными ценностями — что обеспечивает в целом комфортное существование для женщины. Да и мощные бёдра гопника смогут дать хорошие фрикции при коитусе, что очень важно для сексуального удовлетворения женщины, не зря женщины смотрят на мужские попки, так они оценивают его фрикционный ранговый потенциал в сексе.

Да и многочисленные истории, когда женщина знакомиться с человеком, находящимся в тюрьме или исправительном лагере, состоит с ним в переписке, носит ему передачи и ждёт его освобождения — это значит, что в них есть то, чего нет в мужчинах, которые есть на свободе.

И когда такой мужчина освобождается, женщина готова разделить с ним все тяготы бытия, ведь у мужчины по сути ничего нет на момент освобождения, бывает что даже жить негде, нет образования, да и с трудоустройством тоже бывают проблемы. Но женщина его не бросит и любит его таким, какой он есть — это ли не признак настоящей любви и искренних чувств?

Женщины часто любят говорить, что для них главное в мужчине это ум, но на практике это бывает не всегда так. Многие женщины считают умных мужчин занудами и ботаниками, обходят их стороной, считая их слишком правильными и хорошими. А вот в гопниках их привлекает природная непосредственность и простота ума, не склонная к сложным теоритическим выводам. Поэтому между кандидатом наук и гопником женщина часто выберет второго. Такова грустная судьба умных мужчин. Очень мало женщин, которые смогут по достоинству оценить интеллект мужчины. Умные мужчины часто обречены на одиночество. Между любителем пива в подъезде и любителем творчества Людвига Витгенштейна в проигрыше в данной ситуации к сожалению второй.

Поэтому хотелось бы спросить у женщин: а вам нравится такой типаж мужчины гопника? Если да, то что вас привлекает в них?

А если вам не нравятся такие мужчины, то что вас отталкивает в таких субъектах? И хотели бы вы построить свои отношения с таким мужчиной?

Tags: заметки

Subscribe

• Как проверить женщину на готовность к серьёзным отношениям. Пост для мужчин

  Многие мужчины, вступая на тропу серьёзных отношений, хотят проверить женщину на ответственность и стабильность её намерений в плане любви.…

• Подборка самых странных вопросов, которые у меня спрашивали на улице

  2 января мужчина спрашивал меня, где можно купить ёлку. Я ответил, что на рынке. Он поблагодарил и пошёл дальше. Как-то зимой три девушки…

• Познание гопников — это путь познания себя

  В последнее время я стал завидовать гопникам. Их стиль жизни очень прост, интересен и незамысловат, они не строят из себя эстетов, высоко…

Photo

Hint http://pics. livejournal.com/igrick/pic/000r1edq

• Как проверить женщину на готовность к серьёзным отношениям. Пост для мужчин

  Многие мужчины, вступая на тропу серьёзных отношений, хотят проверить женщину на ответственность и стабильность её намерений в плане любви.…

• Подборка самых странных вопросов, которые у меня спрашивали на улице

  2 января мужчина спрашивал меня, где можно купить ёлку. Я ответил, что на рынке. Он поблагодарил и пошёл дальше. Как-то зимой три девушки…

• Познание гопников — это путь познания себя

  В последнее время я стал завидовать гопникам. Их стиль жизни очень прост, интересен и незамысловат, они не строят из себя эстетов, высоко…

что девушка из Европы ожидала увидеть в Красноярске

Сюзанна Ковачичова приехала в Красноярск из Словакии по волонтерской программе. Девушка ничего не знала о России, только слышала байки о медведях, водке и суровой русской зиме. Сибирский миллионник удивил её своим размахом, красивой природой и размерами шаурмы. К крепким морозам Сюзанна была морально готова, а вот теплый прием от местных оказался полной неожиданностью.

Выросла в лесу

Я из крошечного города Брезова-под-Брадлом на западе Словакии: там живет всего пять тысяч человек, и все друг друга знают. Вокруг лес, можно даже сказать, что я выросла именно в лесу. У нас маленькая страна: до границы с Чехией от моего города всего двадцать минут езды. 

В октябре я приехала в Красноярск по волонтерской программе Европейского корпуса солидарности в организации «Интерра». Это международный проект, здесь мы занимаемся разной деятельностью: помогаем в офисе, устраиваем мероприятия, и каждую неделю участвуем в языковых клубах на разные темы.

Мы помогали на «Музейной ночи», которая проходит в здании «Площадь Мира». Там даже играли в «Крокодила» с посетителями, используя разные языки. Нужно было, например, показать что-то, нарисовать или сделать из пластилина.

Волонтерством я занималась еще в Словакии: я работалa с иностранными студентами, которые приехали учиться в мой университет, например, из Мексики, Казахстана, России, Польши. Таким образом я ищу себя, ищу то, что мне нравится. Да, мы работаем бесплатно, но нам оплачивают транспорт, еду и жилье.

Развесистая клюква

До приезда сюда я ничего не знала о Красноярске, только слышала о некоторых стереотипах: например, что у вас по улицам ходят медведи. Еще я ожидала встретить много гопников — в Европе есть блоггер, который пародирует этот русский образ. В Словакии я никогда не встречала таких людей, у нас вместо этого, например, много цыган. 

Несмотря на рассказы про медведей и гопников, я не боялась отправиться в Сибирь. Мои родители тоже отнеслись к этому без проблем. Друзья, конечно, сначала думали, что тут очень холодно и сложно жить, говорили, что люди тут постоянно пьют водку. Говорили, что я могу поехать в другие страны: в Испанию, в Америку. Но я хотела в Россию, и отвечала им так: если я там умру, то все равно буду счастлива, потому что мечтала побывать в России, так далеко на востоке.

Сюзанне пришлось привыкать к размаху Красноярска и России в целом. Её родная Словакия по площади меньше Красноярского края в 46 раз

Я здесь уже несколько месяцев и чувствую себя прекрасно. В Словакии у меня остались родители и друзья, но здесь я не чувствую себя одинокой. Тут я завела русских друзей, к тому же, мы общаемся с другими иностранцами, весело проводим время.

Трудности перевода

Я приехала волонтером в Красноярск, чтобы изучать ваш язык. Русский и словацкий похожи друг на друга, но все равно, освоить его трудно. Когда я только прилетела в Красноярск, то знала всего несколько слов. Если я не понимала, что сказал продавец в магазине, то просто отвечала «извините», и человек сильно удивлялся.

Забавный момент был со словом «ягода». Мой преподаватель по русскому сказал мне, что вишня и смородина — это ягода. Но в словацком языке слово «ягода» означает клубнику, и я долго не могла понять, как вишня может быть клубникой. В наших языках многие слова могут звучать одинаково, но иметь разное значение.

Еще я не знала, что такое сливки. По-словацки «сливки» означает «сливы». Сливки мне, кстати, есть нельзя — у меня непереносимость лактозы. Поэтому, например, когда я ем борщ, проверяю, есть ли в нем сметана. 

Смог и зелень

Здесь очень красивая природа, и мне нравится выбираться из города. Например, я полюбила Столбы, была там несколько раз. Да, конечно, подъем к ним очень тяжелый, но оно того стоит. Еще мне нравится гулять на острове Татышев. Свободное время я стараюсь проводить за прогулками по таким местам, или кататься на коньках и лыжах. 

Такие атмосферные фото Сюзанна делает для своего «Инстаграма». Подписчики в комментариях поражаются суровой погоде, но лайки ставят исправно

Воздух здесь грязный. Мой русский друг говорит мне, когда стоит или не стоит выходить на улицу. Сама я не всегда могу определить, насколько чист воздух. Мне непонятно, как выглядит смог, ведь я все-таки выросла в лесу. В такие моменты я вспоминаю спа-курорт в Словакии: там был очень чистый воздух, и дышать им было странно, непривычно. 

Новые соседи

Я живу в высотке в Северном. Дом новый и весьма чистый. Соседей я не знаю: даже если мы встречаемся в подъезде, то не здороваемся. Дома я периодически слышу, как работает телевизор сверху, в другой квартире, но это меня не смущает. Еще во время учебы в Словакии я жила в общежитии. В комнате нас могло быть две или даже четыре студентки. Поэтому мне хватает личного пространства даже сейчас, когда я живу в одной квартире с другим человеком. 

Сюзанна читала, что в России часто притесняют права женщин. Но на себе девушка ни разу этого не почувствовала

Мария приняла меня в своем доме по волонтерской программе. Ей тридцать один год и она очень славная. Всегда спрашивает у меня, как прошел день. Мы часто говорим о разнице в традициях наших стран, жизни и так далее. Очень заботливая. Мы уже катались на коньках и скоро вместе пойдем на Столбы. 

В Красноярске я встречаю очень много дружелюбных людей. Однажды женщина на остановке заговорила со мной о погоде. В другой раз, когда я стоялa на светофоре, другая женщина сказала мне: «посмотрите», и указала на бабушку, которая перебежала дорогу на красный свет. Женщина была очень удивлена этим поступком, и мы немного поговорили об этом. У вас люди очень легко идут на контакт.

Город контрастов

Мне нравится Красноярск. Он большой и красивый, здесь много парков. В центре я видела много старинных домов из дерева и камня: они славные, их сохраняют, и это замечательно. По ним видно, как город развивался. Но и современных зданий у вас много. 

Сюзанне пришлось познакомиться и со словом «варежки». Сначала девушка оказывалась их носить, но первые сильные морозы убедили ее в необходимости сибирского аксессуара

В центре мы однажды сели на троллейбус, где женщина рассказывала нам о местных художниках. Тогда мы много узнали не только об архитектуре, но и о тех людях, которые жили в этих старинных домах. Так лучше понимаешь город, он становится еще интереснее.

Непредсказуемые автобусы

Я часто езжу на автобусах. Выучила четыре маршрута, чтобы знать, как добраться на работу. Однажды даже был случай, когда женщина спросила у кондуктора, как ей доехать до нужного места. Кондуктор не знала, а я работаю рядом, и смогла ей подсказать.

Но ездить на автобусах сложно. Тут непредсказуемое расписание, можно долго ждать на остановке. На информационном табло может быть написано, что интервал — каждые десять минут, но это не так. В Словакии все строго по расписанию, поэтому я могу правильно рассчитать свое время. А здесь можно с легкостью либо опоздать, либо приехать слишком рано. Кстати, я удивилась тому, что у вас есть кондукторы — в моей стране такого нет.

В Красноярске Сюзанне пришлось освоить транспортные приложения. Если не следить за автобусом на карте, то рискуешь опоздать на встречу

Обычно я еду на работу в обед, когда автобусы не так заполнены, как утром. Но если попасть в час-пик, то людей в общественном транспорте становится очень много! Конечно, иногда я пользуюсь такси — на автобусы не всегда можно рассчитывать. Например, в аэропорту я долго искала, как добраться до города на общественном транспорте, и не нашла. Пришлось ехать на такси и заплатить приличную сумму.

Удивительная шаурма

Мы с друзьями ходим пообедать или поужинать в разные места, их, правда, немного. Например, пару раз я была в «Академии кофе» в центре. Люблю лапшу удон, её тоже можно найти в центре. Попробовала и местную шаурму: это вкусно, но размер! Я заказала стандарт и удивилась, когда мне принесли огромную порцию. 

Здесь я впервые попробовала чай с чабрецом. Мне понравился, но он с сиропом, сладкий. В остальном славянская кухня везде почти одинакова, поэтому здесь я особо не скучаю по каким-то конкретным блюдам. В словацкой кухне мы едим много овечьего сыра, но мне он не нравится. В Словакии у нас есть разные виды молочных продуктов, таких как творог или виды сметаны. Но есть такие блюда мне сложно, потому что в них часто добавляют сметану. Гречка мне очень нравится, ем её с удовольствием. А вот молотый мак здесь не продается в магазинах. 

Планы на будущее

Хочу ли я остаться в Красноярске? Тут хорошо, но так далеко от других городов, долго лететь. Я бы хотела работать в Азии или Европе. Может, это будет маркетинг, организация мероприятий, SMM — это моя сфера. Хочу найти работу, в которой мне пригодится русский язык. Надеюсь, что выучу его хорошо.

Хлеб и женщины | The New Yorker

Секрет хлеба в том, что он гораздо более щадящий, чем думают не пекари. Иллюстрация Симона Массони. t— соус беарнез, тунец au poivre — и не очень хорош в выполнении некоторых вещей, которые сложнее, чем кажутся. Я не умею делать приличный винегрет, меня смущает все, что связано с «соленой корочкой», и до недавнего времени я ни разу не испекла буханку хлеба. Я годами говорил себе, что не пеку хлеб по той же причине, по которой не вожу машину: это полезный навык, ненужный в Нью-Йорке. В Нью-Йорке вы не едете на машине, потому что практически везде можно добраться на метро, ​​и вам не нужно печь хлеб, потому что здесь так много хороших пекарен. Даже в супермаркете есть багеты от Tom Cat и булочки с корицей и изюмом от Orwasher и империи закваски Eli.

Однако всего несколько недель назад, перебирая семейные реликвии, оставленные больной девяностотрехлетней матерью моей жены, когда она переехала из семейного дома в Монреале, мы нашли прекрасный рецепт, написанный от руки и оформленный в рамку. для чего-то под названием «Хлеб Марты». Это был длинный, очень похожий на семидесятые рецепт, похожий на пробник, с инструкциями и ингредиентами, включая лецитиновые гранулы, просо, овес и мед, окруженный акварельной каймой из листьев, падающих лепестков и тыкв.

«Хлеб Марты!» Я плакал. (Марфа — моя жена.) «Когда ты испекла хлеб?» Сказать, что я был недоверчив, это не значит. Один из способов описать Марту — сказать, что она похожа на женщину, в честь которой никогда не называли буханку хлеба — возможно, духи, платья и танцы, но не овсяно-медовый хлеб. «Без хлеба» может быть названием ее личного манифеста, как «Без логотипа» — для Наоми Кляйн.

— Когда я была подростком, — сказала она. «Я сама сшила себе всю одежду и сама испекла весь хлеб».

Меня это озадачило. Я знал ее в подростковом возрасте, и она никогда не пекла хлеб. Она тоже не шила себе одежду, я не видел. Она ела мацу с кусочками консервированной спаржи сверху и одевалась красиво, в исландские шерстяные вещи, платья Kenzo и ботинки на шнуровке. Так что мне было искренне любопытно посмотреть, как она выглядит, пекая буханку хлеба. После многих лет брака вы, как правило, сосредотачиваете свое любопытство не на захватывающих моментах, которые еще могут случиться, а на раскопках незнакомых, более мелких моментов, которые произошли: ваш партнер, забивающий тесто в шестнадцать лет. Как знал Пруст, всякая любовь зависит не только от текущего увлечения, но и от ретроспективной ревности; не имея классного старого любовника, маркиза де Норпуа, которому можно было бы завидовать, я завидовала мужчинам в монреальских магазинах здоровой пищи, которые продавали ее просо и лецитин в гранулах.

«Так почему бы тебе не испечь свой хлеб?» Я спросил.

— Мой хлеб не так прост, — высокомерно сказала она. «Мне нужна большая глиняная миска, чтобы испечь этот хлеб. И большая деревянная хлебопечка. Раньше они были у меня дома. Раньше я пекла этот хлеб с моей подругой Рэйчел. Именно она осветила рецепт. Весь день пекли в фартуках, а потом пили чай и ели хлеб с медом». Мысль о ней в фартуке, окруженная всем этим домашним светлым деревом семидесятых, была настолько опьяняющей, что, чтобы стряхнуть чары, я решил начать с буханки той же ночи. Я наткнулся на ставший уже легендарным рецепт «Хлеба без замеса», который я вырезал из журнала 9.0017 Раз полдюжины лет назад. Изобретенный Джимом Лахи из пекарни Sullivan Street Bakery, этот хлеб готовится сам по себе. Я перебежал улицу, купил дрожжи Флейшмана и, следуя инструкциям, смешал их с водой, солью и мукой. Я оставил тесто подниматься на ночь, а утром поставил его в жаровню Le Creuset, которую обычно использую только для тушения баранины и говядины, а затем в духовку, нагретую до четырехсот пятидесяти градусов.

Через час он вышел. Это был хлеб! не было хороший хлеб — в нем было не так много этих хороших, неправильных хлебных пузырей, и я, должно быть, добавила слишком много дрожжей. Он был странно горьким. Но это был хлеб, и я не могу объяснить, как это было странно и приятно. Это было так, как если бы вы насыпали какую-то жижу в миску, и получилась машина с блестящим передом и приятным запахом внутри.

В течение следующих нескольких дней я впервые в жизни стал остро ощущать хлеб. Так много хлеба! Я поразился, глядя на прилавок с хлебом в Dean & DeLuca. Я подумал о хлебе, который любил есть. Был большой, 9 раунд0017 pain Poilane в пекарне в Париже, кислый и жесткий, но поддающийся укусу; Монреальские рогалики, сладкие и насыщенные кунжутом; и настоящие круассаны, перистые и не слишком маслянистые. Могли бы вы действительно сделать эти штуки?

«Если тебя так интересует выпечка хлеба, тебе следует стать учеником у кого-нибудь из больших», — сказала Марта, объявившая себя hors de Combat, ожидающей своего дерева. «Тот, кто много кричит на тебя и учит, что к чему. Ты знаешь. Теперь каждый писатель так делает».

Я бы не хотел знать только одну вещь, размышлял я. «Это должен быть кто-то, у кого есть диапазон, чтобы я мог научиться печь булочки Poilane и монреальские рогалики и круассаны, и…»

Я остановился на полуслове. Нас обоих поразил более глубокий смысл того, что я говорил. Мы зло посмотрели друг на друга, как на тех, на кого упала неумолимая рука судьбы.

— Я позвоню ей, — сказал я.

Когда несколько часов спустя я позвонила маме — часто приходится оставлять сообщение, потому что они с отцом всегда в своих полях, что-то строят, — она была в восторге от идеи выпечки хлеба. мастер-класс выходного дня. — Да, да, дорогой, — сказала она. — Так забавно, что ты позвонил. Я как раз работаю над новой серией мороженого из буйволиного молока. Вы хотели бы попробовать их. Приезжайте в гости, как только сможете. Я покажу тебе, как испечь все, что ты захочешь».

Неделю спустя я снова очутился на заднем сиденье универсального детского автофургона и внедорожника моих родителей. В настоящее время мои родители живут на ферме в месте, которое их шестеро детей считают отдаленным сельским районом Онтарио. Мои родители категорически отвергают это название, указывая на то, что оно находится всего в трех часах езды от аэропорта Торонто, не видя, что трехчасовой Дорога из аэропорта Торонто — , ровно , что их шестеро детей подразумевают под «отдалённым сельским районом Онтарио». Они ушли на пенсию десять лет назад в эти холмы, похожие на Беркшир, после того, как всю жизнь проработали профессорами в колледжах.

Атмосфера их собственности, как отметил один из их детей, находится где-то между «Сном в летнюю ночь» и «Островом доктора Моро». Несмотря на то, что их леса густы, внутри них находится множество странных новых зданий, которые спроектировала моя мать, а они с моим отцом кропотливо построили из местных бревен, отвечая их собственным неизменным причудам и меняющимся увлечениям их внуков. Здесь есть японский чайный домик с небольшим арочным мостом в стиле Хиросигэ; елизаветинский театр с приставной сценой и «гримеркой» наверху; шахматная доска размером с сад с фигурами в натуральную величину, сделанная, когда мой собственный сын был в разгаре шахматной мании, теперь уже давно минувшей; Tempietto, созданный по образцу Высокого Возрождения Браманте; и Пантеон, куполообразное здание с нишами, в которых помещены портреты с цитатами героев моей матери — Галилея, Шекспира, Дарвина, Эмили Дикинсон и Баха среди них.

Мои родители, как вы понимаете, необычные люди, хотя, честно говоря, слово «необычный» недостаточно для описания моей матери. Одна из первых женщин в Северной Америке, получивших докторскую степень. по математической логике она стала выдающимся лингвистом и (она скажет вам первой) воспитала шестерых детей, для которых каждый вечер готовила большой французский ужин. У нас сложные отношения. Я знаю, что я больше похож на нее, чем на кого-либо еще на земле, в хорошем и плохом. Как и она, я готовлю каждый вечер. Как и она, я предлагаю телевидению гиперэмоциональные редакционные статьи в моменты общественного возмущения. Как и она, я осуждающе смотрю на своих детей, когда они не могут съесть какое-нибудь блюдо, к которому, загнавшись в угол, присосались в семь утра. («Что ты хочешь сегодня вечером, лосось или каплун?» «Ну, что угодно. Лосось».)

Я даже унаследовал какую-то ничтожную порцию ее творческой энергии, когда-то запустившей тысячу форм — от кукольных домиков до лингвистической теории, — так что, вернувшись домой после восьмичасовой семейной поездки (во время которой я, как и она, всю дорогу к моему супругу), я действительно могу наслаждаться приготовлением большой еды с горячим десертом для компании. Однажды я с чувством рока осознал, что написал длинные эссе, восхваляющие почти всех героев ее пантеона там, на холме Онтарио, — только Бах и Эмили Дикинсон ускользнули от моего внимания или ее гравитационного притяжения. В одной из областей ее особого мастерства я даже не пытался следовать за ней: в выпечке хлеба. В детстве я никогда не уходил в школу без круассанов, шоколадных булочек, бабки с корицей или липких булочек, часто в комбинации; Утром перед большим праздником кухня всегда была похожа на левобережную булочную.

Когда мы подъехали к дому, моя мать обернулась. — Ты видел наше новое здание, дорогой? она спросила.

Женщина-обезьяна, Художник | The New Yorker

Великий вопрос без ответа — ну, один из них, касающийся того, что делает музыку эмоционально значимой, почему люди впервые подумали о богах и сколько времени пройдет, прежде чем выставки вернутся в Монреаль, — всегда был в центре внимания. в какой момент люди начали общаться с помощью символов и почему.

Было время, когда человекообразные обезьяны, от которых мы произошли, взаимодействовали в основном так же, как и обезьяны — через прикосновения, тон, ухаживание и несколько фиксированных криков. Затем они стали обезьяно-людьми, которые общались, создавая вещи, обозначающие другие вещи. Линии, нарисованные концом обожженной палки, превратились в бизонов и лошадей на стене пещеры. Они украшали свои тела бусами и тигровыми зубами, а своих друзей хоронили цветами к предстоящему путешествию. Они стали символическими существами. Все это, по-видимому, произошло, согласно летописи, за очень короткий промежуток времени, около пятидесяти тысяч лет назад, как раз перед тем, как было создано великое пещерное искусство Шове и Ласко, когда жизнь символов стала жизнью человека. .

Новая научная версия этой загадки интригует и политически привлекательна, если не сказать политкорректна: она предполагает, что люди-обезьяны создавали искусство и культуру только тогда, когда мужчины-обезьяны, наконец, стали более похожими на женщин-обезьян.

На прошлой неделе группа из пяти ученых предположила, что великая символическая трансформация произошла примерно в то время, когда человеческое лицо и гормоны, определяющие его рост, стали — по словам ученых — феминизированными. Действительно, это название статьи в номере 9 за этот месяц.0017 Текущая антропология : «Черепано-лицевая феминизация, социальная толерантность и истоки поведенческой современности».

Аргумент достаточно жесткий. «Социальная толерантность», судя по продолжительным антропологическим наблюдениям, не говоря уже о здравом смысле, необходима для символической коммуникации: если вы не можете оставаться в кругу у костра достаточно долго, чтобы слушать, нет смысла делиться хорошими историями. По мере того, как человеческие группы становились больше, они должны были иметь больше социальной терпимости. Увы, очень ранний человек из тех, кто появляется в палеонтологической летописи около четырехсот тысяч лет, демонстрирует все признаки социальной жизни.0017 нетерпение

; его большие, наполненные тестостероном брови, кажется, были созданы просто для того, чтобы запугать его собрата-первопроходца — чтобы отпугнуть его (или ее) еще до того, как разговор и обмен символами могут начаться. По мере того, как уровень тестостерона снижался, а агрессивно-мужские взгляды исчезали, палеолитическая жизнь должна была стать не столько сценой, красной от клыков и когтей, сколько дневной программой NPR, с задумчивыми участниками споров, делящимися новостями дня и ищущими ее моральные доводы.

Одним из поразительных аспектов статьи является то, насколько аргументация зависит от аналогии с серией странных современных экспериментов над сибирскими лисами. В течение сорока лет, сначала под руководством генетика Дмитрия К. Беляева, этих лисиц отбирали по единственному признаку — приручаемости, а затем они продемонстрировали поразительный набор других незапланированных изменений по мере изменения: у них появились висячие уши. и мягкие морды, и вообще превратились в собачьих питомцев. Таким же образом, утверждают авторы, эволюционный путь, выбирающий одну черту, социальную терпимость, отражается в эволюции наших лиц, тона нашего голоса и организации нашего мозга. Как павловские собаки не давали покоя западному воображению сто лет назад своей кажущейся демонстрацией легкой механизации сознания, так и беляевские лисы не дают покоя нашему воображению своей кажущейся демонстрацией удивительной пластичности фиксированных черт.

Главный вывод ясен и смел: символическая коммуникация не просто в конце и по прошествии тысячелетий порождает социальную терпимость. В первую очередь и по своей сути это форма социальной толерантности, и она зависит от феминизированных людей, говорящих крутым парням успокоиться и считать.

Сущностное представление о том, что феминизация — это цивилизация, а вежливость — необходимое условие для разума, — настолько нравится нашей эпохе, что должно вызывать у нас хоть немного подозрений. В конце концов, представление каждой эпохи об истоках культуры есть зеркало ее собственной нечистой совести и лучших надежд. Фрейд, венский еврейский патриарх, представлял себе начало символического порядка как набор суровых самоотречений: первобытный человек (и он имел в виду человека) хотел помочиться в костер, сказал Фрейд, но решил этого не делать, и что мы вместо этого получил цивилизацию. Цивилизация берет свое начало в потребности человека сублимировать свои дикие побуждения и гнев в продуктивную форму.

Стоит ли удивляться, что в то время, когда мы, чувствуя вину за свое плохое прошлое, ищем большей инклюзивности и разнообразия, широкой сети и сознательного круга, мы также хотим, чтобы истоки самой культуры были мягкими и инклюзивными?

Но с другой стороны, поиск истоков культуры, безусловно, подобен поиску «происхождения» любых вещей, которые создает культура, — скажем, разговоров или рисового пудинга. В конце концов, никогда не существует ни одной деятельности с таким названием; рис, молоко и изюм волей-неволей собирались вместе на протяжении многих лет и тысячелетий, в разных местах и ​​в зависимости от шести или семи разных вещей одновременно.

Ученые, занимающиеся этим исследованием, наверняка это знают; дрожь и квалификация обязательно придут. Монопричинные объяснения редко подходят такому многозадачному животному, как мы, с таким метауровневым разумом, как у нас. Даже если бы существовала единственная причина для символов или близкая к ней, мы вскоре нашли бы способ перевернуть ее с ног на голову.